Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   41849    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   43251    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   14836    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   37144    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   32614    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   16372    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   13763    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   23104    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   38709    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   33378    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Башкирия, дело «Уфагубъ». Счет 5:0 не в пользу следователей

0



Долгое посещение судов – занятие не для слабонервных и восприимчивых. Это только сначала любознательному наблюдателю все в новинку, все интересно. Постигая немудреные правила пребывания в этих стенах, вписываясь в нехитрый судебный уклад, новички не сосредотачиваются на своих внутренних, глубинных ощущениях, как-то не до этого, тут бы побыстрее научиться держаться ближе к стенам, когда ведут конвоируемых. Но вот твоя нога привыкает к ступенькам лестницы, а взгляд твой – к незамысловатому казенному интерьеру, но вот ты можешь пройти по коридору к ставшей «своей» двери даже с завязанными глазами, но вот здороваешься с приставами, которых знаешь в лицо, уже автоматически.

Башкирия, дело «Уфагубъ». Счет 5:0 не в пользу следователей


И тут приходит понимание, что ты находишься в месте, где сосредоточены горе, беда, нищета – духовная и материальная, - и множество другого из того, что мы зовем «негативом». С какого-то момента пребывание в такой концентрации «негатива» начинает исподволь, незаметно, но весьма ощутимо давить на сознание. Это давление атмосферы неблагополучия можно перетерпеть, просто сжать зубы и перетерпеть. Преодолеть.

Преодолевать приходится многое. Бывая в Ленинском суде на заседаниях по делу сайта «Уфагубъ», приходится преодолевать ощущение бессмысленности всего происходящего. Вот уж где приходит восприятие людей как винтиков в общем гигантском механизме. Маховик раскручен, скрипучая ржавая махина государства, как каток, медленно и неотвратимо плющит всё живое, что находится на её пути. Мы-то по наивности ещё полагаем, что на что-то можно повлиять, что доводы разума могут возыметь действие, что «маятник, качнувшись вправо, качнется влево». Судья нахмурился, судья улыбнулся – мы этому какое-то значение придаем, один прокурор засмеялся при чтении показаний, другой – взорвался и вспылил, как баба на базаре – а мы из этого какие-то выводы делаем. А ведь судья мог нахмуриться из-за того, что у него гвоздь в ботинке, а засмеяться – в предвкушении будущего ужина. На а самом деле - сценарий давно написан, и правки в него уже внести невозможно.

Свидетельские показания? А судья может заявить, что не считает их заслуживающими доверия. Противоречия – а они не существенны. Иные доказательства или факт отсутствия таковых – а не произвели должного впечатления. Все упирается в волю судьи, а чем задается вектор судейской воли, лучше не говорить. И никакое общественное мнение не изменит ничего не на йоту. Любая попытка что-то изменить заранее обречена на неуспех. Прокуроры пытаются изобразить что-то оформленное, подсудимые и их адвокаты – передать абсурдности ситуации, потерпевший – принять вид потерпевшего, наблюдатели – выразить впечатление которое может кого-то в чем-то убедить. Но все это – пустое сотрясание воздуха.

Так-то бы оно и так. И вроде все бесполезно, и сделать ничего нельзя, каждый сверчок должен знать свой шесток, и квод лицет бови... Но! Одно пустяковое «но, от которого иллюзия бесполезности рушится, как карточный домик, рассеивается, как дурное наваждение. У каждого это свое «но». У меня оно незначительное, нелогичное, неубедительное для других, но это мое «но». И звучит оно так – но слишком сильна негативная реакция на мои описания происходящего, чтобы говорить о полной бесполезности каких бы то ни было усилий изменить что бы то ни было. Проще говоря, слишком много раздраженных воплей. Кричите дальше, господа оппоненты, о том как вам все это не нравится – как вас раздражают описания зеленых босоножек и скамеек с куртками. Если раздражаетесь – значит, все не зря.

5 июля, вторник

Описание прошлой недели пока опустим. У меня было слишком много дел, я тут словесностью все больше занималась. Занималась успешно. О результатах чуть позже. О прошлой неделе кто-нибудь другой напишет, мало ли народу там присутствует. Но о событиях минувших вторника и среды я вам все же расскажу.

Итак, вторник. Ждем открытия двери в зал судебных заседаний. Там раотающий корндиционер, там не жарко. Знакомый силуэт широкополой шляпы – Михалыч тут. Если Михалыч пришел – быть чему-то интересному, примета верная. Кареглазый мужчина в полосатой футболке – новое лицо. Что бы там ни говорили, но если за блогеров в такую жарищу пришли «поболеть», это о чем-то говорит. Вполголоса обсуждаем явку свидетелей – на это заседание приглашены семь человек, явился пока один. Кто-то спросил, что там с тем, кого считают Епифаном. Кто-то ответил, что, по слухам, у него конфисковали компьютер и бытовую технику...

Запускают в зал, рассаживаемся. Как прекрасное видение, появляется юная особа прелестного вида. Студентка-практикантка. Что ж, пусть посмотрит, как свободу слова судят. У меня тут уже «свой» стул на «своём» месте, я сижу на нем боком, и понаблюдаю за девушкой в ходе заседания. Она будет сидеть, почти не меняя позы, кучки сложены на коленях, и пристально наблюдать за говорящими. Потом я спрошу, уже после заседания, не пожалела ли она, что поприсутствовала на таком событии. «Было интересно» - сдержано ответствовала будущий юрист.

В зал заходит свидетель, уже не юный и не блещущий отменным здоровьем. Кажется, мы с ним на митинге виделись. Он немного смущен, он не в своей тарелке, немного растерян. Я предлагаю ему присесть, посидеть в прохладе. У пристава на этот счет другое мнение. Низзя! Но разум таки возобладал, и свидетель ненадолго присаживается. Он шепотом спрашивает «А что говорить-то?». Я отвечаю то, что всегда говорю в таких случаях, когда свидетели спрашивают совета: «Правду!» Чуть-чуть передохнув, свидетель выходит.

Судья на этот раз не заставляет себя долго ждать. Продолжается допрос свидетелей.

Входит наш свидетель. Как он преобразился, однако! Отвечает четко, доходчиво, уверенно. Оп-па, у него, оказывается, два высших образования и ученая степень. С Интернетом знаком давно.

О сайте «Уфагубъ» узнал лишь тогда, когда состоялось знакомство со следователем. О существование «Уфагуба» даже не подозревал. Именно это и говорил следователю. Следоватль рассказал о сайте, предъявил какие-то комметрарии, которых он никогда не писал. Но все же подписал все, что было написано следователем в протокле допроса. Проявил малодушие, потому что следователь пригрозил, что будут неприятности и изымут компьютер.

Прокурор (это который нервный и пожилой) пытается поймать на противоречиях в показании – с какого времени свидетель в Интернете, но это ему не удается. Прокурор интересуется, какими сайтами свидетель интересуется. Сайтами по специальности, свидетель филолог.

Визуально с обвиняемыми не знаком, но фамилии ученых Кучумова и Габдрафикова ему известны, так как это известные ученые. После того, как следователь любезно познакомил его с УГ, свидетель туда сходил, заглянул на этот сайт, но он уже не был полнокровным. Прокурор клонит к тому, чтобы свидетель высказал свое отношение к увиденному. Свидетель отвечает, что глубоко не вникал, и сайт предстал перед его взором только в виде обломков.

- А откуда вы знаете что это обломки? – любопытствует прокурор с какой-то надеждой.

- Я знаком с Интернетом, и знаю, как выглядят полноценные сайты – с достоинством отвечает свидетель. Взгляд прокурора мрачнеет, он оглашает первоначальные показания. Автор – хлопчик из центра Э. В показаниях говорится, что свидетель посещал, оставлял комментарии в адрес администрации сайта против разжигания, но они были изменены… Ну это уже классика.

Свидетеля отпускают. Пока никого нет, адвокат Швецова предлагает рассмотреть ходатайство. Какое именно, их же целая пачка? Адвокат выбирает одно, от 39 ареля начинает зачитывать. Текст я уже слышала, речь о нарушениях.

Куда-то делось 65 страниц обвинительного текста. Нарушен принцип подсудности УПК, вменяемую Щвецову статью должен был рассматривать следователь ФСБ, а не прокуратуры. Потерпевший должен был обращаться в мировой суд, а не к следователю. Уфагубъ не является СМИ, это подтверждено судом. Пользователь Маслеников уже был осужден за те же самые комментарии. Сайт нужно судить по месте его нахождения, то есть в США. Следователи вовремя не пресекли работу сайта.

Прокурор отвечает все в том же духе: потом, потом, на другом этапе судебного разбирательства. Судья повторяет: потом, потом..

Потом суп с котом.

Потом приходит прекрасная дама, счастливая мать двух взрослых сыновей. Компьютер умеет только включать и выключать, в Интернет никогда вне входила. Вообще никогда! Комментариев, соответственно, тоже не оставляла. Следователь ей сказал, что кто-то с ее компьютера выходил на сайт с неприличными фото.

Зачитывают первоначальные показания, из них следует, что оставляла. Коронная фраза «Могу лишь предположить…». Тут к гадалке не ходи, автор – хлопчик из центра Э.

Свидетельница говорит, что допрос прошел быстро, за 10 минут. Хлопчик сам все написал и сакзал «Ничего такого там нет» , она и пописала поскорей. По д тем, что на сайте нехорошие люди с неприличными материалами.

Момент истины. Улыбаются все, кое-кто смеется. Судья и тот улыбается, молодой прокурор хихикает, не улыбаются две – пристав и старый прокурор. Тот – мрачнее тучи.

Судья интересуется как на эту историю среагировали сыновья. Сыговья тоде ничего не писали. Делать им что ли больше нечего?

День заканчивается. «Фарс!» - бросает новичок в полосатой футболке. Действительно – фарс.

6 июня, среда.

Уже до заседания знаем, что приглашено 10 свидетелей, а приехали трое – из Кандров, Туймазов и Белебея. Шутим, что по делу блогеров можно географию Башкирии учить. Полку наблюдателей прибыло – богатырского сложения юноша, в белой футболке и с тату на руке, присоединился к очаровательной девушки. Он студент БГУ, юрфак. Почти все заседание он просиди с полуоткрытым от удивления ртом. Учись, студент. Запоминай, как это было. Наши – Михалыч и новичок – тоже здесь. А народу все прибывает и прибывает. Со стороны потерпевшего – один представитель, самого страдальца нет. Не густо у него с почитателями, не густо. Поначалу-то кто-то ходил, а нынче вовсе никого.

- Николай Анатольевич, надо же, вчера вы про Сизова вспоминали, и через два часа с ним такое несчастье приключилось! – удивляется кто-то, обращаясь в Швецову.

Сидим в прохладном зале, мирно беседуем. Некий юноша в штатском начинает рассказывать, как нам нужно себя вести. Это пристав. Народ интересуется, почему наш нравоучитель без формы. Не выдали – отвечает пристав.

Появляется команда прокуроров – очень невеселая. Один из обвиняемых посочувствовал ведомству прокуроров и даже предложил отложить сегодняшнее заседание.

Начинается. Первый свидетель приехал из Кандров, молодой человек с высшим образованием. На «Уфагубъ» заходил, статьи почитывал. Нечасто, раз 3 в месяц. Что-то заинтересовывало, что-то нет. Еще и комментарии оставлял под статьями, которые нравились (Ого! Свидетель обвинения говорит, что ему статьи на УГ нравились!) Комментарии, оставленные им, оскорблений не содержали, потому что он знает, что за содержанием комментов следят соответствующие службы. Штук пять всего оставлял.

Как проходил допрос? Приезжали, допрашивали. Показали комментарии, которые он не писал. Все происходило быстро, сумбурно. Сели, записали.

Прокурор, поигрывая интеллектом, пытается вырвать у парня признания в разжигании сайтом межнациональной ненависти. Не на того напал! Свидетель говорит, что на сайте писали правду, что ему нравились статьи на тему истории Уфы. Ничего оскорбительного он там не увидел. На межнациональные темы ему читать не интересно. Он бы не сказал, что там сильно затрагивались национальные группы.

Прокурор опускается до того, что спрашивает о национальности свидетеля. Как будто это что-то меняет. Свидетель с гордостью отвечает, что он татарин и как татарина его там ничего не задевало. Прокурор падает ещё ниже – начинает строить предположения и использовать непрофессиональную лексику: а могли бы задевать? Что значит «задевать»? Оскорблять и задевать разные вещи. Любая нормальная статья должна задевать за живое, но это не значит, что она оскорбительна. Свидетель держит линию – принципиально, до глубины души никого в статьях не задевали, а комментарии он больно не читал.

Но когда один из защитников попытался выяснить, какие контролирующие органы, по мнению свидетеля, отслеживают содержание комментариев, прокурор протестует. Прокурор не готов выслушивать те мнения свидетелей, которые ему не нравятся и готов выслушивать любые предположения, которые нравятся.

Судья, редко спрашивающий о чем-то, спрашивает, не интересовался ли свидетель судьбой своих комментариев. Не интересовался, говорит свидетель. И еще раз подтверждает: предъявленные ему комментарии были не его. Левые, не мои. Не «переделанные из моих», а точно «не мои». Свидетеля отпускают. «До свидания!» С теплой интонацией говорят подсудимые парню. «Спасибо!» - не слышно шепчу я.

Прокурор огорчен. Следующий!

Мужчина из Туймазов, лет сорока. Женат, двое детей, среднее образование. Одет очень просто. Предприниматель. Как легко надавить на частного предпринимателя в Туймазах, при бездействии тамошней прокуратуры, при том разгуле преступности, что свойственен этому городку, мы все осведомлены.

Я вижу, что в отличии от первого свидетеля, второй волнуется, отвечает не слишком уверено. А вот рассказ про то, как велся допрос, меня трогает. Я понимаю, что свидетель во время допроса испытывал.

В Туймазы по этому поводу На допрос вызвали сразу обоих, его и жену. Долго искали свободный кабинет, наконец, нашли. Следователь что-то спросил про детей, сказал, что потом допросит жену. Свидетель думал, скорей бы это кончилось. И ещё – «лишь бы детей не приплетали».

И вот теперь новое испытание, допрос наших прокуроров.

- В связи с чем вы читали этот сайт? – укоризненно спрашивает прокурор.

Как все, отвечает свидетель. Читал статьи. Про Урала Рахимова. Общие впечатления? Не помнит. Комментарии оставлял, бывало. Следователь показывал какие-то распечатки комментариев. Он поверил, что это его комментарии, потому что там был указан номер его Айпи-адреса. Предъявленные ему комментарии он не оставлял.

Прокурор говорит о существенных расхождениях в предыдущих показаниях. Оглашаются предыдущие. Из них следует, что свидетель сильно возмущался Уфагубом, многое говорилось про стилистику и разжигание. Допрашивал, кстати, сам Вахитов.

Адвокаты пытаются выяснить, все ли слова в протоколе принадлежат свидетелю. Свидетель признается, что «писали как бы вместе», что-то следователь ему подсказывал. Наводящие вопросы были.

Прокурор пытает про «общие впечатления». Свидетель говорит «Не помню». Он и сейчас хочет, чтобы все это побыстрее закончилось. Наконец его отпускают. Он уходит с чувством облегчения. Он избавился!

Следующий свидетель из Белебея, молодой мужчина. Кладовщик. Больше интересуется сайтами про погоду и машины, с Уфагубом знаком не очень. Случайно один раз попал. Первое впечатления – «Грязь полная».

Прокурор довольно улыбается, но он явно поспешил. «Полная грязь» в понимании свидетеля заключается в первую очередь в присутствии критики в адрес правительства РБ и правоохранительных органов. Свидетель обвинения невольно показал, за что судят блогеров – за критику в адрес тогдашнего правительства РБ и правоохранительных органов. Приходится подключаться прокурору, направлять беседу. «Что-то было межнациональное» - не слишком уверенно признает свидетель. Про правительственную грязь он говорил более убежденно.

Один комментарий свидетель оставлял. Разумеется, приличный. Нецензурного на сайте вроде бы ничего не было. Прокурор пытается перевести акцент с правительственно-судебной грязи на разжигание. «А что было оскорбительного? Хлесткого? Бичующего»

Интересно, в какой степени хлесткость является уголовно-наказуемым деянием?

Комментарии предъявлялись в виде распечатки. (Оперативники могли написать какой угодно комментарий, подставить телефон или айпишник допрашиваемого – и он поверит чему угодно). Тут кто-то догадывается спросить, как выглядел этот сайт. Свидетель не помнит. Свидетель, недовольный «грязью», вдруг делает ценное признание:

- Я не утверждаю, что это комментарий именно с того сайта, о котором идет речь. Заходил на какой-то сайт, название которого не запомнил, оставлял комментарий – но что именно на этот – не уверен.

Прокурор встревожен. Как так? А так. Свидетелю подсказали, что это комментарий с «Уфагуба». Свидетелю подсказали, как сайт назывался. И кто же допрашивал этого свидетеля? Правильно, хлопчик из центра Э.

В конце заседания пристав все же меня упрекнул: улыбаюсь слишком радостно. Ну так ведь если в парандже приду, чтобы улыбки не было видно – не пропустят.

***

Пятеро свидетелей. Все разные. Разные убеждения, разные национальности, и место жительства – все разное. Большинство говорит не то, что на первом допросе. Это о чем-то говорит? Тот, кто наиболее согласен с тезисом о разжигании – рассказал что боялся за детей, следователь подсказывал, и вообще плохо помнит. Тот, кто говорил о грязи в адрес правительства – рассказал о том, что название сайта ему подсказали, что он не уверен, что оставлял на комментарий именно на «Уфагубе». Тот, кто комментарии все-таки оставлял – не нашел на «Уфагубе» ничего разжигающего. Первый свидетель вообще подтвердил, что следователь запугал отнятием компьютера. А нашу славную и правдивую даму просто обманули, напугав ее какой-то ерундой. Два дня работы – и каков результат? Можно ли доверять этим прокурорам? Можно ли доверять этому следствию? Вы ему до сих пор верите?

Думайте, сопоставляйте, решайте.

Екатерина Некрасова, «Уфимский Край»








Связанные темы и персоны