Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   41849    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   43251    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   14836    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   37144    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   32614    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   16372    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   13763    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   23104    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   38709    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   33378    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Исторический июнь

0



После почти 20-летнего правления в июне 1987 г. был снят с должности хозяин советской Башкирии Мидхат Шакиров. Этому предшествовала знаменитая статья журналиста Прокушева о махинациях шакировского клана, в который входили должностные лица прокуратуры, суда, минздрава, работники партийно-хозяйственной номенклатуры. Совместная комиссия ЦК КПСС и Генеральной прокуратуры СССР подтвердила изложенные в газете факты.

Исторический июнь


На проходящем в Уфе пленуме Обкома КПСС Шакиров защищаясь от обвинений, подговорил выйти на трибуну Мустая Карима. Поэт, значительно укрепивший благодаря Мидхату Закировичу свою материальную базу, мямлил про стабильность, великих надоях и накосах. За отстранение от должности первого секретаря башкирского обкома высказалось большинство членов пленума. После заседания Мустай Карим сказал, делясь впечатлениями: «Все это напоминает восстание рабов в Древнем Риме: круши всё, поднимай на копье всех, кто был над тобой»!

По итогам проверки были сняты за фабрикацию уголовных дел начальник следственной части Прокуратуры БАССР А. Зеликман, прокурор г. Уфы Зайнетдинов. Чистка руководящего состава прокатилась по всей республике.

Исторический июнь


Сегодня сын снятого за дискредитацию звания работника прокуратуры Зайнетдинова, прокурор Рамиль Зайнетдинов (на фото) пытается протащить через Ленинский суд сфабрикованное уголовное дело по сайту «Уфа губернская» (УфаГубъ), сопротивлявшегося режиму Муртазы Рахимова. Время покажет, кто есть кто, как это случилось после выхода статьи Прокушева в газете «Правда» 6 мая 1987 г.

Преследование прекратить

Три года назад второй секретарь Уфимского городского комитета партии Сафронов Леонид Павлович был исключен их членов КПСС и приговорён к шести годам лишения свободы с конфискацией имущества. Три года предшествовали тому моменту, когда он вышел из подъезда строгого особняка на улице Пушкинской в Москве. В вручённой ему здесь выписке из постановления Прокуратуры СССР от 16 февраля сего (1987) года говорилось: Уголовное дело в отношении Вас прекращено на основании п.2, ст. 5 УПК РСФРС за отсутствием в Ваших действиях состава преступления». Всего три строчки на листке бумаги. Но каждая из них оплачена годом жизни, отравленной кошмаром допросов, унизительной слежки, обысков, следственных изоляторов, мест заключения...

Больше двух десятков лет проработал Л.Сафронов в одном из крупнейших строительных трестов республики — «Башэлектромонтаж». Прошёл ступени от рабочего до управляющего, был награждён двумя орденами. Трест славился успехами, а потому не случайно его руководителя выдвинули на ответственный пост второго секретаря комитета партии миллионного города. Талантливый организатор, неистощимый в работе и требовательный не по мелочам, он скоро завоевал доверие и симпатию в аппарате горкома, в райкомах города, на предприятиях и стройках. Последние года полтора «тянул» и за первого секретаря горкома, который часто болел. Обком партии поручал Сафронову под личную ответственность наиболее важные, часто «горящие» объекты, и те сдавались в срок. Коммунистам памятно собрание партийно-хозяйственного актива города, где обычно скупой на похвалы первый секретарь обкома партии М.Шакиров высказал поразившие всех своей эмоциональностью слова благодарности в адрес Сафронова и призвал брать с него пример. А через несколько месяцев Сафронова взяли под стражу.

В тот день Леонид Павлович вернулся из Москвы в Уфу ночным рейсом и едва успел привести себя в порядок, как в дверь квартиры позвонили. На пороге стоял ранний «гость» в милицейской форме: «Пройдёмте, гражданин».

«Прошли» в прокуратуру республики. Следователь по особо важным делам А.Бондарь предъявил обвинение: будучи начальником Салаватского монтажного управления, вы незаконно произвели оплату за бурение водоскважины для садового кооператива, чем нанесли ущерб государству в сумме 4 тысячи рублей. И должны нести уголовную ответственность.

— Позвольте, — изумился Сафронов, — Салаватским участком я никогда не руководил.

— Это не имеет значения, — подчеркнул Бондарь.

По такому же принципу действовал, видимо, и выносивший приговор председатель Ленинского народного суда В. Павлов: в зале суда подсудимому надели наручники и отправили по этапу.

Через семь месяцев Сафронов вернулся в Уфу из мест не столь отдалённых — коллегия Верховного суда РСФСР отменила все решения судебных инстанций Башкирии. Первое, что ему пришлось сделать, — это … дать подписку о невыезде. К тому времени начальник следственной части Прокуратуры БАССР А.Зеликман и его помощники закрутили новое уголовное дело, почище первого. Вспомнили, что восемь лет назад руководимый Сафроновым трест построил линию электропередачи якобы вне плана. Обвинение выносится по статье, предусматривающей наказание в «вилке» от 12 лет лишения свободы до расстрела. Чем кончилась очередная фальсификация, уже сказано.

Невозможно излагать тут все следственно-судебные перипетии «дуплета» дел, по которым красной нитью проходит Сафронов, — в них 28 томов и 12 с лишним тысяч страниц. Да этого и не следует делать, все точки над i поставила Прокуратура СССР. Взбудораженное общественное мнение Башкирии интересует другие вопросы: как это могло случиться, кому это было надо и кто за это должен понести ответственность? В условиях сегодняшнего процесса демократизации всей нашей жизни такие вопросы звучат с особой остротой. Не решаюсь дать на них исчерпывающие ответы, но попытаюсь высказать некоторые соображения.

Сам Л.Сафронов в письме в корпункт «Правды» объясняет истоки гонений так. В июле 1983 года состоялся пленум горкома по выборам первого секретаря. За час до его начала члены бюро собрались накоротке, и «первый» сообщил, что избрать предлагается Р.Рахматуллина, работавшего первым секретарём Орджоникидзевского райкома Уфы. Сафронов выступил с резкой критикой кандидата: заносчив, груб, сталкивает людей лбами. Его поддержал секретарь горкома В.Шитиков. При голосовании мнения разделились, большинство было за Рахматуллина. С тем и пошли на пленум.

По дороге из кабинета в зал заседаний «первый», утверждает Сафронов, запретил выступать на пленуме со своим мнением, в противном случае пригрозил «уничтожить». Сафронова. Сафронов выступил. На другой же день почувствовал грубое давление и подал заявку об освобождении от должности.

Заявление было удовлетворено через четыре месяца — столько потребовалось для сбора «компрометирующего материала». В ночь Сафронова принудительно выписывают из кардиологического центра, и на другой день пленум горкома освобождает его от работы. Здесь он и рассказал с трибуны о требовании молчать и об угрозе «уничтожить». «Сегодняшний пленум — практический шаг к осуществлению этой задачи», — резюмировал он.

По-иному оценил ситуацию выступивший на этом пленуме председатель комитета народного контроля республики Г.Федотов. Он сказал, что Сафронову не случайно потребовалась ложь об угрозе, так как на него поступали сигналы о незаконной оплате скважины, и бюро обкома поручило ему, председателю комиссии партийного контроля при обкоме И.Ходосову и прокурору республики (ныне покойному) разобраться. Поручение было дано лишь накануне, Г.Федотов уже заявил с трибуны однозначно: по степени тяжести эти поступки являются уголовно наказуемыми.

Скоропалительно, с грубым нарушением статуса Сафронов был лишен депутатского иммунитета, и следствие началось. Одновременно его лишают права работать в Башкирии.

При нашей недавней встрече с В. Шитиковым — по болезни он ушел с поста секретаря — сказал, что члены бюро горкома что-то не припомнят запретов и угроз, а ведь в зал тогда шли все вместе.

— Был такой запрет, и отрицать это непорядочно, — возразил Владимир Александрович. — Первый секретарь обкома партии на своем посту уже много лет. Постепенно создавался и был создан ореол его непогрешимости, непререкаемости авторитета. Скажем, в кадровых вопросах он действовал по принципу: «Я знаю, как лучше». И вдруго выходит на трибуну кто-то и опровергает «аксиому».

Я спросил у М.Шакирова: почему события приняли такой оборот? Мидхат Закирович сказал, что Сафронов со своим вопросом к нему не обращался, и он не в курсе дела.

Да-а... А ведь речь идёт не о рядовом работнике, а о секретаре столичного горкома партии. К тому же известно, что Сафронов обращался в бюро обкома с письменной просьбой разобраться в его делах.

Бывший второй секретарь Октябрьского райкома партии В.Котов, который проходил по одному делу с Сафроновым, также получив высшую статью — вплоть до расстрела — и также признан невиновным, пишет в «Правду» о том, как следователь Зеликман вёл допросы, добиваясь лжесвидетельства. «Что ты упорствуешь? — говорил следователь. — За делом стоит «сам», и в твоих интересах показать то, что мы требуем, иначе сядешь».

Зеликман, не стесняясь присутствия подследственного (всё равно сядет!), во время допроса докладывал по телефону о ходе дела председателю парткомиссии при обкоме Ходосову. А у того прямое задание бюро и первого секретаря: «Разобраться и должить».

Несколько раньше В.Котов работал инструктором обкома партии и хорошо знал царившую там атмосферу: «Из кабинета «первый» не выходил до позднего вечера, часов приёма не имел и практически никого не принимал. Мой куратор, бывший секретарь обкома с трепетом брал трубку прямого телефона и, если три-четыре секунды не поступало ответа, быстро клал трубку на рычаги. Старался попасть к первому через приёмную, но это ему не всегда удавалось. Большинство работников аппарата годами не имело доступа в его кабинет. Пытались перехватить первого секретаря в приёмной, когда он направлялся домой. Но эти попытки, как правило, пресекались. Зато Г.Федотов — в то время заведующий отделом оргпартработы, а также Ходосов, отдавая свои распоряжения, всегда подчеркивали, что так велел Мидхат Закирович».

Эта цитата из письма на многое, по-моему, проливает свет. Секретарь Октябрьского райкома партии Н.Сорочкин, близко знающий Сафронова и по работе, и в быту, удивлялся: как это мог «сам» поздним вечером позвонить всего лишь второму секретарю горкома домой и по два часа разговаривать с ним «ни о чём»? Хотел того или нет, Сафронов стал «любимчиком» первого. Но ненадолго, не оценил своего выгодного положения — не тот характер, не конъюнктурный. Тем не менее, успел бросить тень, прямо так заслонил «старых фаворитов» своей фигурой. Уплывала из рук часть реальной власти, с которой так свыклись в «теневом кабинете». Такого они стерпеть не могли. И удобный случай подвернулся: не искушённый в интригах «соперник» полез на трибуну, видите ли, с особым мнением, и это стало началом его конца. Сам себе подписал приговор — и перед «первым», и перед его угодниками.

Партия говорит: честно и открыто, критично и принципиально высказывать своё мнение — это важный момент перестройки. Противники же её ошельмовывают инициатора, ставят всё с ног на голову и превращают инициативу в момент своей закулисной игры.

Воля, ум, твёрдость характера, организаторский талант — непременные качества руководителя. Но если у него на задний план ушли качества морально-этические, человечность, то природный талант вырождается в эгоизм и властолюбие. Коллектив вокруг него создаётся не на здоровой основе единомыслия и взаимного уважения, а на песчаном фундаменте чинопочитания, страха и лизоблюдства.

Такой руководитель при всех внешних многочисленных знаках внимания, глубоко одинок, ибо лицемер предаст его в любую удобную минуту. Но пока он при «кумире» — он стремится показать свою преданность и не останавливается даже перед жестокостью.

Угодничество — опаснейшее социальное зло, не меньшее, чем, к примеру, воровство или пьянство. Вора и пьянчугу ещё можно схватить за шиворот, а угодник — под сильным крылом, его голой рукой не возьмёшь. Да и брать-то некому, берёт он сам, имея порой в своём распоряжении такой мощный арсенал, как правоохранительные органы. А они пусть не церемонятся в выборе средств.

В «преступном сговоре» с Сафроновым был обвинён бывший начальник управления хлебопродуктов И.Печников. «С 11 до 19 часов путём угроз и провокаций следователь Зеликман принуждал меня дать ложные показания, оговорить Сафронова, — пишет он в «Правду». — В конце предупредил, чтобы я крепко подумал и всё же дал такие показания, иначе буду исключён из партии, снят с работы и осуждён». Получив возмущённый отказ, Зеликман и следователь Каримов (после «операции» награждён медалью) ведут Печникова на его квартиру, предъявляют ордер на обыск. «Деньги и ценности — на стол!» — следует команда.

Да, добровольцем ушедший на фронт и перед боем вступивший в ряды Коммунистической партии, потом первый секретарь райкома, делегат одного из партийных съездов, депутат Верховного Совета БАССР Иван Никитович Печников накопил в своей жизни немало ценностей. Но они иного, чем подразумевало следствие, нравственного порядка: орден Отечественной войны I степени и медаль «За отвагу», три ордена Трудового Красного Знамени. Эти ценности — орденские книжки и партбилет, за неимением других, и были приобщены к уголовному делу. В полночь Печникова ввели в тюремный изолятор и продержали там больше месяца. Все допросы Зеликман сводил к одному: скажите только, что по просьбе Сафронова перечислялись деньги за постройку ЛЭП, и уйдете в свидетели. Мастер изощрённого психологического давления, Зеликман обещал: «Праздник будете встречать в кругу семьи, если...»

Постановление об изменении меры пресечения им было подписано 30 апреля, а из изолятора Печникова выпустили 4 мая. «Посыльный опоздал доставить в тюрьму постановление», — объяснил мне следователь.

Всё вышло как по писаному: не пожелавший поступиться своей совестью Печников исключён из партии, снят с работы и осуждён — финансовые нарушения квалифицированы как злоупотребления. Правда, Прокуратура РСФСР прекратила дело — в связи с изменением обстановки», то есть раньше Печников был, а теперь уже перестал быть общественно опасным лицом. Это навеяло на старого коммуниста мрачные выводы: «Действия Башкирской прокуратуры я рассматриваю как рецидив прошлого».

Казалось бы, всё предельно просто: невиновный взят под следствие — объяви об этом во всеуслышание, и делу конец. Кстати, этого неукоснительно требует линия партии, направленная на всемерное укрепление правопорядка, соблюдение прав и интересов граждан. Каждый случай нарушения законности кем бы то ни было должен получать принципиальную оценку, подвергаться суровому осуждению, а лица, виновные в этом, по все строгости наказываться. На практике же это требование пытаются обойти, и не без успеха — нарушителей закона, призванных стоять на его страже берут под защиту вдохновители и инициаторы судебных процессов. Вот пример.

Две встречи было у Л.Сафронова и заслуженного врача БАССР Р.Богданова. Сначала в кабинете второго секретаря горкома, где Богданов просил защиты от произвола, потом — в следственной камере тюрьмы, где они вскоре оба оказались на соседних нарах. Сафроновская ветвь дела была аналогична богдановской. Общее у них и то, что почерк, которым рисовались обе «ветви», идентичен, наработан по известному шаблону. Министр здравоохранения республики (недавно освобожденный от своего поста) М.Камалов переводит Р.Богданова из района в Уфу на должность главврача строящейся 1000-коечной больницы и за такое «благодеяние», конечно, считает его «своим». А «свой» оказался строптивым: поначалу отказался участвовать в крупной, нашумевшей в республике махинации с личной дачей Камалова и стал уже не совсем «своим». Подошёл срок сдачи больницы, Камалову надо было рапортовать, а Богданов упёрся: не подпишу акт приёмки, ведь тут на полтора миллиона недоделок.

Секретарю обкома партии Г.Никитину, курирующему здравоохранение и административные органы, надо бы принять сторону главврача, а он даёт молчаливое (или прямое?) согласие на расправу над Богдановым. Родственник Камалова прокурор города Уфы Зайнетдинов, пишет в «Правду» Р.Богданов, фабрикует уголовное дело, и пошло-поехало: следствие, принудительная судебно-психиатрическая экспертиза, лишение депутатского мандата, партийности… Не заставляет себя ждать постановление прокурора республики А.Давлетшина (ныне выдвинут на повышение) об аресте. Восемь месяцев под стражей, и Октябрьский народный суд выносит приговор: четыре года лишения свободы.

Вышестоящие инстанции пресекли беззаконие, ещё в середине прошлого года коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР и Прокуратура РСФСР отменили все обвинительные решения Башкирии по Богданову и прекратили уголовное дело за отсутствием состава преступления. Теперь Р.Богданов подлежит восстановлению в партии и, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 года на прежней работе с возмещением материального ущерба. На этом настаивает и новый прокурор Башкирии В.Кравцев. Однако те, кто благославлял следствие и суд на разгул беззакония, не думают выполнять указ. «Ещё имеются вопросы», — неопределённо сказал мне Г.Никитин, давая понять, что Богданов пока не выпутался из их сетей и брать на себя ответственность они не торопятся.

«Круговой порукой в самом высоком партийном аппарате республики» называет в письме в «Правду» подобные сговоры Н.Хуснуллин — бывший заместитель председателя Советского райисполкома, за мелочь исключённый из партии и недавно восстановленный Комитетом Партийного контроля при ЦК КПСС. Приспособившиеся к конъюнктуре, пишет он, жестоко карая за провинности других, покрывают друг друга, в собственном глазу бревна не видят. И приводит примеры их личного обогащения за счёт государства.

Приспособленчество — плод угодничества. Рядом с ним не находится место искренности, готовности отдать себя делу, зато становятся нормой поведения сделки с совестью ради личного спокойствия, благополучия, материальных выгод. Увы, приспособленцы далеко ещё не перевелись в партии, они — один из главных тормозов перестройки.

Башкирию, конечно, не минули приметы перемен. Уже стали забываться «черные понедельники» в Уфимском горкоме партии — еженедельные разносы на аппаратных совещаниях, не томятся в ожидании приёма толпы руководителей в приёмной Р.Рахматуллина. Более деловыми стали заседания бюро обкома. Из нескольких кандидатур проведены выборы первых секретарей райкома и горкома, хозяйственных руководителей. Накануне состоявшегося недавно пленума обкома КПСС по кадровым вопросам в республиканской газете было опубликовано обращение к трудящимся — высказать свои предложения и пожелания по углублению перестройки, ускорению социально-экономического развития. Поступившие предложения изучаются и уже использованы в работе пленума.

И всё-таки это перемены скорее внешнего характера, глубинные процессы текут старым руслом.

— Мы ездили изучать опыт в некоторые соседние области, — рассказывает заведующий отделом Уфимского горкома партии В.Пчелинцев. — Увидели широкий и свободный обмен мнениями, коллективизм и демократизм при принятии решений. Этого нам очень не хватает.

— Неприкрытое давление в кадровых и других делах всё ещё исходит из горкома, обкома партии, — подтверждает второй секретарь Калининского райкома КПСС Уфы Н.Шаймарданов. Такого Такого же мнения секретарь Советского райкома партии Ш.Биккулов, другие партийные работники, с кем доводилось беседовать в эти дни. Почта уфимского корпункта «Правды» также свидетельствует, что боязнь инициативы, укоренившийся порочный стиль работы, в основе которого «за тебя думают, ты только выполняй», висят тяжким грузом, перестройка неуверенно входит в умы и психологию многих. Всё ещё из старых работников вскакивает по стройке «смирно», когда звякнет телефон прямого провода с «первым кабинетом».

Авторов многочисленных писем в защиту Сафронова, Богданова, Печникова, а позднее собеседников корреспондента, как правило, вызывали для пристрастных бесед в прокуратуру или в партийные органы. На днях мне показали в обкоме письмо председателя Октябрьского народного суда В.Юдина, с которым накануне состоялся хороший, откровенный разговор. И вот теперь в письме, по форме — объяснительной записке на имя первого секретаря обкома, он сглаживал углы: мол, вообще я эту историю с Сафроновым плохо знаю. В конце докладывал, что корреспондент при встрече вёл себя корректно.

И на том спасибо, Владимир Петрович! Горько только, что Вы, ветеран, дрогнули: как бы чего не вышло накануне выборов народных судей. А народ-то как раз готов оценит Вас не за эту тыловую предусмотрительность, а за принципиальность бойца на передовой.

Скорее бы свалить в костёр весь этот хлам, через колено суковатую палку и — в огонь. Он горит всё ярче, хотя и подливают в него тайком холодную воду из старых черепков.

Подготовил Ян Иванов








Связанные темы и персоны