СУД БЕЗ ГЛАСНОСТИ
В предшествующем материале я изложил свое отношение к делу БашТЭКа и фонда «Урал». Теперь, считаю, в том числе в результате всей этой истории с Башнефтью, подошел момент для спокойной оценки политического наследия Рахимова. Попытаюсь внести в этот процесс и свои субъективные размышления.
Да, момент настал прежде всего в силу неудачного для него исхода дела БашТЭКа. Но политиков судят именно по результатам дел, главных именно для вверенных им народа и территории. Любые, почти любые промежуточные действия политика есть вопрос интерпретации – их можно ругать или оправдывать. Мы, например, предпочитали среднее между этими эмоциональными действиями – взвешенную, разумную оценку, объективную насколько это возможно (традиционалисты тоже люди и тоже в гуще процесса).
А вот итог – дело иное. По нему судят уже – именно задним числом – обо ВСЕХ предшествовавших действиях, всей жизни – и благие намерения безжалостно не считаются. Ният (намерения) важен перед Аллахом. Люди же лишены возможности читать в сердцах и судят по делам. По итогам.
Поражение политика часто является главным его преступлением.
АНАЛОГИИ ПО-КИЕВСКИ
Характерный пример – Янукович. О времени Януковича на Украине обыватели скоро и долго будут вспоминать как о потерянном – не рае, конечно, какой уж рай при такой анекдотичной коррупции, - но времени легендарно уютном и спокойном.
Но при всем этом оценка Януковича обществом однозначна. Можно быть за Россию в этом конфликте, можно – против, но презрительного отношения к нему не скрывают все – и его бывшие вынужденные сторонники, и противники; и крымчане, и галичане, и солдаты АТО, и солдаты Новороссии; и приютивший беглого Януковича Путин, и кинувшие Януковича «западные партнеры». А ведь человек действительно ничего плохого не хотел – «золотой батон» не в счет.
И уже сейчас видно, что именно как о спокойном, богатом и уютном времени, в Башкирии будут помнить о «рахимовщине» - при всех ее перекосах и нелепостях. Уже вспоминают. И во многом заслуженно. А далее будут вспоминать даже не на фоне неудобств и провалов правления Хамитова, а на фоне общероссийского, настоящего кризиса. Ведь при Рахимове из кризисных 90-х вылезли в зажиточные нулевые, а вот при Хамитове – наоборот, в кризис только входим.
Еще одна кардинальная разница: Янукович был снесен инспирированной извне, ультранационалистической, антироссийской и т.д. - но все же революцией (и заговором элит), запустившей тяжелую гражданскую войну. Рахимов потерял власть в результате номенклатурного переворота «сверху», из Москвы, мирно и в рамках существующих законов и правовых обычаев РФ и РБ.
Это принципиальная разница – хотя всякого рода Орловы и Дильмухаметовы публично сожалели, что не удалось протащить в нашей Башкирии «киргизский сценарий». Поясняю для забывчивых, «киргизский сценарий» - это тогдашняя и вполне удавшаяся репетиция киевского Майдана в Бишкеке – не менее кровавая и дикая, чем его бандеровское повторение в 2014 г. Вот отсутствие такого народного волеизъявления и печалило г-на Орлова.
Такие сожаления, кстати, - важный критерий, так сказать, красная черта, отсекающая от серьезного разговора тех, чьи филлипики в разборе излишни. Как излишни они были в период до и после Рахимова. Но не оправдание для него самого.
БАБАЙ И БАШЛЫК
Потому как последствия его провала в плане преемственности власти для Башкортостана катастрофичны – и это, пожалуй, главное, что может быть поставлено политику его ранга в вину, все остальное – производное от этой, главной для правителя автономии задачи. Попытки провал исправить, борьба с нежданным «преемником» - Рустемом Хамитовым – понятны, но также оцениваются по результатам. Результаты ожидаемы и не блестящи. После пирровой, но победы Хамитова на выборах 2014 г. состоялась встреча оппонентов и борьба закончилась ущербной мировой.
Ее информационные проявления занятны: Рахимов пообещал удовлетворить просьбу не критиковать Хамитова лично – и сварливый BONUS стал бархатным описателем отдельных недостатков при движении Башкирии к процветанию. Хамитов, в свою очередь, аккуратно поздравил М. Рахимова с именинами. Но это их проблемы.
Именно это дает нам возможность наконец-то спокойно поговорить о субъективных ошибках и объективных слабостях этого времени без опаски свалиться в перестроечное поношение собственного прошлого.
Особо убивает кадровое наследие. Помню, в 2010 г. убивало оно и самого простодушного Рахимова. Все, мол, от меня отвернулись. Так уж каких воспитывал, 20 лет. Но для политика это не лирика, это приговор. Но главный вопрос – история с БашТЭКом.
БАБАЙ И БАШТЭК
Вечным оправданием игры Рахимова было именно СПАСЕНИЕ БашТЭКа от ДЕНАЦИОНАЛИЗАЦИИ. По крайней мере (раз уж, вполне убедительно пояснял он, не получалось оставить в руках государства), от приватизации «чужими» олигархами. В личном общении он всегда объяснял людям причину приватизации нефтянки одинаково: Москва сказала: - иначе все заберем! Поэтому и пришлось самим приватизировать. Следовательно, именно по результатам этой защиты можно судить о степени даровитости (или бездарности) правления.
Но теперь по этим результатам выходит, что именно вопреки его воле произошла как раз НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ главного двигателя экономики республики. Более того, благодаря проигранной именно им партии пропорция владения Башкирией собственными активами оказалась много меньше, чем могла быть. И она уже неоспорима по всем нормам, без действительно взрывного конфликта интересов РФ и РБ. Это обнуляет все его заявления, весь труд, все оправдания всех грехов всей политики 20 лет. Ожидая этого банкротства десятилетиями, успели состариться Бигновы и Дильмухаметовы.
УСЛОВИЯ РАЗБОРА
Почему момент настал, считаю, только теперь? Ранее такой разбор мог быть просто вреден.
В оценке эпохи Рахимова башкиры проявили великодушие, то самое качество, в котором печатно обвинял, например, меня единственный башкирский националист РБ Айрат Дильмухаметов. А оно, к счастью – не моя заслуга, это качество у нас национальное, что еще раз подтвердилось в случае с падением Рахимова. Больше всего люди боялись оказаться пинающими мертвого льва. Не к лицу волкам ишачьи копыта. А уж людям тем более.
Сам Дильмухаметов – дело иное – ему пристойно: он, давний враг Рахимова, просто продолжал свое старое дело, за которое отвечал по полной, в том числе отсидкой на зоне в Хакасии. Но путь диссидента и путь народа – вещи всегда разные. О диссиденте обязательно поговорим отдельно – как явление уникальное в Башкирии, он это заслужил. А сейчас больше о народе.
Так вот, великодушие – вещь не только благородная, но и умная.
Она воспитывает, во-первых, уважение – не только к другим, но и к себе. К своему выбору.
Во-вторых, ответственность за этот самый выбор. Выбор был ошибочен? Что ж, бывает, надо разобраться. Но не вопить, как Дильмухаметов: Бабай - Хайван! И все, кто иначе считают, тоже хайваны! И прочую майданную демшизу в стиле перестройки. (Переводить с башкирского не стану, но это буквальная передача истерики Айрата Дильмухаметова; так сказать, кто не скачет, тот хайван!).
Хамитов перестройку в отдельно взятой республике запустить все-таки попытался. Недаром его симпатизанты с самого начала ласково прозвали его «маленьким Горбачевым» (чему я неприятно поражался: по мне, это хуже всякого оскорбления), а нейтральные наблюдатели – вторым Хабибуллиным.
Уходил Рахимов таким неудобным образом, что в башкирской среде этот номенклатурный переворот вызвал глубокий шок. При этом у Центра хватило ума не перегибать палку, не углублять унижение, чреватое уже реальным конфликтом.
Условия у Хамитова были чрезвычайно благоприятными. За исключением одного – его не принимала местная элита. Он был чужой. И перестройки в Башкортостане были не нужны, ни элитам (кроме секты татаристов), ни народу. Следовательно, лучше было от нее воздержаться. Все потуги эту перестройку в информационном поле запустить, не встречая прямого сопротивления, кроме сайта традиционалистов да чисто прорахимовских групп, как-то странно вязли и обваливались то в одном, то в другом месте и затихали не начавшись.
При этом сами попытки шельмования Бабая, мелочные и мстительные, никуда от внимания народа не делись и принесли заказчикам обратный эффект: люди начали роптать, возмущаясь неуважением к предшественнику, совершенно нетерпимом в традиционном, тем более, – в восточном во многих своих элементах обществе.
Уже готовые излить свой гнев и разочарование на Рахимова, провалившего преемственность власти, а значит и статус республики, теперь они стали его, наоборот, защищать. На кухнях и в блогах – потому как в СМИ цензура оказалась не слабее рахимовской, но куда более лицемерной. Отчего возмущала еще более: примерно как приказ покрасить карцер в яркие цветочки.
Антирахимовская кампания новой администрации затруднялась объективными обстоятельствами. Во-первых, эти разоблачения длятся настолько долго, лет десять и более, что народ от них просто устал, они воспринимаются как надоедливый информационный фон. Приватизировали БашТЭК - подумаешь, какая сенсация, бином Ньютона.
Во-вторых, фон этот от общеизвестно ангажированных авторов, отношение к которым весьма неоднозначное. Она шла либо от обиженных Бабаем конкурентов, давно надоевших всем. (Более того, пока обличать Рахимова будут все те же Бигновы и Дильмухаметовы, ему можно не беспокоиться: люди слишком привыкли к этому их занятию и оно им как муха по стеклу: ззззз, а толку никакого). Либо, что намного отвратительнее, от людей, получивших при Бабае степени, звания и прочие всякие блага и вдруг прозревшие: а знаете, я давно замечал – превратился суверенитет черт-те во что! Только говорить система не давала!
Не говорю уже о мелочи, работниках правозащитного бизнеса, всплывших на очередной волне Мурзиных и Исянгуловых. Но если антирахимовские филиппики смотрятся нормально от Дильмухаметова и даже Гатауллина, то Ахмадеевы и прочие вызывают просто брезгливую жалость. Но это опять к вопросу о рахимовских кадрах.
В-третьих, антирахимовские разоблачения на уровне судов и ПОЗИТИВНЫЕ ожидания от сменившей его в РБ власти были разведены во времени. Ожидания закончились, а без позитива негатив воспринимается как обычное информобеспечение передела собственности между одинаково непопулярными в народе игроками олигархата и номенклатуры.
О "КАЛМЫКАХ" И БАШКИРАХ
Итак, оценку бывшего лидера народ оставил себе, и это естественно. Напротив, нападки и мелочные жесты нового главы и его пресс-обслуги против старого президента были сочтены неприличными и вздорными.
А шаманские, в стиле демшизы, предложения народу оценить прозорливость тогдашних майданцев (Бигнова, Загреева, Дильмухаметова) и покаяться, добавляют ему только очков: мало давил, добрый Муртаза Губайдуллович. Потому, что реакция на демшизу в народе только и именно такая.
С другой стороны, давно расписанные – по каждому эпизоду, направлению, персоналиям эпохи Рахимова – материалы той же оппозиции, того же Дильмухаметова, - представляют собой для рефлексии ценные полуфабрикаты. Их нужно очищать, но не отвергать – это ценные свидетельства эпохи, и в них немало верного – хотя, естественно, немало и ерунды.
К примеру, креативное открытие выдал недавно Дильмухаметов: Рахимов – не башкир, а калмык! Намекая: не наш он был, не переживайте. Такой креатив типичен именно для нацдемшизы, именно воспитанием в народе подлой безответственности и стремлением свалить все на ненавистную фигуру бывшего «царя».
Заметим, что занялся такими позорными репризами Айрат Дильмухаметов – диссидент, в отличие от хитрого Бигнова, искренний и реальный, человек не просто ответственный за свои слова, но сознательно ответивший за них годами отсидки на зоне. Т.е., казалось бы, знающий, что такое ответственность и необходимость воспитания таковой в народе. Но пропагандирующий наивную, детскую безответственность. Это показательно: дело не в личностях, а в тренде: демшиза и в Хакасии демшиза.
Но он-то лично понятен, всю жизнь был бабаевским врагом, аж кушать не может. Для башкир же в целом выходки типа «Рахимов - калмык!» были бы трусливым и глупым самооправданием. Такое вызвало бы со стороны только насмешки и презрение. Ага, как был при власти, так башкир, как проиграл последнюю партию - так калмык, ну конечно. А почему не тунгус? Как в тундре - так люди, как в городе, так чукчи.
Это как Худайбердин пытался опорочить Валидова: башкорттар, его не слушайте, он не башкир, а так, тептярь! (Большевик-интернационацист, однако; но при этом замечательна башкирская спесь уровня какого-то непринужденно-зверского этносоциального расизма).
Башкир он, в этом сомнений никаких. Муртаза Рахимов, конечно. Хотя и Ахмет-Заки Валиди, безусловно, тоже. Другой вопрос, какой он (Рахимов) политик. Что именно принес башкирскому народу и Башкортостану в целом?
Но теперь настал новый этап. Тяжелое, подспудное обдумывание идет в самом башкирском движении, ушедшем в катакомбы под прикрытием наивных ляпов «Кук буре» и неовалидовских выкриков Дильмухаметова.
И это хорошо. Теперь критика Рахимова никак не добавляет очков Хамитову, нет более гнусноватого налета перестроечности и предательства, нет опасности, что раскрывая провалы одного, возвышаем другого: за 4 года Хамитов создал себе собственную вполне прочную репутацию, по которой его и будут судить современники и потомки. Так же, как Бабай за два десятка лет – свою.
ТЕХНИКА БЕЗОПАСНОСТИ
Опасность в другом. Процессы в РФ часто не совпадают по вектору с процессами в РБ. И если перестройку в РБ удавалось хоть как-то приостанавливать, то в России в связи с известными надвигающимися событиями ею не просто повеяло – ею завоняло. Надо понять – сам ее дух, сам стиль мышления вредоносен для общества и государства, что испытал на себе непобедимый извне СССР. А мы сейчас слабее Союза минимум на порядок. Майданизм – это и есть ее модификация двадцать первого века. Причем он состоит вовсе не обязательно в скакании по центральной площади – такие вещи всегда не площадях, а в головах.
Что нужно в данном частном случае, чтобы избегать идейных ловушек майданизма при обсуждении периода и политического образа М.Г.Рахимова?
Один из главных признаков демшизы – примитивные, штампованные, заранее расфасованные обвинения. Потому-то все обвинения они персонифицируют. Во все виноват Путин! В перестройку прокатывало. На Украине вон до сих пор прокатывает.
У нас народ выручает привычка к самоиронии: «Кошка бросила котят – это Путин виноват!» Кстати, манипуляторы, вольные или невольные, зараженные, легко выявляются по охотному использованию этих мемов: Кто бы ни убил Немцова, его убил Путин! Абсурдность и жалкую, обезьянью подражательность своих мемов они искренне не замечают. «Я Шарли! - Я Немцов!». «- Путин ла-ла-ла-ла! - Бабай хайван!» (автор, естественно, пламенный Айрат, кому ж еще). Вот тебе и весь анализ.
(Эта технология манипуляторами до совершенства отработана на фанатах – бандах футбольных болельщиков, сыгравших столь жуткую роль в разжигании гражданской войны на Украине).
Понятно, что простому человеку не до анализа. Но именно простые люди оценивали Рахимова спокойнее и в контексте.
Публицисты, якобы из заботы ОПУСКАЮЩИЕСЯ на уровень любимого ими народа, таким образом, наоборот, опускают его – в своем и чужом представлении. За слабоумненького держат. И формируют ему слабоумное мышление. Якобы без ла-ла-ла-ла ничего он не поймет, бедненький.
Вот за такое глупое самомнение, граждане, народ и прозвал вас демшизой.
Дело не в том, что ругаться неприлично: это как раз по обстоятельствам. А в том, что людям навязывают идиотски примитивное, а значит лживое объяснение сложных вещей. От понимания которых народом зачастую зависит его национальная судьба.
Перестроечное, майданное мышление – это, прежде всего, праздник непослушания, воспитание безответственности. Чудовищным уроком такой лжи был для общества еще ХХ съезд. Дело не в фантастическом уровне ляпов и лживости хрущевских «разоблачений». А в посыле свалить всю вину на мертвого льва. И тем очиститься. А так не бывает. Соратники же не погибшего Сталина предали – предали себя: все, кто с ним и под его руководством работал и воевал. Народ эту фальшь чувствовал и никогда не принял. Конечно, нынешним политикам до Сталина как пешком до Луны. Измельчал народ, другая эпоха. Но важен принцип – при любом разборе нельзя перекладывать на кого-то – царя, хана, президента ответственность за свое прошлое.
Второй, считаю, важный момент. Любой разбор истории должен быть направлен на будущее, а не прошлое. Вспомним, как начиналась крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века, как мы сами позволили развалить нашу страну. В стране, в которой, по заверениям прорабов перестройки назрел всеохватывающий кризис («так жить нельзя»!) вместо обсуждения насущных проблем, вместо поиска выхода из этого самого кризиса занялись ежедневным «развенчанием культа Сталина». (Осужденного КПСС, вообще-то, двадцать лет тому назад). Сопротивляться простому человеку не было возможности – на наши бедные головы всей мощью Агитпропа, ТВ и СМИ обрушился ежедневный вал «разоблачений прошлого», «оплевывания всей истории», всех ценностей народа и государства. Результаты расхлебываем – и самая горькая чаша, как все теперь видят, еще впереди. И мы хотя бы не должны наступать на эти грабли дважды. Скакать по граблям – надеюсь, не наш национальный спорт.
Это важный момент – конструктивное обсуждение, даже прошлого, должно быть всегда обращено именно в будущее. Народ, уважающий себя – уважает свое прошлое, именно каким оно было.
Итак, оценивать нужно в контексте. Вместо визгливых проклятий либо восхвалений обсуждать стоит в спокойном, инженерном режиме: что именно было ошибочным в том или ином правлении (например, Рахимова), что можно было сделать иначе именно в том режиме – и что можно извлечь из этого для нас нынешних.
О РАХИМОВЕ ПУНКТИРОМ
Большинство стереотипов о Рахимове, запущенных бессильной, но крикливой антирахимовской оппозицией, в действительности ложны. Например, Рахимов никогда не воспринимался башкирами лидером башкирского народа. Он был именно Президентом Республики Башкортостан, в целом. Потому-то башкиры, кроме «профессиональных» и «ленточных», не обижались на жесткое «удавление в объятиях» башкирского национализма. Патриотизм среди башкир очень силен, а вот национализм они в массе не жалуют, отождествляя с национальным эгоизмом. Они терпели даже неприязнь к любым сильным башкирам, вне всякого национализма – в сильных Рахимов видел потенциальных конкурентов (даже друзья и родня Муртазы Губайдулловича – все на подбор – русские, евреи, татары). Они понимали.
Русских и татар в этом плане он не боялся, ибо, как большинство башкир, был высокомерно убежден – править Башкирией допустят только башкира.
Кстати, на заметку критикам «кровавого режима Рахимова»: сказанное здесь о Рахимове и его соперниках – здесь и ранее на «РБ-XXI век», я никогда не скрывал и говорил и ранее. И как видите, невредим и ни разу не репрессирован. Не имея никакого блата и власти. Не на кухнях и не в блоге говорил, нет. А на лекциях студентам БАКБП при БашГУ. Расшифровываю: Башкирская Академия комплексной безопасности предпринимательства при БашГУ. С кратким анализом программ, приемов пиара и причин поражения Веремеенко, Сафина и «пирровой победы» Рахимова. Годы? 2004-2008. И никого это не удивляло. Про «РБ- XXI век» уже не говоря. Да, критика у нас в основном в нейтральном либо доброжелательном тоне – и таковой она и должна быть при естественном ходе вещей. Хорошего о Рахимове сказано много, в том числе нами, и не вижу причин отказываться ни от одного своего слова. Поговорим о плохом.
Самые крупные недостатки его правления носили объективный, почти неустранимый характер. Муртаза Рахимов изначально был ограничен институциональными, субкультурными рамками своей страты, сословной группы, грубо говоря. Он – представитель мощного, но уступающего главному, «партийному» клану властной номенклатуры подсословию «крепких хозяйственников», «красных директоров». Они были предназначены для работы на вторых, а не на первых ролях. «Крепкий хозяйственник» – не худший вариант для республики, но имеет врожденные ограничения, которые проявляются в критической ситуации.
Диагноз, который мы повторяем уже седьмой год, очевиден: он и Республикой управлял как большим заводом. А управлять заводом Рахимов умел, он прошел на этом пути все ступеньки от рядового рабочего до директора крупнейшего в Европе нефтеперабатывающего гиганта. В этой, своей области, он знал все. И был хорошим управленцем («менеджер», по-английски) очень высокого ранга.
Но управляющим именно заводами. А Шаймиев – лидер именно партийной верхушки, он предназначался именно для управления республикой, людьми – а они уже будут управлять заводами, в том числе с помощью таких «красных директоров», как в Башкортостане Муртаза Рахимов (кстати, и Марат Миргазямов). Разница очень большая и перепрыгнуть ее обычный человек может только в исключительных случаях, обладая не просто приемлемыми, а исключительными качествами. Рахимов исключительными данными не обладал.
РАЗРЫВ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ
Почему так случилось – тема отдельного разговора. Отмечу лишь, что и здесь не обошлось без злого рока нашей страны - Горбачева, везде совавшего свои кадры. В Казахстане попытка посадить горбачевского назначенца, Колбина, кончилась шокировавшим страну кровопролитием в Алма-Ате. Я дружу с одним башкиром, попавшим там случайно под раздачу и включенным официально в список погибших (забивали действительно так, что был недалек от такого диагноза).
В Башкортостане обошлось без крови, местная элита сама, без помощи народа, дружно выкинула горбачевского ставленника Равмера Хабибуллина. (Недаром задетая Хамитовым башкирская интеллигенция любит сравнивать его именно с означенным Хабибуллиным. Но Хамитову пока везло больше).
Чужака «ушли», но скверное дело было сделано – горбачевцами был со скандалом, неожиданно и безвозвратно снят уважаемый всеми в Республике (включая, естественно, башкир – что полностью опровергает миф о какой-то татарофобии башкирского народа и элит, ибо как раз его все считали татарином) Первый секретарь Башкирского обкома КПСС (1969—1987) Мидхат Шакиров. Преемственность власти была нарушена, в общем, пришла перестройка.
Не будь этого свержения – никто не сомневается, что Шакирову удалось бы поставить толкового преемника, приемлемого местной элитой. Партийцы уровня Шаймиева, причем из башкир по национальности – что было безусловно важно в обстановке нарастающего в стране «бунта политизированной этничности» в Башкирии, конечно, были. Таких перечислял, к примеру, и Рашит Шакур, и Айрат Дильмухаметов.
Ожесточенная злость на Рахимовых у Айрата Дильмухаметова носит именно оттенок злобы сословной: «серый колхозник» отодвинул от власти партийцев, интеллектуальную элиту, которая право имеет! Чисто троцкистское, кстати, восприятие ситуации. Помню, слушал его (Дильмухаметова в данном случае, а не Рахимова), вежливо прикрывая улыбкой некоторое злорадство – элите опять нос утерли. Ведь и со Сталиным та же история была: думали высокоумные, что посадят серость на час: куда ему, пусть бумажки перекладывает, пока мы, небожители, разберемся, кому кем володети. И с Хрущевым. И с Брежневым. Не люблю я сверхчеловеков, что поделаешь. Мне люди нравятся, а не сверхчеловеки.
Но, повторюсь, были отодвинуты управленцы больших амбиций, но и действительно обширных управленческих навыков, кругозора, просто знаний людской психологии и культурного уровня, наконец. Из уже сформировавшейся в БАССР субкультуры городских башкир.
А городские башкиры – это башкиры с проверенно крепкой башкирской идентичностью. Они могут частично или совсем утратить язык, но идентичность у них уже выжила и укрепилась. Утвердившись именно в городских условиях, где они освоили любые престижные ниши, оставаясь башкирами. Потому, что те, кто адаптации не выдержал и ее – сам либо в детях, - утерял, – стали просто русскими и татарами (а также американцами, эльфами, космополитами) башкирского происхождения.
А господствовавший в среде городских башкир традиционный тип мышления, вписанный в современность, то самое «развитие на основе собственной идентичности», дает человеку многое.
Рахимову же и его страте на адаптацию в городе, грубо говоря, не хватало одного поколения. Они были люди неадаптированного традиционалистского типа, а нужны были – адаптированного.
Характерный пример – следующее поколение самих Рахимовых – Рауфа Рахимова. Посмотрите на отклики всех, с ней работавших. Инкриминировать ей, особенно обиженные ею, наверное, что-нибудь могут. Но при всем предубеждении к Рахимовым, да еще такого сварливого, подловатого и антибашкирского по определению сословия, как уфимские журналисты – они воспринимают ее именно как «свою», как креативную, жесткую и способную медиа-бизнесвумен.
Сын Рахимова, Урал, уже не показатель: с ним произошла беда потому, что он формировался не сыном городского труженика, а сыном Президента крупнейшей автономии России. Не мажором, а супер-мажором. Олигархом и сыном олигарха – без всяких адекватных усилий с собственной стороны. А в таких условиях болезненные и пакостные изменения в судьбе, имидже и психике почти неизбежны. Олигархи, - не мой круг общения, но приходилось много разговаривать с людьми, по должности часто общавшихся с персонажами олигархического уровня. Так вот, они заверяли, что беда с детьми – проблема в этой субкультуре почти всеобщая. За 20 лет, говорил опытный нефтяник, не видел ни одного, у кого с детьми было все в порядке – Урал Рахимов тут именно правило, а не исключение. Это понятно – за все на свете надо платить. За нажитое непосильным трудом – также.
ПОСЛЕДСТВИЯ РАЗРЫВА
Но это уже дела следующего поколения. А в начале 90-х гг. факт, что партийцев в Башкортостане от власти оттерли – обернулся большой проблемой. Это наглядно видно именно из сравнения с Татарстаном. Оттерли то именно профессиональных управленцев высшей категории, причем отбросив от нее как можно дальше, чтобы не вернулись.
Да, пример Татарстана – положительный пример. Обеспечена преемственность именно партноменклатуры, управленцев высшего звена. Но пример, а не правило и не гарантия.
С одной стороны, как и в случае с Шаймиевым, какой-то гарантией являлся традиционализм всех республиканских верхов в целом. Номенклатура-то не какая-нибудь, а башкирская – она все равно тесно связана с селом, с народом, множеством нитей, неписанных табу и традиций (но при этом более отесана и не вызывала бы такого раздражения у окончательно окосевших к тому времени от перестройки горожан, в головы которых массово вбивался комплекс взбесившегося мещанина).
С другой стороны, это ведь именно партийная верхушка прежде всего предала свою Партию, Родину и Союз. Именно она во главе с Горбачевым и Ельциным привела страну к небывалому разгрому и позору. И никакой гарантии, что так не случилось бы на региональном уровне. А кто знает, что могло ударить в головы обкомовским умникам в Башкирии? Они ведь элита, они не тварь дрожащая, а право имеют.
ДИЛЬМУХАМЕТОВ КАК ОСКОЛОК ЭПОХИ
Пример Айрата Дильмухаметова – буйного отпрыска респектабельного главы по идеологии Башкирской АССР Ахнафа Мударисовича Дильмухаметова показывает, что могло быть по-разному. Поэтому факт, что народ в целом поддержал Рахимова, чутко уловившего главное его настроение: «стабильность» - вполне объясним и оправдан.
Дильмухаметов, напомню, изначально со всем пылом влетел не просто в либерализм, а стал активистом ДемСоюза – это который от Борового и Новодворской. Что само по себе либо психический, либо социальный диагноз.
Личное общение с Айратом позволяет утверждать второе: диагноз социальный. Психически это совершенно нормальный человек, типичный городской башкир, хорошо образованный, с юмором и кругозором, смелый, способный, неглупый и нередко даже остроумный. Но как только речь заходит о политике, причем не реальной, где действовали хорошо знакомые ему лично люди: его отец, Рахматуллин, Халилов, Миргазямов, Рахимовы и т.д., а общих вопросов – перестройки и прочих майданизмов, - все, будто тумблер переключается и человек начинает вещать такие вещи… в общем, за которые народ и прозвал все это демшизой. Причем у него все это искренне и уже неискоренимо. Жаль, но что поделаешь.
Пытаясь убедить в «кабинетности» науки обществоведения и действенности разделяемой им самим довольно пошлой идеологии «человека и толпы», Айрат в поисках доказательств искренне углубляется в воспоминания (а вспоминать он любит и умеет). И сам не видит, что в них дал отличный, практически законченный очерк именно социальных причин победы и поражения режима Рахимова, и своей ненависти к нему.
Точнее, очерк одного из сюжетов этой обширной в реальности темы: противостояния клана «партийцев» (Рим Рахматуллин, Миллят Хакимов, Венер Халилов, Салават Аминев, Ахнаф Дильмухаметов), к которому от рождения принадлежал он сам, и «красных директоров», который, спихнув по пути Марата Миргазямова, возглавил, как и всю Республику, Муртаза Рахимов.
ПРОМЕЖУТОЧНЫЕ ВЫВОДЫ
Итак, силой М.Г.Рахимова, обусловившей его определенную популярность в элитах и массах, а потом, даже вопреки ее падению – долгую устойчивость его режима, являлся стихийно, неосознанно традиционалистский характер и его образа как политика, и созданной им вертикали управления. Башкирия оставалась последним островком советской эпохи, державшим «стабильность» до возвращения лучших времен.
Параллельно в ней, конечно, шла «прихватизация» имущества РБ. Отличием от остальной РФ было лишь то, что, во-первых, до нулевых этот грабительский процесс стараниями «кровавого режима Рахимова» долго не принимал обвального характера, а во-вторых, и после приватизации в нулевые БашТЭК под контролем Рахимовых продолжал исправно делиться с республикой (а сейчас и вовсе вернулся государству, но теперь уже не по его воле - как мог бы при логичном завершении конфликта между старшим и младшим Рахимовыми в 2005 г.).
В-третьих, возвращение неправедно приватизированного государству не вызывает заслуженного энтузиазма на фоне продолжающейся распродажи последнего: «Сода», «Солитон», проблемы КумАППа тому пример.
Лучших времен не дождались, а параллельно готовить рубежи обороны на более современных основаниях Рахимову не хватало умения и кругозора. Кошмарное засилье в кадрах трусливой воинствующей серости, неспособной защитить не только республику, но и себя – наследие именно этой политики. Правитель вставлял в вертикаль именно людей зримо слабее себя. Результаты, как говорится, на лице.
Объективным недостатком была недоступность его пониманию новой, информационной эпохи. Это объяснялось иным уровнем и направленностью подготовки, чем у его татарстанского коллеги: М.Г.Рахимов – производственник, а не партиец. Притом, что объективно Башкортостан – республика более сложная, чем сопоставимый с нею Татарстан, проблем с ней больше. В 90-е гг. Рахимов в целом с управлением справлялся. И народ этого не забудет. Катастрофичным был именно переход к другой модели управления, провал обеспечения преемственности власти, обнажившийся в 2010 г.
Шаймиев с этой важнейшей проблемой справился, Рахимов – нет.
Это, в свою очередь, объясняется первым разрывом преемственности регионального правящего режима на рубеже 80-90-х – когда, пытаясь посадить на трон Башкирии своего назначенца, Горбачев сместил лидера БАССР Мидхата Шакирова. Горбачевского ставленника Башкирия отвергла, но разрыв преемственности произошел.
Это привело к ослаблению, а при Рахимове – к изгнанию с вершин власти партийной элиты – и замены ее преданными Бабаю лично, но не адаптированными к новым условиям «людьми из глубинки» либо политическими авантюристами. Профессионалы, конечно, среди них тоже были – на средних этажах Рахимов, любивший основательность, их ценил, на них все и держалось – и чистка последних профессионально работающих чиновников набрала обороты уже при Хамитове.
Все остальное – последствия этих двух разрывов преемственности власти – до и после Рахимова. Следовательно, задача – в преодолении этого разрыва, мобилизации всех здоровых сил и их опыта вне зависимости от принадлежности к тому или иному режиму. Это возможно только на основе традиционалистской идеологии «защиты республики», ценности, объединяющей всех патриотов Башкортостана - тем более, что час испытаний действительно настал.
Все сказанное – не более, чем набросок пунктиром. И закончить хотелось бы цитатой из Л.Н.Гумилева. Дело в том, что Рахимову, в сущности, предъявляют претензии не за то, что он натворил, а за то, что не сделал. «Посредственный хан всегда любезен своим подданным. Но в час испытаний посредственность ведет к катастрофе».
Азат Бердин, Уфа, Башкирия - Башкортостан
Пунктиром о Муртазе Рахимове
Раздел: Политика | Просмотры: 18590 | Комментарии: 60