Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   41849    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   43251    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   14836    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   37144    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   32614    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   16372    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   13763    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   23104    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   38709    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   33378    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Действительно, это его право

0



Кировский райсуд Уфы в среду по ходатайству следствия ФСБ продлил содержание под стражей известного башкирского политика и публициста Айрата Дильмухаметова до 6 января 2020 года.

Действительно, это его право


— Я вас всех поздравляю, сегодня 30 октября — День памяти жертв политических репрессий. И я — жертва политических репрессий. Я выражаю свое отношение к предъявленному мне обвинению. Во первых, Сергей Николаевич (Корепанов — следователь, прим.ред), я хотел бы вас спросить. Вы постоянно, из заседания в заседание, говорите о том, что по первоначальному предъявленному мне обвинению по статье 280.1 за мое видеообращение к пятому форуму Свободной России я признал вину. Но, во-первых, вы меня взяли тепленьким, я ничего не понимал. Я не понял, что за видеообращение и на всякий случай признал. Тем более, что вы сами об этом просили, вы не собирались меня арестовывать. Мы же сделку заключали. «Уйдешь под домашний арест», — это ваши слова и вашего начальника Карпова.

Всего 11 следственных действий было, из этих 11 — всего четыре моих допроса, и то по моей инициативе, я сам даю показания.

По первому делу, такая фраза. Я обвиняюсь в призывах к нарушению территориальной целостности Российской Федерации. Нарушение территориальной целостности государства — это понятие международного права, оно признано Декларацией ООН 1966 года. Это означает, что какая-то территория выходит из состава другого государства, тем самым нарушая территориальную целостность. Ну, пример, скажем, — Крым.

А Дильмухаметов о чем говорит? Он призывает учредить новую федерацию, а следователь пишет — «призывал к образованию новой федерации путем выхода из состава России». Слушайте, ну вы же юристы, вы на первом курсе логику должны были изучать. Я обращаюсь к следователю и прокурору. Если мы выходим из состава России и становимся независимым государством, мы как потом будем федерацию создавать? Вы не видите здесь алогизма? Мы создаем федерацию не выходя из состава России. Мы надеемся на эту страну, что она станет вменяемой и нормальной. […]

Последнее обвинение предъявили — 280.1 УК — по выступлению на «Эхе Москвы» в мае 2018 года. Я узнаю почерк экспертов БГПУ, это у нас педагоги такие. Пишут: «призывал к образованию другой, четвертой башкирской республики как отдельного от России государства, в которой только башкиры имеют право на самоопределение», «призывал к созданию отдельного государства башкир». Где я это говорил, вы чего?

Следователь каждый раз говорит: «В связи с особой сложностью расследуемого дела». А сложность-то, ваша честь, не в том, чтобы из какого-то моего выступления выдернуть отдельную фразу из контекста, а в том как вообще полностью переиначить все, что я говорил. Кто отрицает право башкирского народа на самоопределение? Кто? Любого народа! Оно закреплено основными международными документами. И это право башкирский народ — хотите вы этого или нет — реализовал еще 100 лет назад, создав республику. А я говорю о том, что это право на самоопределение — это козырный туз для всего народа Башкортостана, всех национальностей. Именно опираясь на право башкирского народа мы можем вернуть полномочия республики и создать новую федерацию. Какой выход, какое нарушение территориальной целостности?

В другом своем видео, о приобщении которого мы ходатайствовали, я говорю, что право башкирского народа на самоопределение ограничено только другим принципом международного права — принципом территориальной целостности. Все! Не нарушая принцип территориальной целостности мы можем развивать наше право на самоопределение и создание демократического правового государства. […] Пишут — «четвертая республика». Слушайте, ну это же смешно! Есть градация научная! Первая республика Ахмет-Заки Валидова, вторая — советская автономия, третья — сегодняшняя постсоветская. Разве она будет всегда — эта колониальная республика? Нет, конечно, мы придем к демократии, и тогда мы получим новое государственное устройство — демократическое, правовое. Оно и будет называться четвертой республикой.

Чистое мракобесие. Я еще могу понять следователя, он — лицо подневольное, просто пишущая машинка, исполняющая приказы сверху. Я еще могу понять эту политическую полицию, они по жизни такие. Не будет вас в новом государстве, такая полиция не нужна. Но прокуратура! Это по сути главный государственный правозащитный орган страны, и в первую очередь прокурор должен поправить следователя: «Слышишь, парень, ты права нарушаешь. Вот такие права, такие».

Какие права нарушены мои? Самое главное — это право на свободу слова и распространение информации. Это закреплено конституцией. Но фактически мы живем не в демократическом, а в тоталитарном государстве. Я занимаюсь легальной политической деятельностью, я открыто пропагандирую свои взгляды и никто мне ничего возразить не может кроме фабрикации уголовных дел. Мое право на участие в управлении делами государства, на занятие политической деятельностью, на право избирать и быть избранным — нарушено. Нарушено мое право на свободу, на личную неприкосновенность, и самое последнее конституционное мое право, когда мы приходим сюда — это право на справедливый беспристрастный суд. И раз за разом оказывается, что этого права тоже нет. И суд становится каждый раз на сторону обвинения и сам становится органом уголовного преследования, хотя он должен стоять над схваткой. […] О чем говорит наша конституция? Она говорит о приоритете прав человека над правами государства. И деятельность всех государственных органов должна быть пронизана защитой прав человека. И суд должен смотреть как найти этот баланс между публичными интересами и интересами личными.

280-ая статья, баймакский эпизод. Там произошла массовая драка между приезжими чеченцами и местными. Я приезжаю туда и в качестве миротворца пытаюсь погасить все, чтоб и башкир не преследовали, и чеченцев не сажали — вырулил все в ноль. В деле фигурирует аудиозапись. Мы сидим в конференц-зале районной администрации — глава администрации, его зам и т.д. Вытаскивают одну фразу, обрезают начало и обрезают конец. А начало-то какое? Прозвучала информация, что эти приезжие распивали напитки и разбивали бутылки о памятник Ахмет-Заки Валидова. Слушайте, дело не в национальности и не в религии, я любому бы сказал, кто смеет эти акты вандализма устраивать. И я выступаю и говорю: «Это что за поведение такое, в столице первой башкирской республики так себя вести, за это вообще убивать надо, за такое поведение. Хорошо, что этого не произошло!». Последнюю фразу следствие убирает, начало — что, спровоцировало такую мою реакцию — тоже убирает и вменяет мне экстремизм. Но даже это не выдерживает критики. Нет главного квалифицирующего признака — призыва к совершению каких-либо действий. И нет второго главного признака — национальности или отношения к религии. Я не говорил, что чеченцев надо или кого-то — нет. Тех, кто позволяет так себя вести в отношении к памятникам нашей истории.

Четвертый эпизод — это вообще за гранью добра и зла. Вменяют мне пропаганду и оправдание терроризма. Это делается специально, чтобы увести под подсудность военного суда, осудить и увести в другой регион, подальше. О чем речь? Моя программа «Взгляд», ноябрь 2018 года. Я там говорю, что возмущаюсь диким приговором — огромные сроки, до 24 лет лишения свободы! — по делу уфимской двадцатки (дело в отношении участников организации Хизб ут Тахрир, признанной в России террористической — прим.ред.). Хорошо, вопросов нет, вы признали эту организацию террористической, но судебная практика им дает по 11, 16-17 лет максимум, за что такие сроки? Я анализирую постановление Верховного суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 года, по которому их признали террористической, показываю это в экран и говорю: «Вот описательная мотивировочная часть и там не приведено ни одного факта их террористической деятельности» […]. Дальше я говорю, обращаясь к вербовщикам: «Вы что творите, вы видите, что эта организация под запретом, и вы продолжаете свою деятельность». Обращаюсь к молодежи, говорю: «Не вступайте туда». В чем пропаганда, в чем оправдание? Это мракобесие полнейшее.

Поэтому мое отношение к предъявленным обвинениям — это с точки зрения здравого смысла дикие обвинения. С точки зрения уголовного закона… У нас дефиниция «оправдание терроризма», дефиниция «пропаганда терроризма, экстремизма, нарушения территориальной целостности» — она в законе есть, и то, что мне предъявляет следствие — это не укладывается в рамки действующего уголовного закона. Поэтому я считаю, что мое преследование — это просто произвол органов исполнительной власти, конкретно управления ФСБ по Республике Башкортостан.

Вы уже слышали, я задавал вопросы следователю. Суд, принимая решение о мере пресечения, должен опираться на фактические достоверные сведения. Каждый раз следователь нам отвечает, что никаких фактических достоверных сведений (о том, что Дильмухаметов может скрыться, оказывать давление на свидетелей или уничтожить доказательства — прим.ред.) нет.

И последнее. Я занимаюсь легальной политической деятельностью. Сам мой арест был связан с тем, чтобы я не участвовал в избирательной кампании. Следователь даже сам косвенно признает сегодня, говоря: «Сейчас вас отпустишь, вы же опять начнете выступать». На «Эхо Москвы» сразу пойдете интервью давать. «Идель.Реалиям» сразу интервью дадите развернутое. Вот чего они боятся, ваша честь. Свободы слова. Света солнечного они боятся, как те вампиры, которые волдырями покрываются при солнечном свете. При свете правды. Вот чего они боятся.

[…] Я с 2005 года нахожусь под уголовным преследованием. Почему? Я писатель, у меня семь книг написано, тысячи статей, свой YouTube-канал, который я начал вести 11 месяцев назад и настолько он хорошо пошел, что докатились до уголовного дела. Но оглядываясь назад, слушайте. Я там значительно резче высказывался. Я уже наученный жизнью, я уже ничего не говорю практически, я уже за языком слежу. Следствие дошло до таких высот, что полностью все переиначивают. Я освобожусь, выйду с чистым белым плакатом и за это меня посадят. Никакого текста не буду, сам себя на видео сниму и буду молчать — меня за это посадят. За один вид. Это же смешно!

Я оппозиционер и этого не скрываю. Я диссидент и всеми признан. Но это мое конституционное право — не соглашаться с этим курсом. И, критикуя эту власть, я предлагаю другой путь. Я говорю, что даже при дискриминационном законе о выборах надо участвовать в выборах, стараться, пропагандировать свои идеи. И придет момент, когда весь народ России скажет: «ы не хотим жить так».

[…] Это мое право — быть диссидентом, быть оппозиционером. Я политический деятель. И много лет я преследуюсь в уголовном порядке из-за своих политических убеждений. Но это же нарушение уголовного закона, это статья 136-ая — дискриминация из-за убеждений. Я уже не говорю про другие статьи: фабрикация уголовного дела, фальсификация доказательств, заведомо ложное заключение экспертов, незаконное заключение под стражу и удерживание под стражей. И все это происходит из-за мести за мою политическую деятельность и с целью прекращения моей политической деятельности.

Эхо Москвы
Оригинал публикации