О-хо-хо-х – печально вздыхает старик и долго креститься. После этого, выбритый и пахнущий одеколоном, дед Матвей садиться в гроб, немного освоившись, ложиться на спину и складывает руки на груди. Смотрит Василий, на бледной лицо (пудру не экономили), впалые щеки (зубные протезы вынули) и, кажется, ему, что старик и в самом деле умер. Василий выпивает вторую рюмку водки, закусывает огурцом. Затем садиться у ног покойника и делает вид, что хоронит самого близкого человека.
На следствии фотограф покажет: «я, как зашел, сразу почувствовал неладное. Ни тебе шушукающих стайки старух, ни бестолково снующих туда сюда родственников»? Но это было потом, а пока фотограф церемонно, как это принято на похоронах, пожимает руку Василию, со скорбящим и кротким видом устанавливает аппарат на трехногий штатив и делает пару кадров, когда не надо говорить: «внимание, снимаю» или дурацкое: «сейчас вылетит птичка». Щелк, щелк и дед Матвей в мгновения ока, был приобщен к потустороннему миру, всего, на всего за двадцать пять рублей. Двадцать пять рублей деньги в деревне не малые. Василий кашляет в кулак и коситься в сторону гроба, не зная, что ответить.
Будто тень от облачка пробегает по торжественно серьезному лицу покойного. На следствие дед покажет: «это фотографу, всего то «четвертак», а ему на эти деньги целый месяц жить. Приличные люди так себя не ведут. У людей горе, а он, жмот бессовестный, свой карман набивает». Злиться дед и думает: «стоит мне чихнуть, пальцем шевельнуть, не то, что деньги, свое имя забудешь, а то хватит удар и дух вон». Это в гробу дед Матвей был смирный как ангел, а так по жизни, он человек озорной, любит шутки шутить. Лежит старик в гробу и начинает его от собственных фантазий разбирать смех, будто черти пятки щекочут.
Фотограф слышит за спиной шорох, скрип и медленно, медленно, будто ему к затылку приставили пистолет, оборачивается.
Спаси и помилуй!!!
Покойник, который только что лежал в гробу, теперь сидит в гробу!
Сказать, что это страшно – значит, ничего не сказать. На очной ставке фотограф с дрожью в голосе расскажет: «у меня волосы на голове зашевелились, спина одеревенела, ни вздохнуть, не выдохнуть не могу. Ей богу, как в кино, как его… «Вий», сейчас думаю, гроб сорвется и начнет летать по дому. Схватил я тогда, как главный герой фильма сапог, ну да, что под рукой было, фотоаппарат со штативом и запустил в нечистую силу, то есть в ожившего покойника».
Свидетель Василий, косвенно подтвердит показания обвиняемого. «Дед понимаешь, сидит в гробу и еле-еле, чуть дыша, разводит руками: мол извини, старого дурака, сейчас все объясню.
Как не понять этого?
А этот, глупая голова, по варварски кидает в покойного, то есть в деда, свой аппарат на ножках. И бах, старику прямо в лоб».
Уголовное дело, больше похожие на комедию или анекдот мало веселит капитана милиции Сергея Юрасова. Каждая из сторон отрицает свою вину.
«Какой я хулиган»? Кричит дед Матвей и мотает перебинтованной головой. «Общественный порядок не нарушал. Я у себя дома, что хочу, то и делаю. Нет такого закона в человека, тяжелый предмет кидать».
«А есть закон объявлять себя покойником и в гроб живым ложиться. Самозванец! Покойник должен лежать в гробу неподвижно, а если он встает из гроба, то он уже не покойник, а хулиган»? – доказывает свое фотограф, и требует деньги на починку фотоаппарата.
Дед Матвей и фотограф глядят друг на друга и тяжело дышат. Минута проходит в молчании.
Капитан милиции начинает уставать и злиться. Послушать со стороны не расследование, а какая-та сущая мистика…!?
«Дело запутанное, будем действовать по всем правилам юриспруденции» - строго говорит следователь и звенящим голосом добавляет: «необходим следственный эксперимент»!
«Следственный эксперимент»! - действует как холодный душ.
Фотограф вскакивает со стула и начинает махать руками: «Вспомнить страшно. У меня духа не хватит. Увольте».
Дед Матвей, наделенный мужеством, присущему самому дьяволу, от предложения еще раз выступить в роли покойника, глубоко вздыхает и трясет бородой.
«А ну его к черту, ваш э-э-эксперимент».
Чудесная перемена. Все сходятся в одном - дело и яйца выеденного не стоит. Скрипит перо, стороны быстро подписывают нужные бумаги и торопятся распрощаться. Фотограф спешит на городской автобус, дед Матвей прячет очки с резинкой вместо душек, во внутренний карман и тоже торопиться распрощаться, от райцентра Караидель до деревни Березовый лог двадцать километров.
Под стук пишущей машинки следователя Сергея Ивановича Юрасова: «уголовное дело прекратить за примирением сторон», завершилась эта история или, если быть точнее чуть позже.
Дед Матвей, увы, через два месяца умер.
Ирек Муктасаров, из почты Уфимского Журнала
Криминальная Башкирия. Подсудимый из гроба
Раздел: История | Просмотры: 31333 | Комментарии: 7