Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   23691    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   22234    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   17386    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   32947    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   40264    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   11536    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   38817    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   21121    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   33359    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   22355    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

Как начинался большой террор

  • Опубликовано: Егерь | 02.09.2016
    Раздел: История | Просмотры: 23672 | Комментарии: 78
1



20 декабря 1936 года Сталин устроил прием по случаю очередной годовщины органов госбезопасности. В разгар званого вечера развеселившийся начальник отдела охраны ГУГБ НКВД комиссар госбезопасности 2-го ранга Карл Паукер устроил для вождя спектакль в лицах. Пьяный Паукер повис между двумя чекистами, изображая перепуганного Григория Зиновьева, которого волочили из камеры на расстрел.

Как начинался большой террор


В какой-то момент Паукер упал на колени и, обхватив руками сапог одного из конвоиров, завопил под хохот собравшихся: «Пожалуйста… ради бога, товарищ… вызовите Иосифа Виссарионовича!» Сталин смеялся до колик. Затем по просьбе аудитории главный охранник НКВД повторил сцену «на бис». Возбужденные зрители ревели и стонали. Кульминация наступила, когда Паукер простер руки к потолку и закричал: «Услышь меня, Израиль, наш Бог есть Бог единый!», после чего ухохотавшийся Сталин замахал рукой, показав, что выступление можно прекратить. Довольные гости бросились выпивать и закусывать за талантливых сотрудников. Праздничный вечер удался.

Спустя четыре месяца Паукера сняли с должности и арестовали. Еще через четыре месяца его расстреляли как «врага народа». У Сталина было специфическое чувство юмора.
Прелюдия 1937 года

На протяжении первой половины 1930-х годов в недрах сталинской юстиции фабриковались большие и малые судебные дела — «вредителей рабочего снабжения» и «Промпартии» (1930), ученых-микробиологов и ветеринаров (1930–1931), меньшевиков (1931), «Ленинградского центра», «Московского центра» (1934–1935), «Кремля» (1935) и прочие. Они служили пробными мероприятиями перед масштабными судебными спектаклями, предварявшими и сопровождавшими Большой террор 1937–1938 годов.

Сталинское государство контролировало цены, зарплаты, местожительство и перемещение, потребление и занятость советских людей. Оно распределяло материальные ресурсы и продовольствие — в зависимости от категории снабжения, полезности и стратификации трудящихся, устанавливало образовательный и культурный ценз, придавало догматам официальной идеологии черты веро-образности, побуждая население к вере в марксистско-ленинскую утопию. «Революция, которая проводилась во имя уничтожения классов, — резюмировал югославский коммунист Милован Джилас, — привела к неограниченной власти одного, нового класса. Все остальное — маскировка и иллюзия». Важную роль играло принуждение людей к выражению фиктивного энтузиазма и единомыслия при помощи ритуализированных церемоний, в том числе демонстраций, митингов, публичных покаяний, разоблачений и осуждений «врагов народа» и т.д. С помощью страха, лжи и лицемерия происходило невиданное в истории духовное растление огромного народа.

Первый Московский процесс стал инструментом для организации всесоюзной мобилизационной кампании накануне «ежовщины», нуждавшейся в пропагандистской подготовке. Психология осажденной крепости и поиска замаскированных врагов должна была стать массовой. Кроме того, политические обвинения против «зиновьевцев» позволяли дискредитировать Льва Троцкого, обличавшего в эмиграции социализм сталинского типа. Летом 1936 года на Пиренейском полуострове вспыхнула гражданская война между «красными» и «белыми» испанцами. В борьбе с националистами троцкисты играли заметную роль, и компрометация Троцкого позволила бы уменьшить их влияние среди республиканцев в пользу коммунистов, ориентировавшихся на Москву.
Режиссеры: опасения и расчеты

Нарком внутренних дел СССР и генеральный комиссар госбезопасности Генрих Ягода не был в восторге от подготовки Московского процесса. Следы «зиновьевского подполья» по указанию Сталина рьяно искал Николай Ежов, не имевший тогда отношения к кадрам госбезопасности: он заведовал отделом руководящих партийных органов ЦК. Тот факт, что зимой 1936 года Ежов раскрыл «заговор» Троцкого, Каменева и Зиновьева, поразил сотрудников центрального аппарата НКВД, так как они не имели отношения к этому делу. Ведь в итоге следовал неизбежный вывод о непрофессионализме руководителей НКВД, прохлопавших существование законспирированного троцкистского центра. Недоумение усиливал тот факт, что Григорий Зиновьев и Лев Каменев долгое время находились под постоянным оперативным наблюдением, а после убийства Кирова содержались под стражей. Очевидно, что Ягода предчувствовал закат своей карьеры в связи с «троцкистско-зиновьевским» процессом, но противиться энергичному Ежову не мог, и чекисты включились в следственные мероприятия. Главную роль среди них играл начальник Секретно-политического отдела ГУГБ НКВД комиссар госбезопасности 2-го ранга Георгий Молчанов.

В основу сценария легли признательные показания трех арестантов: агента НКВД Валентина Ольберга (см. NT № 3 от 1 февраля 2016 года), преподававшего в Горьковском пединституте, и двух бывших участников внутрипартийной оппозиции — работника Наркомата земледелия Исаака Рейнгольда и Ричарда Пикеля, заведовавшего секретариатом Зиновьева в середине 1920-х годов. При этом Рейнгольд свято верил, что, участвуя в фабрикации дела о мифическом заговоре, он выполняет задание партии. В содержательном отношении показания выглядели стандартно: заговорщическая деятельность, убийство Кирова, подготовка покушений на руководителей ВКП(б), захват власти в СССР с целью «реставрации капитализма». Часть показаний чекисты сочиняли за подследственных, частью они были плодами совместного творчества. Теперь возникли основания для «изобличения» двух главных персонажей.

Сотрудничество с Ежовым Молчанову не помогло — Ежов им остался недоволен. В феврале 1937 года Молчанова арестовали и спустя восемь месяцев расстреляли.
Актеры: мотивы поведения

Близкий соратник Владимира Ленина и «легкомысленный женолюб» Зиновьев снискал известность в качестве партийного диктатора Петрограда-Ленинграда и руководителя Коминтерна в первые годы советской власти. Вместе с Каменевым он высказался против Октябрьского переворота, но затем попал в перечень революционных вождей, во многом благодаря своей кровожадности. В сентябре 1918 года Зиновьев заявил: «Мы должны увлечь за собой девяносто миллионов из ста, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить — их надо уничтожить». Террор в красном Петрограде современники считали одним из самых жестоких, а социолог Питирим Сорокин назвал Зиновьева виновником истребления петроградской интеллигенции.

После поражения в драке на партийном олимпе трусоватый Зиновьев капитулировал перед Сталиным задолго до своего ареста. «Лучшие люди передового колхозного крестьянства стремятся в Москву, в Кремль, стремятся повидать товарища Сталина, пощупать его глазами, а может быть, и руками», — сказал зимой 1934 года в своей покаянной речи бывший руководитель ленинградской оппозиции на XVII съезде партии.

Первый глава советского государства Лев Каменев выглядел более симпатичной фигурой. Из него бы мог получиться неплохой министр-социалист в демократическом государстве. Не порывая с Лениным, Каменев протестовал против однопартийного правительства и считался умеренным, «правым» революционером. По одной из версий, даже перед расстрелом он пытался сохранить достоинство, призывая Зиновьева прекратить истерику и вести себя прилично.

На протяжении весны и лета 1936 года следователи требовали от арестованных «разоружиться перед партией», оказывая на них непрерывное давление.

По одному свидетельству, с началом лета в камерах Зиновьева и Каменева включили центральное отопление. Зиновьев, страдавший астмой, особенно плохо переносил жару. Наконец измученные заключенные пошли на сделку со Сталиным, пообещавшим им от имени Политбюро жизнь в обмен на участие в антитроцкистском спектакле. Гарантировались безопасность семьям и снисхождение к старым соратникам. Затем будущих подсудимых подлечили и подкормили.

На процесс чекисты вывели 16 человек: 11 бывших оппозиционеров и 5 немецких коммунистов, эмигрировавших в СССР в восторге от успехов социалистического строительства. Первым вменялись в вину организация и руководство террористическим подпольем, вторым — участие в подготовке терактов. Единственным подсудимым, пытавшимся сопротивляться судебному фарсу, стал Иван Смирнов — старый большевик, считавшийся одним из организаторов расстрела адмирала Александра Колчака зимой 1920 года.
Конец вождей

Процесс Военной коллегии Верховного суда СССР по делу «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» состоялся с 19 по 24 августа 1936 года в Октябрьском зале Дома Союзов. Председательствовал армвоенюрист Василий Ульрих — один из главных исполнителей сталинской репрессивной политики. Роль прокурора исполнял Андрей Вышинский.
Руководители II Интернационала и Международной федерации профсоюзов робко обратились в Москву с просьбой обеспечить права подсудимых, которые в ответ дружно отказались от адвокатов

Пропаганда вовсю использовала судебный спектакль и сфабрикованные «показания» подсудимых. Однако многие зарубежные газеты и наблюдатели все-таки выразили сомнения в существовании «террористического заговора» Троцкого, Каменева и Зиновьева. Наивные руководители II Интернационала и Международной федерации профсоюзов робко обратились в Москву с просьбой обеспечить права подсудимых, которые в ответ дружно отказались от адвокатов. Сенсационно прозвучали из уст подсудимых имена «правых» оппозиционеров во главе с главным редактором «Известий» Николаем Бухариным, якобы связанных с троцкистами. Один из них, Михаил Томский, заведовавший Госиздатом, узнав о показаниях подсудимых из газет, застрелился еще до конца процесса.

24 августа всех подсудимых приговорили к расстрелу. Вероятно, они рассчитывали, что у них есть 72 часа для подачи прошения о помиловании, но чекисты расстреляли осужденных ночью 25 августа. Затем пришел черед жен, детей и родственников. Страна погружалась в пучину истерики и сумасшествия.

Бывший троцкист и заместитель наркома тяжелой промышленности Юрий Пятаков в знак доказательства своей лояльности предложил Сталину и Ежову собственноручно расстрелять не только всех осужденных по процессу, но и свою бывшую жену Людмилу Дитятеву, арестованную летом 1936 года в качестве «заговорщицы». Бухарин, вернувшийся из отпуска, судорожно писал маршалу Климу Ворошилову 1 сентября: «Что расстреляли собак — страшно рад».

Пятакова расстреляли в НКВД через пять месяцев, Бухарина — через восемнадцать. С моральным и физическим концом вождей Октября наступала эпоха Большого террора.

The New Times
Оригинал публикации








Связанные темы и персоны