Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   43586    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   17504    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   19206    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   28140    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   28003    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   21066    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   33204    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   15681    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   31592    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   25334    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Настоящий патриотизм - это когда ты жертвуешь

0



Лето традиционно считается временем политического затишья, но, судя по всему, в этом году тем, кто политикой интересуется, скучать не приходится. «Народный фронт», праймериз, избирательные списки, предвыборные программы - в общем, никаких признаков спада. Наша газета тоже решила не отставать, и сегодня мы публикуем интервью с молодым, но уже достаточно известным политологом Виктором Капатаком.

Настоящий патриотизм - это когда ты жертвуешь


— Год назад в республике сменилась власть. Год — это немного, но все-таки уже можно подвести какие-то итоги. Какое достижение нового Президента вы назовете главным?

— Недавно я общался с одним уважаемым профессором и услышал от него любопытную вещь. «Наконец-то тем, что ты из Башкирии, можно гордиться, — сказал он. — Ощущение периферийности исчезает. Московские коллеги, которых раньше вообще не волновало то, что у нас происходит, в последнее время все чаще стали проявлять к нам интерес».

Я поделился этой мыслью с нескольким людьми, которые по долгу службы регулярно общаются с москвичами. Все они, в той или иной степени, согласились с профессором. Да, такая тенденция есть. Наши люди действительно начинают своей «провинциальностью» гордиться. По крайней мере, перестают ее стесняться.

— Как можно провинциальностью гордиться или ее стесняться? Мне кажется, это вещь нейтральная. Лично у меня она никаких эмоций не вызывает.

— Вы правы, никаких комплексов по поводу своей провинциальности у тех, кто живет в Уфе постоянно и взаимодействует только с уфимцами, нет.

Слабоотрефлексированные и загнанные практически в бессознательное, эти комплексы есть у тех, кто летает в Москву по делам и с москвичами общается. Эти люди чувствуют, что москвичи относятся к ним как-то снисходительно, что ли. Естественно, им это не нравится. Это как у подростка — тому тоже кажется, что взрослые воспринимают его не всерьез, и его это возмущает.

Сказать честно — для подобных подозрений провинциалов есть основания. Страна у нас имеет давние традиции сверхцентрализации — «Вся страна лежит во мраке — огонек горит в Кремле», «Начинается земля, как известно, от Кремля», «Когда Октябрь орудийных бурь по улицам кровью лился, я знаю, в Москве решали судьбу и Киевов, и Тифлисов» и так далее. Естественно, подобная идеология породила в провинции большое количество комплексов.

— То есть, традиционная нелюбовь к москвичам — результат советской пропаганды?

— Не только советской. На самом деле централизация — это гораздо более древняя российская традиция. Здесь отметились и монголо-татары, и Иван III с Иваном Грозным, и Петр I, и многие другие — легче перечислить тех, кто этой традиции противостоял — по-моему, один Курбский. Исторически власть у нас централизуется и по горизонтали — минимум полномочий законодателям и судам, и по вертикали — минимум полномочий регионам. Термин «самодержец» говорит сам за себя — этот человек сам власть «держит», не передоверяя ее никому.

В таких условиях в регионах и возникают комплексы и тайные желания стать большим, сильным и богатым, как Москва. Классический фрейдовский механизм вытеснения — по-настоящему негативные эмоции ты испытываешь по отношению к тому, чего втайне желаешь. Если никакой зависти, никаких тайных страстей нет — нет и негатива. В Англии, например, с ее давними демократическими традициями, когда все дела решаются на местах, а не в столице, никаких эмоций в отношении лондонцев остальные англичане не испытывают.

— Понятно. Значит, вы считаете, что провинциальные комплексы у жителей нашей республики исчезают, и вы связываете это с деятельностью Президента?

— В некоторой степени да. Всем, кто интересуется политикой, уже очевидно, что после двадцатилетнего отсутствия республика вернулась в национальное политическое пространство. Наш Президент активно участвует в федеральной политике — раз в три-четыре недели мы видим его участвующим в совещаниях либо с Путиным, либо с Медведевым. Уверяю вас, подавляющее большинство российских губернаторов видят лидеров государства гораздо реже. Сейчас наш Президент в числе еще нескольких руководителей регионов вошел в состав правительственной рабочей группы по децентрализации, а проблема централизации — децентрализации, между прочим, — это ключевой для страны вопрос. Зимой — после погромов на Манежной площади — именно у нас проходило обсуждение острейшей темы межнациональных отношений.

— Еще форум «Большая химия».

— Правильно, «Большая химия». Тоже важнейшая для страны тема — как из нефтяного придатка Запада превратиться в страну с высоким уровнем передела, с современной нефте- и газохимией. Уфа стала одной из основных площадок, на которой обсуждался этот вопрос. Раньше нас в этой дискуссии вообще не было. И это при том, что в Башкирии расположены крупнейшие топливные предприятия страны.

Кроме этого можно вспомнить недавние совещания у первых лиц по вопросам развитию малоэтажного строительства, модернизации здравоохранения, сельскому хозяйству и некоторые другие. По всем этим — таким разным — вопросам центр хотел знать точку зрения главы республики.

Простым же людям запомнилась акция Первого канала, который практически в полном составе высадился здесь 1 июня.

— Но ведь и раньше к нам приезжали и Президент страны, и прочие руководители.

— Конечно, приезжали. Вопрос в том, как часто они это делали и как часто республика оказывалась в центре федеральной повестки дня. Понимаете, не в качестве экзотического приложения, а в центре.

За прошедший год произошел отход от местничества, от идеологии чучхе — мы к вам не лезем, вы нам не мешайте. Сама стилистика изменилась. Вместо анклава мы вновь стали частью большого целого. Люди это почувствовали: и в Москве, и здесь.

— И результатом стала гордость? Мол, смотрите, — я из Башкортостана.

— Да, и это очень важно. Подобное чувство гордости — залог энтузиазма и желания что-то делать. Успешной, по-настоящему глубокой модернизации без этого не бывает. Первый пример, который с ходу приходит в голову: именно всеобщий энтузиазм позволил Ататюрку произвести эффективную модернизацию Турции, благодаря которой эта страна вот уже почти сто лет является лидером мусульманского мира. То же самое можно сказать про самую быструю модернизацию в истории человечества — реставрацию Мейдзи в Японии. Ее сопровождал невиданный всплеск патриотизма. Все мы помним, каким энтузиазмом сопровождалась наша революция и первые пятилетки. Можно привести и более старые примеры: и раннее христианство, и ранний ислам встряхнули архаичные общества, спавшие до этого столетиями, и запустили маховик их развития именно благодаря всеобщему энтузиазму своих последователей.

Не особо преувеличивая можно сказать, что без такого чувства, без выброса «патриотической» энергии, любая модернизация останется поверхностной, «кабинетной».

— А почему нельзя просто потихоньку работать — каждому на своем месте?

— Когда ты отстал, «просто потихоньку работать» — недостаточно. Нужно догонять, нужен рывок. Для рывка нужна дополнительная энергия. Энтузиазм и есть такая общественная энергия. Без нее общество просто не решится на перемены.

Видите ли, недовольство существующим положением само по себе вовсе необязательно стимулирует желание реформ. Люди, неуверенные в себе, перемен не хотят. Им кажется, что любые перемены — к худшему. Для того, чтобы появилось желание что-то изменить, людям необходимо ощущение собственной силы. Чаще всего такое ощущение приходит вместе с чувством гордости собой, своей страной, своим делом. Важнейшим фактором успеха нашей революции, которую я уже упомянул, стала гордость за Россию, которая вдруг в одночасье превратилась из европейской провинции в место самого смелого в истории человечества социального проекта. Маяковский очень точно ухватил это чувство: «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин».

Вот заокеанский пример — окончательное уничтожение расовой дискриминации в США. Оно явилось результатом массового движения за гражданские права. Процитирую фрагмент доклада Национальной совещательной комиссии по расследованию гражданских беспорядков: «Новые настроения распространились среди черных, особенно молодежи, в кругах которой самоуважение и гордость своей расой вытесняют апатию и готовность подчиняться «системе». Яснее не скажешь: сначала — «самоуважение и гордость», затем — успешные перемены.

— Ясно: без роста самоуважения и всплеска патриотизма ничего хорошего у нас не получится. А как же знаменитая формула «Патриотизм — последнее прибежище негодяя»?

— Это очень важная и тонкая вещь. Патриотизм патриотизму рознь. К сожалению, под словом «патриотизм» у нас чаще всего подразумевают самодовольное надувание щек и ничего больше. Помашет человек флагом после победы «Салавата Юлаева», поорет на улице и думает, что этого достаточно, чтобы считаться патриотом. На самом деле этого не достаточно.

Настоящий патриотизм — это когда ты жертвуешь чем-то. Я сейчас не говорю о том, чтобы геройски погибнуть во время войны. Это понятно. Я о более прозаических и каждодневных проявлениях этого чувства. Любой, кто будет в Финляндии, может обратить внимание, что в их супермаркетах финская говядина стоит дороже австралийской и аргентинской. На первый взгляд это странно, потому что во всем мире австралийская и аргентинская говядина считаются лучшими. Когда мой финский друг стал жарить стейки из местного — дорогого — мяса, я спросил его, неужели он действительно верит, что финское — лучше. Он ответил, что, конечно, нет, лучшим оно быть не может: «Но покупаем мы именно его — просто потому, что оно наше. Надо же своего производителя поддерживать — он здесь налоги платит, рабочие места для финнов же создает».

Заметьте разницу — размахивать флагом, писать на форумах «Уфа — рулит, остальные — отстой» или тратить свои личные деньги, чтобы твои сограждане (не ты сам) получили работу и платили деньги в бюджет страны. И то, и то — патриотизм, но только в первом случае это патриотизм, как бы поточнее выразиться, инфантильный, а во втором — осознанный, взрослый.

Стали ли мы, действительно, такими же патриотичными, как финны, или мой профессор ошибся — станет понятно после того, как в республике стартует акция «Потребляй свое, покупай родное», о которой недавно говорил Президент.

— То есть настоящий патриотизм позитивен, а не направлен против кого-то?

— Не должен быть направлен против кого-то. Но, к сожалению, очень часто получается именно так. По принципу «против кого дружим?» Гордость может легко перерасти в самодовольство. Во многом это вопрос вкуса — вопрос художественный. «Зло — плохой стилист», — когда-то сказал Бродский.

Примеров, когда у народов не хватало «чувства стиля», чувства юмора, в конце концов, и когда они впадали в самолюбование, вслед за чем, накладываясь на скрытый комплекс неполноценности, обязательно следует нелюбовь к кому-то из соседей, — достаточно. Уже упомянутая реставрация Мейдзи закончилась националистическим угаром, втравившим Японию во Вторую мировую. Турки времен Ататюрка — это не только народ, быстро модернизирующийся по европейским образцам. Это еще и народ, уничтожавший понтийских греков сотнями тысяч. Я не буду даже упоминать нацистскую Германию — это слишком очевидный пример.

Такой «патриотизм» — это путь, ведущий в пропасть. Еще в библейские времена было известно: народ впал в гордыню — жди конца. Так что очень важно не путать гордость с гордыней.

— Все понятно. Возвращаемся к Президенту. Вы считаете, что именно он вызвал рост гордости за республику, всплеск местного патриотизма?

— Во-первых, о «всплеске» говорить рано. Это только тенденция, и, возможно, я и мои респонденты ошибаемся, и никакого массового «всплеска» в ближайшее время не будет.

Понимаете, это очень тонкая вещь, и никакими соцопросами ее на раннем этапе не выявить. Если можно — один пример по поводу тонкости и неочевидности этих материй. Среди социологов принято считать, что рост русского национализма наметился ближе к концу 90-х годов. Якобы это был ответ этнического большинства на начавшуюся ранее — в конце 80-х годов — активизацию этнических меньшинств, но речь сейчас даже не о том, почему это происходило. Пока я говорю о самом факте. Повторюсь, наука считает, что в общественном сознании русских крен в сторону национализма наметился ближе к рубежу 2000-х. И вот недавно в одном из эссе Иосифа Бродского, написанном в 1984(!) году, читаю: «В последнее десятилетие в России появилась сильная… тенденция к националистическому самолюбованию». Понимаете? Тенденция появилась еще в 70-е, но была настолько неочевидной, что разглядеть ее мог только гений. Научное сообщество увидело ее лишь в конце 90-х, а широкая общественность и вовсе совсем недавно — на Манежной площади. Это я к тому, что сейчас мы обсуждаем вещи, которые очень трудно уловить и сформулировать. Здесь очень легко ошибиться.

Что же касается вашего вопроса о роли Президента, то, я думаю, будет некоторым преувеличением считать, что именно он вызвал изменения в настроениях людей. Изменения назрели сами, а новый Президент лишь выступил их катализатором. Я вообще против раздувания роли личности в истории. В конце концов, любой политик — это лишь зеркало, в котором мы узнаем себя. Как говорил величайший специалист в области массовой психологии Карл Густав Юнг, истинный лидер всегда ведом. Лидер следует за массами, а не ведет их.

— Лидер не ведет, а следует? Парадоксальная мысль.

— Лишь на первый взгляд. В политологии уже давно завоевала авторитет «ситуативная» теория лидерства. Она гласит, что ситуация выбирает лидера сама. Разные ситуации требуют разных лидеров. Макиавелли писал, что в определенные моменты востребованы «лисы», в другие — «львы». Политик, добившийся успеха в одной ситуации, вовсе не обязательно добился бы ее в другой.

Расшифрую: в жизни каждого народа бывает время, когда он, пользуясь библейской терминологией, «собирает камни», и бывает время, когда он их «разбрасывает». Народ, когда приходит время, становится непохож сам на себя. Традиционно открытые американцы впадают в ксенофобию маккартизма, консервативные японцы вдруг запускают самые быстрые в истории человечества модернизационные процессы, цивилизованнейшие немцы оказываются способными на абсолютно первобытные зверства, а русский «народ-богоносец» вдруг становится цитаделью воинствующего атеизма.

Кстати, говоря о религиозных настроениях в Америке, политологи выделяют три-четыре волны так называемых «Великих пробуждений». Это периоды, когда нация в течение буквально десяти-двадцати лет (по историческим меркам срок ничтожный) из умеренно религиозной, а порой почти атеистической, превращалась в религиозную настолько, что сравнить это можно разве что с Европой эпохи Крестовых походов или религиозных войн времен Реформации. А после этого — опять всего за десятилетие-другое — американцы вновь возвращались в свое обычное умеренное состояние.

Это я к тому, что шарахания из стороны в сторону — это не разовое отклонение от магистрального пути, это — сам путь. Вспомните историю русских бунтов, «бессмысленных и беспощадных». Их с завидной регулярностью устраивал народ, известный своею «покорностью», «долготерпением» и «христианским смирением».

В общем, нации постоянно меняются, и главное искусство политика как раз и заключается в том, чтобы эти перемены улавливать и опережать на один шаг. Не на два — потому что тогда он останется непонятым и окажется не политиком, а диссидентом, — а именно на один. Об этом очень хорошо сказал Дик Моррис, один из ведущих американских политконсультантов, бывший советник Билла Клинтона: «Горе тому лидеру, который будет пытаться идти путем мягкости и благоразумия в момент, когда нация охвачена страхом и злобой. Такого обычно сметает революционная толпа, мятущаяся вправо или влево. В годину возмущений политик-миротворец окажется неадекватным». И дальше: «Не так важно, каков лидер по характеру — взрывной или спокойный, в любом случае он должен согласовывать свой стиль правления с тем настроем, который характеризует его эпоху».

Так что тезис о «ведомости» лидера — только на первый взгляд кажется необычным. Люди, профессионально интересующиеся политикой, знают это давно. Еще большевики говорили, что историю вершат массы, а не отдельные личности.

— То, о чем мы поговорили, — это все интересно, но, все-таки, не кажется ли вам, что преподносить в качестве главного достижения первого года правления не объективные показатели, измеряемые в цифрах, а какие-то почти виртуальные вещи вроде гордости — это не очень правильно?

— Ну, во-первых, обо всех объективных — измеряемых — переменах, к примеру, снижении уровня безработицы или росте объемов жилищного строительства, легко прочитать на официальных сайтах, и повторяться мне не хочется. Все-таки работа политолога, как я ее вижу, состоит в том, чтобы интерпретировать менее очевидные вещи.

Во-вторых, эти не совсем заметные — «виртуальные» — материи предшествуют реальным переменам. Появление чувства гордости — верный индикатор дальнейших позитивных перемен и в экономике, и в общественной жизни.

— И еще — немного обидно, что в нашем разговоре по отношению к Башкортостану столько раз было использовано слово «провинция».

— Вот видите — и у вас тоже есть комплекс по этому поводу. Тот, о котором я говорил в самом начале.

На самом деле этот термин — лишь дань традиции и сильное упрощение. В сегодняшнем мире нет центра. Москва — это тоже провинция по отношению к некой метафизической идее, и сами москвичи, уверяю вас, тоже имеют массу «провинциальных» комплексов.

— Мы совсем не затронули самую модную сейчас политическую тему — «Народный фронт».

— Здесь происходят те же самые трансформационные процессы. Владимир Путин почувствовал назревшую в народе потребность в переменах и, будучи абсолютно адекватным политиком, переформатировал предложение под изменившийся спрос. Смещение акцента от «Единой России» к «Народному фронту» — это, возможно, шаг к самой крупной политической реформе последних лет. Реформе не институциональной, а сущностной. Впрочем, как это часто в России бывает, может быть, ничего из этой затеи — кроме очередной «потемкинской деревни» — и не выйдет. Не забывайте про потенциал нашей бюрократии, способной замылить любую идею. В общем, время покажет.

Газета «Республика Башкортостан»
Оригинал публикации








Связанные темы и персоны