Место преступления для многих представляло картину знакомую лишь по иностранным фильмам. Металлическая крыша микроавтобуса УАЗ, была разворочена и напоминала лепестки цветка из железа. Труп колхозного агронома Багаутдинова к этому времени увезли в морг. Взрывчатка была заложена под водительское сиденье, Багаутдинов повернул ключ зажигания и тут же вместе с сиденьем катапультировал, пробив крышу автомобиля.
Как обычно уточнив подробности, все, будто с цепи сорвались, уехали обратно в Уфу с докладами начальству. На месте преступления остались два сотрудника отдела по убийствам управления уголовного розыска республики - Малик Гафаров и Касым Алимбеков. В деревне не было отделения милиции, и их поселили в пустом классе школы восьмилетки.
Гафаров, следуя принципу «потрогать все своими руками», осмотрел кабину микроавтобуса и обратил внимание на четкий след подошвы. Но кто зимой ходит в сапогах? Может след остался с осени? Больше следуя привычке, чем логике Гафаров приказал эксперту снять отпечаток следа. При более детальном осмотре следа подошвы, эксперт, обнаружил дефект, который позволял его идентифицировать.
В школу Гафаров возвращался пешком, около сельсовета стояли деревенские мужики. Когда он поравнялся с ними, мужики замолчали. Что-то неуловимо притягательное было в их фигурах или одежде? Потом соображу, подумал Малик. У крыльца школы он стал сметать с обуви снег, и тут его ботинки вызвали в памяти встречу у сельсовета, а точнее валенки мужиков – серый верх и черный низ. Убийца был в валенках с галошами! Малик взбежал по крыльцу, чтобы поделиться со своим открытием с Касымом, но у напарника тоже была новость. Алимбеков в разговоре с жителями деревни, подцепил слушок, что покойник был бабником и не пропускал мимо себя ни одной юбки. Стало проясняться с мотивом преступления. Скорее всего убийцей мог быть один из обманутых мужей.
На другой день пол школьного класса сверкал чистотой. Вызванные на допрос деревенские мужики, снимали валенки и в белых вязаных носках, проходили к столу, за которым сидел капитан милиции Гафаров. Малик задавал вопросы, в это время Касым откатывал подошву на чистый лист бумаги и сравнивал с изъятым следом. Если на подошве не было идентифицирующего признака, он подавал условный сигнал и Малик быстро закруглял допрос.
Окурки горой возвышались в пепельнице, когда Касым кашлянул два раза. Гафаров в первую минуту не мог поверить такому быстрому успеху – перед ним, сидел убийца! Сдерживая волнение и радость, он взял ручку, отвинтил колпачок, аккуратно надел его на другой конец и задал первый вопрос.
Деревенский ветеринар, ничем не отличался от предыдущих допрашиваемых, единственная, примечательная черта, жена была моложе его на семнадцать лет, и в армии он служил сапером. Это уже был горячий след. Малик не сводил с ветеринара глаз. Если бы это происходило лет пятьсот тому назад он с чистой совестью, коленными щипцами, вырвал бы у преступника признание в убийстве, впрочем, можно это сделать и без орудия пыток. Мастеру спорта по Греко-Римской борьбе Малику Гафарову достаточно пары минут, что бы броском через бедро перевести схватку в партер и болевым приемом вырвать признание, хоть в убийстве десяти человек. Ни того, ни другого капитан милиции позволить себе не мог. Вместо этого он поднес, валенок с галошей к носу ветеринара.
«Чуешь, чем пахнет!? Пятнадцать лет, колонии строго режима, это если повезет. А так высшая мера наказания. Взрыв бомбы! Труп! Это тебе не муха на палке, можно и пулю схлопотать».
От последних слов капитана милиции Искужин скорчил гримасу, словно глотнул уксусу. А потом, будто школьник на контрольном уроке, подвинул стул к учительскому столу, и сипло выдавил.
«Ну ладно. Пора поговорить».
Во взрыве бомбы всегда есть элемент чуда, в данном случае чудом было не раскаяние преступника в убийстве, а еще одна бомба. Как будто опасаясь, что-то вот-вот прогремит второй взрыв, ветеринар нарисовал свой огород, крестиком пометил место, со смертельным зарядом.
Скоро об успехе Уфимских милиционеров знал весь Дюртюлинский район. Но радовать было рано. Параллельно с ними убийство расследовали работники комитета государственной безопасности. Малик с Касымом улыбались, комментируя действия бойцов невидимого фронта, барахтающихся в сетях какой-то диверсионной группы. Но сейчас конкуренты могли увести «победу» прямо из-под носа. В Белом доме на улице Тукаева, не будут уточнять – МВД, КГБ или прокуратура. Кто из руководителей первым доложит, значит, его ведомство и отличилось. Но Гафаров не дал себя обойти.
Чтобы использовать результат с большей эффективностью, Малик решился на отчаянный шаг. Он заранее позвонил в Уфу и доложил, что убийство раскрыто, преступник раскаялся, в его доме обнаружено и изъято второе взрывное устройство. Это был успех, на улице Ленина 7 новость встретили с ликованием. Гафаров представил, трубку снимает заместитель министра Хасанов, потом трубку поднимет генерал Рыленко и так по нарастающей.
Бывают в жизни часы, столь насыщенные событиями, что время, в которое они происходят, кажется, нереальным. Для Малика, как, впрочем, и для всех остальных присутствующих, этот день был одним из таких моментов. Пока разгребали снег, говорили о пустяках. Когда саперы взяли в руки штыковые лопаты, все замолчали. Для Гафарова это был критический момент, если бомбы нет - ему конец. Чтобы избавиться от мучительной тревоги он отошел в сторону. На деревьях каркали вороны, нагоняя дополнительную тревогу. С некоторой торжественностью сапер достал из ямы предмет, завернутый в брезент. Бомба была похожа на термос из алюминия, но все смотрели на два проводка, которые как усы ядовитого насекомого чуть покачивались.
После короткого совещания яму углубили. Искужин спрыгнул вниз и обезвредил взрывное устройство собственного изготовления и как дорогой, но не нужный в хозяйстве инвентарь, передал следователю. Искужина подвела крестьянская жадность, он усовершенствовал вторую бомбу, а первую пожалел выкинуть и закопал в огороде. Черная яма на белом снегу, для сыщиков осталась как последняя точка в уголовном деле. Для Малика Гафарова это дело стало кульминацией всей его жизни сыщика.
В отставку Малик Мавлетович вышел с должности начальника уголовного розыска Уфы. Человек необыкновенно обаятельный, сломанный нос спортсмена, служил дополнительным свидетельством мужества, он пользовался популярностью. Его заслуги нашли наглядное подтверждение, в следующем моменте. Желая добиться справедливости, Тамара Михайлова, семья Гафаровых (четверо человек), проживали в однокомнатной квартире, записалась на прием к министру. Признав в высокой брюнетке, жену Малика Гафарова, министр потребовал список очередников на сдаваемый в 1993 году милицейский дом по улице Цурюпы. Не найдя нужной фамилии, генерал лейтенант внутренней службы Хасанов взял со стола ручку с красными чернилами, поставил на самом верху списка еще одну цифру один, и написал - подполковник милиции Малик Мавлетович Гафаров, в скобках добавил (трехкомнатная квартира, с правом выбора этажа).
Ирек Муктасаров, Уфа, Башкирия - Башкортостан
***
Гафаров Малик Мавлетович родился 7 июля 1949 года в селе Большеустьикинское Мечетлинского района Башкирии. В 1956 году семья переехала в Уфу. После школы №3, закончил индустриально педагогический техникум. С 1974 года в органах милиции - инспектор по делам несовершеннолетних Советского РОВД г. Уфы. Затем служба в управлении уголовного розыска МВД РБ. В отставку вышел 1993 году с должности начальника уголовного розыска Уфы. Подполковник милиции. Награжден медалями и нагрудным знаком «Отличник милиции».
Умер 31 января 2012 года. Похоронен на Южном кладбище Уфы.
Криминальная Башкирия. Вторая бомба
Раздел: Общество | Просмотры: 16354 | Комментарии: 17