Несколько лет напряжение между властями Татарстана, Башкортостана, Коми и русскими родителями да отважившимися за них вступиться общественниками шло по нарастающей, и лишь грозные события прошлого года на какое-то время отодвинули шумное разбирательство.
Но вот оно с неизбежностью разразилось. Во взволнованном письме, обращенном к президенту и другим руководителям государства, большая группа общественников просит вмешаться в ситуацию фактически сложившейся языковой дискриминации русских в ряде республик. Составленные республиканскими министерствами образования программы вынуждают детей из русских семей в обязательном порядке посвящать значительную часть учебного времени изучению языков титульных наций (зачастую не составляющих даже большинство населения республик).
Делается это в ущерб изучению русского языка — единственного государственного языка Российской Федерации и родного языка для этих учащихся.
Впрочем, оказалось, что родного языка у русских нет. Великий могучий и свободный оказался полностью огосударствлен. Русский — это язык государственной бюрократии, это язык межнационального общения, а вот «родным» для русских граждан России он по букве закона не является. Мало того, в том же Татарстане, как указывается в обращении, всем гражданам принудительно назначен в родные татарский язык.
Проблема не в том, что русских граждан в нацреспубликах принуждают к изучению неродного для них языка. Проблема в том, что их при этом отчуждают от языка русского. Программы коренизации расширяются именно за счет сокращения изучения русского языка и русской литературы.
При этом преподавание в вузах на территориях Российской Федерации осуществляется на русском языке. Работа в большинстве фирм и во всех госучреждениях ведется на русском языке. То есть человек, который знает русский язык хуже, чем его сверстники, заведомо неравноправен, если он хочет получить более престижную работу, чем дворник. Русские школьники в Татарстане, Башкортостане, Коми ставятся именно в это положение. Они знают грамматику русского языка хуже, чем их сверстники из обычных областей.
Могут возразить, что русский язык учат не только в школе, но и дома, с младенчества. Простите, но разве многие из нас выучили дома правила «н/нн», «тся/ться», причуды русской пунктуации. Проблема грамотности сейчас больная для всей страны, и ее надо не усугублять, а решать, расширяя изучение русского языка для всех, потому что иначе мы просто деградируем всей страной. И в этих условиях создание настоящих резерваций из «русских с ухудшенным знанием русского языка» является чисто дискриминационной мерой.
Еще одним дискриминационным элементом является принудительность изучения нацязыков, поскольку тут русские учащиеся ставятся в неравное положение с их носителями, учащими их с детства. Для татарина изучение татарского в школе — поддержка семейной традиции, для русского — изучение с азов. Разумеется тот, кто учит татарский или башкирский, равно как английский или немецкий, как иностранный, никогда не сравнится в успеваемости с носителем.
При этом с русским языком аналогичного неравноправия не происходит, поскольку носители нацязыков точно так же слышат с детства русскую речь на радио, в телевизоре, на улице. Я не знаю ни одного татарина, который не овладевал бы естественно русским языком без всяких различий. Уроженка Уфы Земфира Рамазанова владеет русским языком прямо-таки эквилибристически. Для всех жителей России открыты все возможности к литературному творчеству на русском как на родном.
Таким образом, дискриминация, обрекающая русских учащихся на заниженные оценки и сниженные баллы, — односторонняя.
Никаких оснований принуждать к нацязыкам, чтобы наладить межнациональное общение, — нет. Так можно вызвать только межнациональное напряжение, и оно действительно возникает. Родители в нашей стране издревле озабочены образованием и жизненными перспективами отпрысков и идут на любые жертвы ради хорошей школы, ради золотой медали и красного диплома. А значит, при возникновении угрозы образовательным перспективам наследника они без колебаний сменят место проживания при первой же возможности.
Политика коренизации, естественно, провоцирует не только снижение грамотности, но и отток русского населения из республик, какового, подозреваю, и могут добиваться ее подлинные инициаторы, по методичкам которых работают местные министерства образования.
Тех, кто говорит о проблемах русских, лоббисты «мультикультурализма» очень любят обвинять в «провоцировании развала страны». На примере языкового вопроса очень хорошо видно, что происходит, если не говорить о проблемах русских. Скрепы единой российской государственности начинают рассыхаться и трещать.
В стране есть один государственный язык — русский. И только этот язык может быть обязателен к изучению. Введение других обязательных языков и начало фактически дискриминационной языковой политики в некоторых регионах — это клин под самые основы федерации.
Россия — не договорной «союз республик», а единое государство, передавшее часть своих полномочий местному управлению в интересах защиты культуры и самобытности населяющих Россию народов. Но защиты, а не нападения. Создание впечатления, что на территории нашей страны существуют некие «суверенные государства», в которых русские являются «чужаками», — это вступление на тот самый путь, который стоил жизни большой нашей стране 24 года назад, — и эта рана кровоточит до сих пор.
Невозможно себе представить, чтобы русский народ подавлял другие, заставлял их отказываться от своего языка, чтобы наше государство принуждало кого-то к русификации. А вот обратное, увы, сегодня происходит во многих постсоветских странах, и очень не хотелось бы, чтобы эта практика перешла на территорию Российской Федерации.
Приведено в сокращении.
Егор Холмогоров, Известия
Оригинал публикации
Об особом статусе русского языка в России
Раздел: Общество | Просмотры: 1941 | Комментарии: 49