Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   39313    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   20847    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   38744    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   19403    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   36453    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   25727    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   19641    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   37027    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   14572    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   19900    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Хамитов: «Будем идти навстречу тем, кто не хочет изучать тот или иной язык в качестве родного»

1



Публикуем полный текст интервью главы Республики Башкортостан Рустэма Хамитова главному редактору радио «Эхо Москвы» Алексею Венедиктову:

Хамитов: «Будем идти навстречу тем, кто не хочет изучать тот или иной язык в качестве родного»


А.Венедиктов― У нас в эфире – Рустэм Закиевич Хамитов, глава республики Башкортостан. Здравствуйте!

Р.Хамитов― Добрый день!

А.Венедиктов― Добрый день! Вот вы, наверное, смотрели «Прямую линию» с президентом. И я подумал: А что Хамитов может спросить у президента? Что спрашивают люди, мы слышали. А что глава республики Башкортостан — что ему надо срочно от федеральной власти?

Р.Хамитов― Знаете, во-первых, конечно, встречи с президентом регулярные, и на этих встречах мы и я, в том числе, задаем вопросы, которые нужно решать. В частности, последние мои встречи были сопряжены с «Башнефтью». И как раз разговор шел о том, чтобы республика получила значимый пакет этой компании, корпорации. Состоялось. Мы имеем сегодня 25% плюс одну акцию. Через это имеем хорошие дивиденды, хорошую благотворительную помощь. И в этом плане я всегда постоянно, где бы ни выступал, говорю спасибо руководителю нашего государства, что голос услышан и, таким образом, всё это состоялось.

А.Венедиктов― Давайте тогда про «Башнефть», коль вы затронули. У меня, конечно, была эта тема, но вот тема участия «Башнефти» с нынешними акционерами в бюджете республики. Значит, «Башнефть» платит налоги, но и дивиденды, считалось, что «Башнефть» заплатит в размере порядка 4,5-5 миллиардов рублей. Но совсем недавно совет директоров принял решение отложить выплату дивидендов.

Р.Хамитов― На декабрь месяц.

А.Венедиктов― Да, но из вашего бюджета они ушли.

Р.Хамитов― Не ушли. Мы же получим в 17-м году эти 7 миллиардов рублей в наш бюджет. То есть по итогам года ничего не меняется. До декабря месяца нам денег вполне у нас денег вполне хватает. И эти 7 миллиардов доля нас с точки зрения наполнения бюджета важны, но не так значимы, чтобы бороться за то, чтобы получить их в сентябре или в августе месяце.

А.Венедиктов― Тогда что с бюджетом?

Р.Хамитов― А с бюджетом норма. В прошлом году мы завершили с профицитом плюс 10 миллиардов. Наши суммарные расходы в республике порядка 180-185 миллиардов рублей – это консолидированные наши расходы с муниципалитетами. 10 миллиардов – неплохая цифра. Мы заняли в Российской Федерации по профициту второе место после Москвы.

А.Венедиктов― Но это означает, что вы не доплачиваете что-то социалке.

Р.Хамитов― Мы доплачиваем социалке все, что положено, что бюджетом определено. Но вот сложилось так, что, действительно, были поступления в прошлом году от «Башнефти» хороши – плюс 7 миллиардов. Но эти деньги перешли на этот год. Я надеюсь, этот год мы закончим уже, что называется, тик-в-тик. Нам профицит не нужен. Профицит означает, что деньги изъяты из экономики, но не доведены до людей, не решены какие-то задачи.

А.Венедиктов― Да, да.

Р.Хамитов― Но, с другой стороны, уметь правильно направить деньги в экономику, — это тоже определенное искусство. Нельзя раздавать направо и налево. Должны быть проект, должны быть экспертизы. Должна быть система сформирована, которая нормально, разумно переваривает эти деньги. Избыток денег – это тоже, как говорится, проблемы. Но это меньший вопрос, чем дефицит.

А.Венедиктов― Мы с вами, наверное, оба смотрели «Прямую линию», мы видели, что из разных регионов как раз люди жаловались на недовыплаты: погорельцы, надбавки медсестрам…

Р.Хамитов― Наводнения.

А.Венедиктов― Да, наводнения. А у вас? У вас был перинатальный центр – это все, что мы увидели… и рожденного Михаил Артемовича, по-моему.

Р.Хамитов― Ну да.

А.Венедиктов― У вас история с пожарами, с наводнениями, с выплатами?..

Р.Хамитов― Во-первых, любая территория испытывает эти сложности с пожарами, с наводнениями и с ветрами и так далее. В большей степени это Кавказ – я просто работал в свое время в МЧС, я хорошо знаю и всю Россию объездил. У кого-то поменьше – Средняя полоса России. Но у нас тоже такие же случаются истории. В этом году был пожар и одновременно 6 домов сгорело. Но мы людям восстановили эти дома. Никто ничего не услышал…

А.Венедиктов― То есть вы такого звонка не ждали.

Р.Хамитов― Нет, конечно. Мы стараемся всегда действовать оперативно. У нас есть возможности для этого. Все-таки республика крепкая, сильная, и возможности финансовые у нас есть. Кроме того система власти организована таким образом, что если где-то какая-то сложность и проблема, реакция достаточно быстрая и не затягивать до каких-то писем, жалоб и прочих вещей.

Два года назад, даже три года назад ветер сильнейший поднял в воздух 26 домов, разрушил их, погибло 2 человека, к сожалению. Это случилось в июне месяце, а в сентябре месяце уже люди уже заехали и жили. То есть мы с этим сталкиваемся, но не доводим ситуацию до критической.

А.Венедиктов― До президента, я бы сказал.

Р.Хамитов― Никогда. Для нас это было бы стыдно, и просто-напросто непростительно даже

А.Венедиктов― Рустэм Закиевич, а уровень зарплаты в республике – ну, майские указы, – но и вообще уровень зарплат в республике, прежде всего, в бюджетной сфере, — насколько они позволяют людям не жаловаться?

Р.Хамитов― У нас есть табличка, и ежемесячно нам присылают данные по Приволжскому федеральному округу: по уровню зарплат мы – 4-е, 5-е. Первые: Пермь, Татарстан, Самара. И мы – вот 4-е, но изредка бывает, и 5-е, но в основном наше место 4-е.

А.Венедиктов― Я неправильно спросил, по уровню дохода – надо было спросить.

Р.Хамитов― По уровню дохода мы 3-и в Приволжском федеральном округе. 2-е, 3-и – примерно так. У нас достаточно весома сельская часть населения – почти 40% (38%).

А.Венедиктов― Это очень много. По стране даже…

Р.Хамитов― По стране – 25-24%. У нас у соседей: Челябинск – 15%, Екатеринбург – 15%, Татарстан – 25%. Только Оренбург с нами сравним в этой части, у них тоже 40%.

Сельское население – плохо это, страшно плохо, — но всегда получает меньше горожан. И получает заработную плату 15, 16, 17 тысяч, поэтому мы вот на 3-х, 4-х местах. В то же время жители Уфы соизмеримы с другими городами-миллионниками эти показатели — это за 30 тысяч рублей. Но в то же время я всегда подчеркиваю, что 60% работающих получают меньше 20 тысяч рублей. Это тоже очень опасная и сложная ситуация.

Вот сегодня или завтра будут нас слушать и говорить: «Вот 30 тысяч или 25… Да мы не видим этих денег». Я сознаю эту ситуацию и понимаю, что действительно достаточно много работающих, которые еле-еле могут себя обеспечить, которые живут в натяг, от зарплаты до зарплаты и даже этого не хватает. Потому что все дорого, и за все в рыночной экономике надо платит.

Недавно разбирался в ситуации детской юношеской спортивной школы.

А.Венедиктов― Так.

Р.Хамитов― Платят люди за то, чтобы их дети там бегали, прыгали, в футбол гоняли, и деньги порой немаленькие – 2, 2,5, 3 тысячи. Кружок бальных танцев – 2,5-3 тысячи. Иностранный язык – дороже. Обучение музыке – 2,5, 3, 4 тысячи. И набегает, если ребенка нашего мы пытаемся его вырасти развитым, многосторонним человеком, надо до 10 тысяч рублей платить в месяц. А если зарплата 15, а если 20?

А.Венедиктов― А если 15, а если 20 – и тогда?..

Р.Хамитов― Это невозможно. А тогда что – тогда это всё, это невозможно. Мы стараемся со своей стороны как-то компенсировать такого рода расходы малоимущим семьям. Но наша компенсация невелика: иногда это 500 рублей, иногда это 1000.

А.Венедиктов― Может быть, правы тогда ваши оппоненты коммунисты, которые говорили о том, что этот частный рынок, он нас вогнал в бедность. 25-30 лет назад были бесплатные бальные танцы, были бесплатные музыкальные кружки? Может быть, они правы тогда – страна пошла не туда?

Р.Хамитов― С этой точки зрения правы. И я разделяю этот скепсис и пессимизм даже в известной мере, потому что не надо государству уходить из этих сфер, связанных с воспитанием, образованием, здравоохранением, ну не надо. Потому что не готово еще общество и ментально разумом своим и главное, финансово к тому, чтобы оплачивать все и вся. Действительно, тяжело.

И вот на этом фоне возникает и разрыв, возникают и противоречия, возникает и конфликт, возникает поляризация. И эта поляризация деформирует наше общество. На одном полюсе — недостаток и явный недостаток ресурсов. На другом полюсе – переизбыток и явный переизбыток. Конечно, я не призываю к тому, чтобы все это взять, уровнять, но разумное деление, разумное соотношение этих доходов все-таки нужно выдерживать.

А.Венедиктов― Ну, может быть, поломать шкалу налогообложения, уйти от плоской шкалы?

Р.Хамитов― Можно думать и об этом и обсуждать, наверное, нужно и такие вещи. Но в то же время я понимаю, что вот такой разрыв недопустим. Я ведь по роду своей деятельности имею доступ к данным об уровне заработных плат крупнейших корпораций, которые здесь, в том числе, работают у нас и работали. Не буду называть, но мы знаем случаи, когда – я не хочу возбуждать социальную ненависть – но я хочу сказать, что есть люди, которые в день зарабатывают сотни тысяч рублей – в день. Это неправильно.

А.Венедиктов― А как править?

Р.Хамитов― А как править – ну, это через налоговую систему… Знаете, этим, конечно, должно заниматься государство. И я бы не хотел в прямом эфире…

А.Венедиктов― Ну, так вы же государство. Вы – государство…

Р.Хамитов― Я имею в виду федеральная власть, налоговая система. Но это сложные вопросы, которые тоже не имеют очевидного решения. Но видно, что значимая часть сегодня вопросов в обществе связано именно с такой поляризацией – нехваткой ресурсов.

А.Венедиктов― В этой связи про ресурсы вопрос о таком канале как благотворительность. В свое время – возвращаясь к «Башнефти» — предыдущие акционеры «Башнефти», насколько я знаю, тратили значительные суммы в Башкортостане именно на благотворительность. Пришел новый акционер, я имею в виду «Роснефть», я имею в виду Игорь Иванович Сечин, в частности. Говорили ли вы с ним о том, чтобы «Роснефть», «Башнефть» сохраняла благотворительные программы в Башкортостане или это изменение политики руководства?

Р.Хамитов― Сохранение ситуации было одним из главных условий во время переговоров по возвращению «Башнефти» в государственную собственность. Мы сегодня получаем через благотворительность не меньше, а больше, чем было до того. Если я скажу, что в то время, когда работала АФК Система, мы редко получали полтора миллиарда рублей благотворительности…

А.Венедиктов― В год.

Р.Хамитов― В год. Сегодня это цифра 4 миллиарда.

А.Венедиктов― Это ваша договоренность с «Роснефтью»?

Р.Хамитов― Это договоренность наша с «Роснефтью» — 4 миллиарда рублей. Из них 2,5 миллиарда — это спорт высших достижений. Нравится, не нравится…

А.Венедиктов― Сейчас спрошу, сейчас спрошу…

Р.Хамитов― Эти команды стоят дорого. Я знаю, что есть регионы, которые еще больше платят, но это уже история, которая нас не касается. 2,5 миллиарда – это спорт больших команд. А полтора миллиарда – это школы, больницы, дороги, канализации в регионах, муниципалитетах, где добывается нефть. И в данном случае этой экологический ущерб, который от добычи нефти все-таки присутствует в той или иной мере, и прежде всего, это касается влияния на грунтовые воды, на питьевые источники, вот, таким образом, компенсируется.

Поэтому ситуация стала с точки зрения благотворительности лучше. Плюс еще 7 миллиардов дивидендов…

А.Венедиктов― Это вы ждете.

Р.Хамитов― И мы получили в 16-м году. В 17-м году мы получим, и это совсем неплохие деньги. И мы получили дивидендов 5 миллиардов за 15-й год. 5 и два раза по 7 – это 19. И три раза по 4 – это 12. Вот 31 миллиарда за вычетом 7, которые мы получим в этом году, мы должны по итогам 2,5 лет получить. Это очень хорошие деньги. Таких денег «Башнефть» никогда – еще раз повторяю — никогда не давала республике.

А.Венедиктов― Вы говорили о спорте высших достижений, естественно. Хочу сразу сказать, что даже в Москве знают слова НРЗБ

Р.Хамитов― И болельщиков…

А.Венедиктов― Национальная команда, в этом смысле. И я знаю, я читал очень много в декабре, январе опасений, что как раз поддержка «Башнефтью», республикой команды последний год – то 17-й, потом всё.

Р.Хамитов― Нет, категорически нет, поскольку все понимают, что «Салават Юлаев» — это бренд республиканский — раз; два – что у «Салават Юлаева» более миллиона болельщиков, и эти ребята молчать не станут, если что-то будет происходить на фоне финансирования команды или ухудшения результатов. Поэтому все понимают, что в данном случае спокойствие – дороже денег. Лучше финансировать эту команду… есть у нас еще и футбольный клуб «Уфа» и, таким образом, держать равновесие в обществе.

Р.Хамитов: «Салават Юлаев» — республиканский бренд, у нас более миллиона болельщиков и эти ребята молчать не станут.

А.Венедиктов― А где вы деньги возьмете в следующем году?

Р.Хамитов― В следующем году всё повторится вновь, как поется в песне. И в следующем году будем получать и благотворительность и будем получать и дивиденды. И наша республика Башкортостан, еще раз говорю, сильна. И поток денежный достаточно приличный, в том числе, и внебюджетный.

А.Венедиктов― Несмотря на кризис?

Р.Хамитов― Кризисы республика переживает легче, чем другие регионы?

А.Венедиктов― Почему?

Р.Хамитов― У нас диверсифицированная экономика. Первое: если даже и ощущается цена на нефть, снижение ее, но не драматическим образом. Второе: крепкое, сильное машиностроение. Третье: химия. Химия последние несколько лет растет очень хорошо, и мы это видим. Кроме того у нас крепкое сельское хозяйство.

А сельское хозяйство сегодня на подъеме. Пускай там 3, 4, 5 процентов в год, но растет, и это хороший рост. И те, кто работает на селе, это тоже видят, ощущают. Там неплохо. Кроме того у нас есть горнодобывающая промышленность. Есть у нас хорошие наработки в части электронной промышленности.

В общем, диверсификация достаточно большая. Вы выпускаем сотню тысяч наименований продукции, и по этому показателю мы в тройке или пятерке российских регионов.

А.Венедиктов― Что-то подозрительно у вас все хорошо. Что скрываете?

Р.Хамитов― Мы не скрываем ничего. Я могу только сказать, что мы стараемся работать с точки зрения здравого смысла. Не разбрасываться деньгами, не замахиваться на какие-то там прожекты…

А.Венедиктов― Вы прижимистый хозяин?

Р.Хамитов― Примерно так. Отсюда происходит порой, что и профицит появляется. Но иногда лучше, может быть, подготовить проект по-настоящему, а в следующем году профинансировать. И не торопиться, вот спокойно разумно работать – вот, на мой взгляд, это главное.

А.Венедиктов― Что с рабочей силой? Я прочитал вопросы, которые к вам присылали наши слушатели и пользователи соцсетей, и несколько из ни было том, что молодежь уезжает из республики за более длинным рублем.

Р.Хамитов― Это есть. И продолжая предыдущий вопрос, говоря о том, чего не хватает, вот мы посчитали все свои хотелки, извините меня за это слово…

А.Венедиктов― Ну, правильно все…

Р.Хамитов― И получилось так, что если бы нам плюсом к тому бюджету единовременно а лучше в течение 2-3 лет получить еще миллиардов 300 рублей, то мы многие острые вопросы, связанные с поликлиниками, больницами, дорогами, водопроводами, канализациями, в основном мы закрыли. То есть наша дельта между нашими возможностями и желаниями порядка 300-350 миллиардов рублей. На самом деле, это не так много, это два бюджета годовых, но, тем не менее, этот разрыв существует.

Теперь, что касается вопроса об уезжающих ребятах.

А.Венедиктов― О трудовой миграции в целом.

Р.Хамитов― Исторически республика наша здорово и сильно работала на новых нефтяных месторождениях Западной Сибири – башкиры, ну, выходцы из Башкирии, так называют у нас иногда. Дальше — Восточная Сибирь — из Башкортостана компании: разведка, бурение, сервисные компании. Далее – на Дальнем Востоке тоже работают наши люди. И порядка 120 тысяч человек из республики вот сейчас, в эту минуту трудятся на нефтяных промыслах по всей стране.

А.Венедиктов― Но это временный отъезд, на заработки.

Р.Хамитов― Это временный отъезд. Эти люди работают и годами по контракту, по договору, зарабатывают там, налоги платят на зарплату, НДФЛ там, а тратят деньги здесь, у нас. Нас, в общем, это устраивает. Если из 100 тысяч человек каждый из них зарабатывает в год, допустим, миллион рублей, получается у нас с вами 100 миллиардов рублей привозят к нам сюда наши жители. Это неплохо.

Р.Хамитов― Далее. Миграционный поток большой, вообще, в республики, в том числе, и через тех, кто ездит работать на Север. Наша цифра – порядка 120-130 человек в год приезжают, уезжают. Дельта сегодня не в нашу пользу: минус 5-6 тысяч человек (уезжает больше, чем приезжает к нам). Но, на самом деле, это небольшие цифры на фоне 120. Бывают годы, когда эта цифра меняется в плюс, бывает – минус. От чего это зависит? От наличия строек больших тех или иных на территории. Вот когда мы готовили к ШОСу, БРИКСу, и у нас были стройки, у нас был хороший, достаточно ровный… положительное сальдо.

А.Венедиктов― Турки?

Р.Хамитов― Нет, турок не было. А были приезжие из соседних регионов. И хочу сказать, что в целом миграционная ситуация достаточно спокойная, ровная. Но вот в чем мы сегодня видим значительную сложность – после того, как ввели ЕГЭ, наши лучшие выпускники…

А.Венедиктов― Получили возможность.

Р.Хамитов― Получили возможность и валом поехали в Москву, Санкт-Петербург.

А.Венедиктов― А вал – это что для вас?

Р.Хамитов― Вал – это 17-18 тысяч ежегодно лучших. Уезжают, уезжают в эти города. До ЕГЭ эта цифра была 5-6 тысяч. То есть это в три раза возрос поток.

А.Венедиктов― То есть, с одной стороны, они получили возможность учиться в лучших вузах страны, это правда.

Р.Хамитов― Это так, это хорошо.

А.Венедиктов― А, с другой стороны, они уезжают на 3, 5, 7 лет.

Р.Хамитов― Да, и из них возвращается намного менее половины.

А.Венедиктов― Женятся, замуж выходят там.

Р.Хамитов― Или уезжают еще дальше. Я сам в свое время в Москве учился, но ума хватило вернуться. Правда, потом забрали опять в Москву, поработал. И еще раз вернулся. Это как раз нормально. Вот наших ребят надо возвращать. А возвращать после московской интересной жизни, продвинутой – с этой точки зрения нам не стыдно зазывать народ обратно, студенчество. А вот с точки зрения рабочих мест – высокопроизводительных современный, айтишных – с этим чуть похуже.

А.Венедиктов― Вы сами вышли на этот вопрос. Есть еще одно состояние, я бы сказал, у молодежи. Она же более свободна в своих проявлениях, иногда радикально, иногда экстремально, но они ищут и свободу. И вот буквально несколько дней назад в вашей республике, в вашем городе произошел случай, который уже знают во всей стране, когда директор Уфимского музыкального училища искусств начал выжимать тех студентов, выгонять из училища – Владимир Белов – назову его имя в этом интервью…

Р.Хамитов― Оперный певец неслабый.

А.Венедиктов― Но, может быть, лучше петь, а не вот…

Р.Хамитов― А не выгонять.

А.Венедиктов― Вы не могли бы ознакомится с этой ситуацией – что там происходит и взять ее под контроль?

Р.Хамитов― Давайте так. Я противник таких крайних методов. Ребята должны учиться. Не надо никого выгонять. Сегодня этих молодых людей трогать просто не нужно. Им можно и жизнь искалечить – раз, и, во-вторых, настроить против себя таким образом, что уже ничего не поможет с точки зрения убеждения и всего остального. Я считаю, что эти ребята должны учиться, и пусть они учатся. И я возьму по вашему совету под контроль…

А.Венедиктов― По просьбе.

Р.Хамитов― По просьбе… под контроль эту ситуацию. Встретимся с этими ребятами, посмотрим на них. Я таких ребят знаю, вижу, общаюсь с ними. Вполне нормальные студенты, вполне нормальные люди, уже созревшие граждане. Задают вопросы и неудобные, в том числе – ну и что? И мы тоже были молодыми, и мы тоже задавали вопросы.

А.Венедиктов― Да мы и сейчас задаем неудобные…

Р.Хамитов― Это вы задаете. Вы публично…

А.Венедиктов― Сами себе вы можете задавать.

Р.Хамитов― Сам себе: а правильно ли я делал? А верно ли я действую? А так ли нужно было поступать?

Поэтому с этим мы разберемся. И здесь, я уверен, что крайними вряд ли они будут.

А.Венедиктов― Я напоминаю, что в эфире «Эхо Москвы» Рустэм… хотел сказать, Минниханов, извините…

Р.Хамитов― Не Рустэм, у них – Рустам…

А.Венедиктов― Это специально у вас так? Вы так договорились?

Р.Хамитов― Нет. Дело в том, что по-башкирски и по-татарски наше имя звучит Рустэм. Это произносится так. А поскольку переводят по-разному – есть и через «э» оборотное, есть через «а», есть через «е».

А.Венедиктов― Как у вас все сложно.

Р.Хамитов― Это не у вас, а это у вас… Я в одно из министерств приехал работать в Москве. И тоже телефонистка – там внутренние линии – спрашивает: «Как вас зовут?» Вот так-то… «Как вас зовут?» — три раза переспрашивает, хотя имя несложное. – «Вот тут набрали со всей России…». Меня это как-то это кольнуло вначале, а потом, я думаю: ничего, зато еще один человек выучил наши имена и наши фамилии.

А.Венедиктов― Я вам обещаю Минниханова назвать Рустэмом один раз, чтобы соблюсти… Я думаю, что он мне объяснит то же самое.

Р.Хамитов― Примерно так же, да.

А.Венедиктов― В связи с лингвистикой я, конечно, не могу не задать вам вопрос – в связи с образованием и местом башкирского языка в начальных и средних школах республики. В этом смысле, какой подход у руководства республики и у вас? Потому что родители всем всегда недовольны. Я сам родитель и тоже бываю недоволен, как работает школа: меньше астрономии, больше английского или наоборот.

Но вот язык башкирский в школах последнее время стал привлекать внимание и федеральных медиа, потому что родители то хотят одного, то хотят другого. Если ли политическая позиция у руководства республики, есть ли юридическая позиция?

Р.Хамитов― Конечно же есть. И ситуация с языками, собственно говоря, сегодня актуальна и не только для нашей республики – для многих республик в составе России.

А.Венедиктов― Я знаю, в Якутии есть такие…

Р.Хамитов― В Чувашии, в Татарстане.

А.Венедиктов― Про подход.

Р.Хамитов― Про подход. Что касается политики. Мы живем в Башкортостане. Есть коренное население и есть башкирский язык, который мы, собственно говоря, как власть обязаны оберегать, сохранять и создавать условия, чтобы он создавался и не исчезал, скажем так. Это политическая позиция.

Теперь, что касается юридической, с точки зрения преподавания языков. Закон об образовании разрешает преподавать родные языки и государственные языки республик. Это два разных подхода. Государственные языки изучаются, скажем так, в обязательной части программы, а родные языки – в факультативной.

А.Венедиктов― То есть по желанию.

Р.Хамитов― Да. Вот государственный язык на сегодняшний день в объеме 1, максимум 2 часа преподается во всех школах.

А.Венедиктов― Имеется в виду какой язык?

Р.Хамитов― Башкирский.

А.Венедиктов― Башкирский государственный язык.

Р.Хамитов― Да, башкирский государственный язык преподается во всех школах в объеме от 1 до 2 часов. Вторая ситуация с изучением родных языков. Родной язык может быть и башкирский, и русский, и татарский, и чувашский, и программа отводит на изучение родных языков по выбору родителей от 2 до 3, до 4 часов в неделю. Итого, получается, если о башкирском языке, в пределе 1 плюс 4 — это 5 часов. Так вот, для изучения родного языка нужно согласие родителей письменное. Это первое.

Второе – и это главное условие – если такое согласие есть, то дети изучают той или иной родной язык в школе. На сегодняшний день мы знаем, что в ряде школ есть нарушения, что не у всех родителей получено письменное согласие на изучение башкирского языка.

А.Венедиктов― В чем трудность-то, если родители сами хотят? Я даже понять не могу.

Р.Хамитов― Об этом и речь. И вот эта ситуация сегодня требует более тщательного подхода. Вот еще раз к 1 сентября мы хотим навести в этой части, что называется, порядок, опросив родителей, проведя классные родительские собрания.

А.Венедиктов― Я прошу прощения. Я правильно понимаю. Вот я родитель в какой-то школе. Я привел ребенка в первый класс. Он будет изучать час-два башкирского языка…

Р.Хамитов― С первого не будет – со второго.

А.Венедиктов― Ну, хорошо, я перевел во второй класс. Я пишу заявление, что я хочу, чтобы ребенок мой изучал в качестве родного языка русский, да?

Р.Хамитов― Да.

А.Венедиктов― После чего школа, если есть набор, обязана нанять учителей русского, не по желанию, а обязана нанять…

Р.Хамитов― Обязана нанять.

А.Венедиктов― Это очень важно понять, чтобы все услышали.

Р.Хамитов― И в от в этой ситуации могут возникнуть у системы образования дополнительные расходы на то, о чем мы с вами говорим: обязаны нанять учителя…

А.Венедиктов― Поэтому мой вопрос к вам: что сделает государство, когда к вам придет министр образования и скажет: «Вы знаете, мне нужно еще в этом году 900 учителей русского языка»?

Р.Хамитов― Да, мы подсчитали, и эти дополнительные расходы максимум могут составить для нас порядка 80-100 миллионов рублей в годовом исчислении. Это не большая сумма для нашей системы образования, которая, на самом деле, стоит сегодня 300 с лишним миллиардов рублей. Поэтому как-нибудь 100 миллионов рублей найдем, если встанет вопрос деления классов внутри на тех, кто изучает в качестве родного башкирский и в качестве родного русский, или татарский, или чувашский…

А.Венедиктов― Родной язык.

Р.Хамитов― Родной язык. Поэтому на сегодняшний день никакой сложности нет для тех, кто хотел бы изучать в качестве родного башкирский язык и для тех, кто хотел бы изучать в качестве родного русский. И если есть особая позиция директорского корпуса или, как их там называют у нас, районо…

А.Венедиктов― А в чем она может быть особая?

Р.Хамитов― Особая позиция может заключаться… что «давайте все-таки не будем искать дополнительно учителей русского языка или, наоборот, башкирского…»

А.Венедиктов― Или башкирского, татарского, чувашского – родного языка.

Р.Хамитов― «Вот у нас все сложилось, сейчас все хорошо, равновесие, все нормально – давайте не будем шевелить эту ситуацию». Собственно говоря, скорей всего, так и будет. Вот уверен, на 90-95% изменений не произойдет, а в 5-10% вполне возможно, что изменения будут. Но это тоже не трагедия. Деньги есть. Первое.

Второе: есть, соответственно, есть норматив, в соответствии с которым действует родительское сообщество.

Ну, и третье: насильно мил не будешь. Ну вот не хотят изучать тот или иной язык в качестве родного, значит, в данном случае, наверное, будем идти навстречу и делить классы. Таким образом, этот конфликт или проблему преодолеть.

А.Венедиктов― То есть правильно ли я понимаю, что вы видите пути разрешения возникшей проблемы?

Р.Хамитов― И эти пути разрешения мы находим постоянно. Дело в том, что, на самом деле, ситуация с изучением родных языков в школах восходит к 90-м годам. Тогда принимались очень жесткие законы в республиках, когда были просто обязаны и всё. Потом модифицировалось законодательство, смягчались условия.

Далее были реформы в этой части, и последняя из них в 12-м, 13-м году, когда родной язык перестали изучать в 10-11-м классе. А было ведь — с 1-го по 11-го. Сегодня 1-го нет, 10-го, 11-го нет – и ничего не произошло. Наши граждане очень разумно подошли к этой истории и спокойно, без всяких конфликтов и противоречий ее восприняли.

Следующая итерация, следующий шаг по смягчению позицию, конечно же, он будет. И никакой сложности, страшной притом, когда нагнетаются страсти, когда об этом говорится, противоборствующие стороны появляются, — нет.

Я встречался с теми, кто против, я прямо скажу, изучения башкирского языка а качестве родного и с теми, кто категорически за: только башкирский язык, — и всегда находил общий язык, и всегда мы из этих разговоров выходили без каких-то повреждений моральных и телесных. Спокойно, нормально выходили из этой ситуации.

А.Венедиктов― Как продолжение этой темы. Президент на «Прямой линии» высказался очень жестко и определенно в плане того, что Россия – светское государства и им и останется. В этой связи какова у вас сейчас роль религии, церкви в республике? Как они оказывают влияние?

Р.Хамитов― В образовании?

А.Венедиктов― Сначала – в образовании.

Р.Хамитов― В образовании. В прошлом году у нас с визитом был Его Святейшество Патриарх Всея Руси Кирилл. Его дед в свое время нес службу православную здесь, в республике, и проработал он достаточно много – около двух десятков лет. И патриарх хотел посмотреть, где работал дед и эту местность хотя бы, и, может быть, даже людей увидеть, которые его помнят.

Такая интересная поездка познавательная состоялась. И мы обсуждали многие вопросы, в том числе, и образования. И пришли к такому мнению, что сегодня в республике у нас примерно 55% населения туркоязычного: башкиры — 30%, 25% — татары; и 35% русских и 10% — другие национальности. Классы у нас смешанные. И как мы будем в этой ситуации одну половину класса уводить на уроки ислама, а другую на православную?.. Поэтому мы уже создадим какую-то предпосылку для возникновения сложной ситуации, раскола определенного. Мы договорились, что пока мы будем работать в той парадигме, в той ситуации, в которой мы сегодня находимся. В основном избирают культуру религий…

А.Венедиктов― У вас разумные родители в республике.

Р.Хамитов― Да, 95%, 97%, в некоторых школах – 100% изучают этот предмет. То есть все религии и все культуры. Это очень важно и правильно. И нам не хотелось бы, чтобы эта сшибка происходила внутри школы, очень не хочется этого. Кстати, и эту точку зрения поддерживает наш Верховный муфтий Таджуддин. И с Его Святейшеством Патриархом мы тоже обсудили эту ситуацию.

А.Венедиктов― Неужели он согласился с таким походом?

Р.Хамитов― И на сегодняшний день эта ситуация такова, какова она есть. И я думаю, что в данном случае разум превалирует над эмоциями, над ощущениями даже внутренними религиозными.

А теперь если мы перейдем к общей ситуации в обществе, то я могу сказать, что и в этой части антагонизма нет. Наши люди – пусть это звучит высокопарно, но это так – вековая мудрость накопилась, которая, собственно говоря, подталкивает людей к определенному такому конформизму, если хотите, к сохранению спокойствия. Религиозных война на территории Башкортостана, тогда еще Оренбургской губернии, Уфимской губернии не было.

Были войны за землю, за то, что отбирали землю, за то, что выгоняли насильно с этих земель, отбирали пастбища. В ответ было много достаточно башкирских восстаний, в том числе, знаменитое там с Пугачевым. Но это не были религиозные войны. И не было такого, чтобы в войске башкирском не было русских людей. Всегда это было вместе против несправедливости – вот скажу так упрощенно. И вот эта прививка сохранилась, она есть.

А.Венедиктов― Вы знаете, вы говорите в общем. Но вот недавно директор Федеральной службы безопасности Александр Бортников сказал, что около 3,5 тысяч российских граждан, а всего 5 тысяч, включая СНГ, воюют на стороне ИГИЛа. То есть, есть отдельные радикальные элементы, но именно они во многом определяют кровь.

Р.Хамитов― Есть такие люди, конечно же, они есть. Есть они и у нас. Есть те, кто воевал в Афганистане, те, кто в Сирии на стороне этих незаконных формирований или как там они зазываются. Не важно. А важно другое – что, конечно, такие есть люди, и есть люди, которые стали сектантами в широком смысле слова, и вот так глубоко погрузились в эти вопросы и другого уже не видят для себя.

И есть у нас представители, Хизб ут-Тахрир, и эти люди тоже есть. Еще есть какие-то, может быть, которых я не знаю, и мы не знаем. Вот они что-то там читают, что-то изучают, к чему-то там готовятся. Но это крайние случаи. Нельзя по крайним случаям давать в целом оценку ситуации. Нельзя говорить о том, что если у нас проживает на сегодняшний день 2 миллиона 200 тысяч населения, исповедующие ислам, и из них тысяча человек, а это одна двухтысячная от всего населения исламского проживающего здесь, радикальны, нельзя говорить о том, что общество заражено этим. Нет, конечно.

А.Венедиктов― А что с ними делать? Они сидят, они смотрят в интернете, по телевизору, не важно, как – они смотрят проповеди… Сейчас даже вербовщиков не нужно. Они сидят смотрят…

Р.Хамитов― Где они смотрят? В YouTube…

А.Венедиктов― Дома они смотрят, в YouTube, может, они, извините, в мечетях слушают.

Р.Хамитов: Республика крепкая, сильная, и возможности финансовые у нас естьQТвитнуть

Р.Хамитов― В мечетях, вот кстати – у нас 1200 мечетей.

А.Венедиктов― На 2,2 миллиона человек.

Р.Хамитов― На 2,2 миллиона человек. В этих мечетях свой внутренний контроль по отношению к тем, кто проповедует другие ценности, скажем так. И наше население очень чувствительно к чужакам, которые появляются. И я хочу сказать, что мы мгновенно получаем информацию. Мы – это я имею в виду Совет по делам религий в республике. Мы мгновенно получаем эту информацию. Если в завуалированном виде что-то там происходит, все равно тем или иным способом все равно это выходит наружу и все равно мы начинаем, что называется, пристальное внимание уделять той или иной умме. Мы видим, что появилась инфицированность, что заражены или бацилла этого экстремизма появляется. И в этой части мы действуем на упреждение.

Но у нас есть слабое место, и это слабое место – недостаточная образованность наших служителей ислама в этих мечетях. Дело в том, что всего лишь в эти 1200 мечетях 10% мулл имеют специальное образование.

А.Венедиктов― Как же так?

Р.Хамитов – А 90%― это позавчерашние парторги, культмассовые работники, начальники цехов и так далее – люди, которые выучили суры Корана наизусть на слух, но детально и глубоко могут и не разбираться во всех тонкостях религии. И для нас сегодня супер, сверхзадача – наладить обучение, организовать обучение служителей мусульман здесь, у нас в России, не в Египте, не в Саудовской Аравии, не в Кувейте, а здесь, у нас. По этому пути идем. Но пока масштабы не те. Вот 1200 человек. Возрастных очень много среди них. И нам нужно ежегодно выпускать 100-150 человек с образованием, разумных людей…

А.Венедиктов― Это только для Башкортостана.

Р.Хамитов― Это только для Башкортостана и только для Центрального духовного управления мусульман, у которого еще есть порядка, положим, 2 тысяч мечетей по стране в целом. У нас же этого нет. И сегодня вопрос вопросов – организовать подготовку специалистов, знающих ислам, которые могли бы проповедовать наши традиционные ценности.

А.Венедиктов― А в этой связи вопрос, что играет в вашей республике среди мусульман более значительную роль: религия или традиции? То есть традиционное поведение или суры Корана?

Р.Хамитов― Я думаю, что больше традиций, но с опорой на тексты Корана. При этом традиции довлеют и традиции сильны.

А.Венедиктов― Это хорошо.

Приведено в сокращении.

Эхо Москвы - Уфа
Оригинал публикации








Связанные темы и персоны