В принципе сложно воспринимать «традиционный ислам», когда его возрождение связано с референтной зависимостью наших мусульманских деятелей от исламской традиции другой нации или культуры. Отсюда постоянный поиск новых гуру в мусульманских странах – Турции, Сирии, Пакистане и даже Казахстане.
Эта ситуация усугубляется практически отсутствием сильного отечественного кадрового потенциала. В ближайшие годы разница между количеством мечетей и имамами будет расти не в пользу специалистов. Растущую религиозность населения очень сложно удовлетворить в условиях нехватки соответствующей литературы.
Если татароязычную часть населения еще как-то удовлетворяют казанские издания и татароязычные выпуски Центра развития мусульманского образования БГПУ, то издание башкироязычной мусульманской литературы явно не входит в число приоритетных для задач для отвечающего за издание подобной литературы отдела (НИЦ РМО) главного педагогического университета Башкортостана и, тем более, для Казани.
В итоге, мусульманская умма Башкортостана расцветает целой палитрой неконтролируемых религиозных групп (джамаатов). Некоторые из них уже начинают влиять на политику муфтията (например, одна из неосуфийских религиозных групп – хакканиты – весьма умело повернули политику ЦДУМа в свою пользу в 2013-2015 гг.).
В появившихся религиозных группах в Башкортостане сложно выделить общие черты, в которых можно было бы увидеть региональную особенность или какой-то архетип народа. Спектр весьма широк – от крайне радикальных ваххабитских течений, до неоосманитских джамаатов, причем открыто претендующих на звание источника самого традиционного и самого башкирского ислама. Поэтому попытки коренизации в историческом Башкортостане какой-либо конкретной группы - лукавство или же элементарная профанация.
Высокая дифференциация мусульманской уммы к сожалению далеко не всегда соответствует уровню экспертов, занимающихся религиозными группами современности. Все же религиозные группы делятся не только на суфиев и салафитов. Функционируют группы, которые довольно сложно отнести к тому или иному направлению в исламе. Салафитские джамааты сами по себе весьма дифференцированы, настолько, что возник внутрисалафитский термин для своих салафитских оппонентов – хавариджи (хариджиты). Интересно, что иногда он проходит по линии лояльности или оппозиционности к государственной власти.
Суфийские тарикаты, несмотря на всеобщее употребление этого словосочетания вместе с «традиционным исламом», явление в современном Башкортостане в действительности весьма редкое. Тасавуф – нравственный путь суфия – в идеале направленный на совершенствование человека и согласие в внешним миром, используется как жупел в конфликтной риторике и в политической/идеологической борьбе (пример с грозненской конференцией весьма показателен). Сами тарикаты в РБ в большинстве случаев представляют переработанный турецким национализмом или казахской этничностью новодел. Посему различного рода «хариджиты» (из салафитской когорты), хакканиты или адепты «Орды» и «Бата» являются болезнями роста, крайностям мусульманского возрождения.
Крайности есть и, безусловно, будут в условиях кризиса идентичности. Многие современные неофиты религиозных групп будут принесены в жертву истории, так и не найдя себе места в новой религиозной парадигме.
На сегодняшний день выдвинуто два проекта. Один из них отражен в грозненской фетве. Отзывы о ней весьма противоречивые: от положительных до скептических, но, наверное, всеми негласно признается, что данный проект предполагает конфликт, не предусматривающий компромисса. Фетва сводится к тому, что мусульманами объявляются верующие, следующие только определенным авторитетам, признанным именно в суфийской среде.
Просуфийские группы активно взаимодействуют на межрегиональном и российском пространстве, и диалог между ключевыми группами практически налажен. На салафитском же уровне вряд ли можно говорить об общей риторике и о каких-либо устойчивых межрегиональных связях. Однако соотношение просалафитских и просуфийских джамаатов на северо-западном Кавказе или в Урало-Поволжье далеко не в пользу последних. Поэтому конфликт грозиться быть весьма продолжительным.
Второй проект, несмотря на новизну, уже так или иначе себя проявил – так называемый «срединный путь», провозглашенный командой Равиля Гайнутдина (ДУМ РФ). В течение 2016 г. он уже декларировался на «Фахретдиновских чтениях» в Уфе, на конференции в Урумчи.
Возможно, в этом плане следует воспринимать и недавнее информационное письмо о проведении в октябре сего года в конференции «Единство ислама – единство мусульман: основания диалога». Как предполагается, там будет принята если не фетва, то резолюция, очевидно предлагающая «сближение мазхабов», «общий фундамент между разными школами исламской мысли» и тд. Политическая перспектива подобной конференции после грозненской фетвы – определение политических фронтов.
На данный момент в рамках башкирского общества вырисовываются две заметные перспективы.
Первая показывает, что постепенно формируется две конфликтные парадигмы: просалафитская (приверженцы салафизма или склонные к нему) и просуфийская (приверженцы или склонные к суфийским практикам). На сегодняшний день их рост практическим ничем не ограничен – паства растет практически в инкубационных условиях, но пределы роста видны, и в скором времени они станут конкурентны друг другу уже на обывательском уровне. Остановить или нивелировать влияние друг друга они, конечно, не смогут, но конфликт неизбежно нанесет травму обществу в целом, внутри которого происходит эта борьба.
Нанесение культурных травм, более того передача информации об этой травме следующему поколению вполне очевидно приведет к расколу башкирского общества и образованию новых конвиксий или же даже субэтнических структур. В условиях более глубокого социального и экономического кризиса это может вылиться в гражданское противостояние, которые на фоне либерализации общества будет только усугубляться, религиозная конфликтная риторика будет включена в политический пиар, а религиозные группы вполне могут стать электоральной группой (что собственно мы видим в Дагестане, Чечне и Ингушетии). По откровенному признанию одного из лидеров неосуфийского джамаата, гражданская война внутри башкирского общества представляется неизбежной.
Согласно второй перспективе, башкирское общество (и в целом мусульманская умма России) в рамках своей этнонациональной традиции ищет варианты, перебирая их в соответствии с собственными архетипами «коллективного бессознательного». В этом случае проглядывается перспектива так называемого «срединного пути» или «великого договора», который будет представлять собой комплекс догматических компромиссов и уступок как внутри религиозной группы, так и в межгрупповом общении.
Многое будет зависеть от этнической традиции каждого народа России – стремления к соборности и структуризации себя как этноса. Но для достижения этой цели необходимы гибкость и авторитет лидеров религиозных групп, которые смогут в достаточной степени соотнести исламскую догматику, без явных противоречий и конфликтной риторики, с ключевыми архетипами своего этноса.
Юлдаш Юсупов, к.и.н., ЦСКА Институт стратегических исследований РБ
Самогон али водка: Башкирское общество между ваххабизмом и неосуфизмом
Раздел: Общество | Просмотры: 40882 | Комментарии: 56