Так, неверно название работы: никакой «отмены башкирского языка» в школах не произошло. Там, где произошло, резонанса не вызвало. Иногда стиль напоминает привычную по 90-м риторику «этнополитического шантажа», но в целом к плюсам автора можно отнести добросовестную попытку разобраться в картине прагматично.
Это не всегда удается и в частностях: так, эта проблема поднималась отнюдь не только экстремистскими сайтами и журналистами, осужденными за разжигание межнациональной розни, хотя прежде всего – именно ими. Размахивание «имперским» флажком над Иремелью, например – никак не инспирированная, а спонтанная акция самоорганизованной маленькой группы «русских националистов». Некоторые эксцессы в Соборе русских Башкортостана – дело другое, там уже влияние некоторых «советников» главы Республики более вероятны. Большинство оценок автора носят предположительный характер. Тем не менее, данная работа отражает достаточно характерную реакцию, и заслуживает внимания.
С некоторыми наблюдениями автора можно согласиться. Так, своим заявлением Р.З.Хамитов вместо приобретения популярности действительно только ослабил свой имиджевый капитал.
Мало того, что на фоне явного нарушения символического этнического баланса в правительстве его слова о необязательном изучении башкирского действительно поняты в среде башкирской интеллигенции совершенно определенным образом.
Дело еще в том, что по смыслу школьной реформы президент РБ юридически и не может вмешаться в «обязательность» или «необязательность» преподавания предметов, и его слова восприняты как популизм на тонкой проблеме, в которой именно глава Башкортостана должен был проявлять наибольший такт. Причем популизм на настроениях, шестой год пестуемых в Башнете маргинальной группой провокаторов, зачастую смыкавшейся с патологической башкирофобией. Еще недавно некоторых деятелей, пиарившихся на спекуляции этим вопросом сам Хамитов называл весьма нелицеприятно, "лающими из подворотни", например – это естественно для приличного человека, тем более, что некоторые из них оказались приговорены судом за экстремизм и распространение межнациональной розни.
Конечно, эту проблему, невероятно раздутую провокаторами, к самой этой кучке провокаторов и экзальтированных общественных деятельниц сводить нельзя. Проблема действительно дискуссионная, озабоченность родителей с обеих «сторон» понятна. Но именно президенту РБ в данной ситуации лучше было просто не отмечаться: его слова уже не влияли на сам процесс. Либо ограничиться общими словами, к которым от него и так давно привыкли. Тем более, что своим заявлением Хамитов фактически подвел и своего ближайшего «соседа по кластеру» - Президента Татарстана Рустема Минниханова.
Тот, наоборот, поступил именно в соответствии со словами самого Хамитова журналу «Уфа»: «Я всегда буду отстаивать перед Москвой ту точку зрения, что национальные республики нужны и должны оставаться, чтобы каждый представитель той или иной народности знал, что у него есть своя республика, свой Президент, некий символ, защитник... Это больше, чем губернатор, с точки зрения моральной ответственности за людей».
Эти и подобные взвешенные слова, демонстративный интерес к традиционализму и модели консервативной модернизации способствовали мягкому вхождению Хамитова на вершину политической власти РБ, привлекли к нему поначалу многих, включая часть башкирской интеллигенции, сознававшей необходимость модернизации республики. Да, политик не может всегда говорить правду. Но уклонение от программных заявлений воспринимается не удачной политической уловкой, а просто подрывает восприятие фигуры политика как серьезной, подрывает легитимность, а следовательно, в какой-то мере и управляемость республики.
Возможно, в своем высказывании Хамитов имел в виду совсем иное: практику индивидуального отказа от обучения башкирскому, которая в условиях РБ не несет никаких репрессий «отказникам». Но это и так известно, прецеденты редки, исключение вообще единственное – т.н. дело Владислава Мартинса, раздутое эпатажной журналисткой Светланой Нургалеевой (Е.Некрасова). В Татарстане аналогичные дела, наподобие дела Можаровой, заканчиваются для фигурантов куда более печально.
Мне кажется, в этом случае АПРБ упустило блестящую возможность для своего положительного позиционирования и перед Москвой, и перед соседями.
Для этого следовало лишь озвучить как взаимоприемлемый вариант УЖЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЕ реальное положение дел в республике Башкортостан. Ведь перекосы устранены, климат либерализован, и с другой стороны – язык сохранен, 2 часа в обязательном порядке, при этом неизбежные требования «реформы Фурсенко» выполнены. Именно такого положения добиваются «защитники русского языка» в Татарстане.
Свои собственные аргументы и размышления по проблеме обязательного изучения башкирского языка я озвучивал много раз, начиная с 2007 года, она не поменялись от повторения. Потому повторять аргументы не стану, только предложения. Начнем с того, что в условиях разрушительной реформы средней школы РФ добиться справедливого и устраивающего всех решения по такой частности, как языковая проблема, все равно не получится. Это физически невозможно. Снявши голову, по волосам не плачут. После ЕГЭ, деления школ на элитные и для плебса – что мы еще хотим? Сама идея автономизации школ разрушительна - конфликтность намеренно спускают вниз, в школы, перекладывая функции профессионалов на родителей – пусть сами ругаются, сами «выбирают коридор» для своих детей. Это – отказ от единой матрицы средней школы, делавшей СССР сверхдержавой. Но об этом много написано.
В условиях реального устранения регионального компонента предназначенные для него предметы все равно будут правдами и неправдами впихивать во все эти ФГОСы. И наоборот, пытаясь восполнить недостающие часы русского, учителя и родители будут то объявлять родным языком всего многонационального класса русский, то вообще заменять одни предметы другими. Причем все было бы терпимо, если бы можно было заменить «спорными языковыми» часами педагогического уродца в виде «Основ этики» (превращенных «Основ религиозных культур»), новопридуманных «россиеведений» и невесть откуда свалившихся третьих часов физкультуры. Но ведь именно этого сделать не дадут: нет, стойте три часа на голове и слушайте, как учитель французского расскажет о буддизме, а ярый атеист историк – о муках Христа. Это больная система, и фанатичным противникам обязательности башкирского нужно просто усвоить: русского от запрета башкирского не прибавится.
В общем-то, в Башкортостане, в отличие от Татарстана, русского в основном формально и так 5 необходимых часов. Но не у всех: потому что они складываются из «русского родного» и «русского государственного», и уходящие на свои родные языки башкиры и татары его не получают. В действительности «русский как родной» - лукавая мера, чтобы выйти из положения. В рамках нынешних ФГОСов эта мера адекватна, но при нормальной, а не разрушительной реформе школы РФ – нет: он должен преподаваться по одной программе, и для всех, не отрывая часов от башкирского и не уступая их ему. Родные языки лучше рекомендательно и дополнительно, причем одни – углубленные, сверх обязательной для всех нормы, вторые государственные: башкирский в РБ, татарский в РТ, - так сказать, рекомендательней других. Вот в д. Балтика Архангельского района РБ Белорусский культурный Центр в одной из школ попросил как родной белорусский – и замечательно, учат. Почти везде – по РБ татарские классы: кадры есть. Но не во вред государственным: 5 русского и 2 башкирского.
Региональный компонент дал бы возможность планировать четко: вот базис, общефедеральный, часы русского и литературы ребенок получает в достаточном количестве, вот в дополнение региональный: язык, история и культура. Для всех. Не хватает часов – расширить программу, ничего с детьми не случится от трех дополнительных часов в неделю. Говорю это как ученик 91 лингвистической: мы учили английский дополнительно во время жестких советских стандартов – и никто не ощущал каких-то переутомлений. Но на эту тему вздыхать бесполезно. ФГОСы , как и ЕГЭ - зло, но поделать с ними мы ничего не можем.
Давайте исходить из тех нормативов, что есть. И по ним моя позиция, по сути, совпала с позицией Общества русской культуры Татарстана и г.Казани (аналог нашего Собора русских Башкортостана, только намного более авторитетный и активный). Я считаю, что титульный язык в школах должен сохраняться в качестве обязательного, для всех - но не наравне с русским по часам, поскольку не имеет дополнительной функции языка межнационального общения и применяемости на всей территории РФ, а 2 ч. в неделю.
Русского нужно больше не потому, что он лучше или «государственней», а потому, что еще и язык межнационального общения и делопроизводства, на нем ЕГЭ сдавать. Но при этом ЛЮБОЙ ученик в ЛЮБОЙ школе Башкортостана должен иметь ПОЛНУЮ возможность получить бесплатное углубленное обучение башкирскому языку. Кадровые и политические ресурсы для этого теперь есть, в избытке. Как это право будет конкретно реализовываться – уже вопрос иной, но должно оно быть реализовано на всей территории республики неукоснительно.
Некоторые частные решения при этом многострадальном эксперименте можно признать неудачными: так, должность заведующего учебной частью по родным языкам представляется лишней. Такой дубляж только провоцировал напряженность в без того специфической по конфликтности и перегруженной разрушительными реформами учительской среде.
Позиция ОРК РТ и Казани, неоднократно озвучена их лидерами Александром Салагаевым и Михаилом Щегловым: «Татарский и русский – это государственные языки Республики Татарстан. И я согласен, что абсолютно все дети должны изучать эти языки. Но я считаю, что для русскоязычных детей вполне достаточно 2-х часов татарского в неделю». 21 сентября 2012 г. она вновь оглашена, официально: «Не подвергая сомнению положение Конституции Татарстана о государственном двуязычии, а также положение об обязательном изучении русского и татарского языков в республике, Общество русской культуры считает, что реализация указанных положений не должна лишать русских и татар права изучать эти языки как "родные" по углублённым программам. В частности, русскоязычные дети не должны изучать языки в объемах, предусмотренных базисным учебным планом "для школ с родным нерусским языком обучения".
Считаем, что реализация государственного двуязычия с обязательным изучением татарского и русского языков возможна при изучении их как "государственных" в равных объёмах, достаточных для усвоения понятийных и коммуникативных основ языка в объеме 2 часа в неделю каждый. А сверх того, более углублённо - изучать тот или иной язык, как родной, по желанию».
За свое решение они выводили людей на внушительные пикеты и митинги. Митинг численностью около 250 человек – немного для миллионной Казани, но заметно. Особенно в сравнении с Уфой, где динамика аналогичных митингов, проводившихся одновременно с казанскими, напротив, падала – от 20 (по собственному утверждению инициаторов, - до 40 вместе с «Яблоком» и выступавшими по проблемам ЖКХ) до 4-6 женщин группы эпатажной блогерши Лины Серегиной на последнем таком мероприятии.
Напротив, пикет «Кук буре» в защиту башкирского языка и против закрытия «неоптимальных» - т.е. деревенских школ неожиданно собрал около 200 человек. Это притом, что данная организация находится в сложных отношениях практически со всеми остальными башкирскими общественниками, ей совершенно исключена любая административная поддержка, хотя бы такая, как к Собору русских РБ или Курултаю башкир. Проще говоря, на пикетах Кук буре почти невозможно присутствие, скажем, членов СБМ или ИВКБ. Когда за дело брались организации, обладающие подобным ресурсом, тот же Курултай башкир, митинги на ту же тему собирали до 2 тысяч человек. Впрочем, численность участников митингов здесь не главное, подобные проблемы не решаются и не должны решаться на митингах.
Провокаторы это, конечно, знают, потому дернули за веревочку, и реакция на президентские слова последовала незамедлительная: выступил некто Н.А.Швецов, приговоренный судом к условному, с учетом заболеваний, сроку, за экстремизм, уличенный в лжи, клевете и услугах УФСБ по РБ, провозгласивший сам себя историком и начальником несуществующего «Союза предпринимателей РБ», и потребовал референдума по вопросу о языках РБ, ссылаясь именно на фразу, вырванную из речи Р.З.Хамитова. Столь шутовское заявление, имей оно резонанс, конечно, только поставило бы Хамитова в еще более неудобное и глупое положение, но о самом меме «референдума» следует сказать пару слов серьезно.
После таких референдумов раскол закрепляется, как правило, очень надолго. Референдумы - штука очень редкая, и это правильно. У нас они УЖЕ были: самый представительный референдум - это гражданская война, представительней не бывает. По ее результатам появилась Башкирская АССР. И референдум о суверенитете Башкортостана, помните? Сколько миллионов русских за него проголосовало в РБ и РТ? Потому как "свои" "реформаторы" из Москвы были страшнее. Но рисковали сильно. Каждый референдум - это акт холодной гражданской войны.
Вообще, зацикливаться на раздутой «языковой» проблеме - контрпродуктивно. Скажу это обоим спорящим сторонам. Ее не свяжешь даже с процессом «десуверенизации»: появилась она, в действительности, только ПОСЛЕ суверенитета: наоборот, как раз у М.Г.Рахимова до его переназначения В.В.Путиным в 2005 г. хватало личного авторитета не допускать столь сырой эксперимент в школы, – и никто из башкир не жаловался. Рахимов сдался на уговоры башкирской интеллигенции, оставшейся его единственной опорой, только в 2006 г. До 2006 года «Башкорт теле» был вообще факультативным, поэтому даже 2 часа – отнюдь не отступление с «завоеванных позиций» - он просто перешел на позиции ближе к реальным, а не желаемым.
В действительности куда важнее сохранить (и вернуть там, где убрали) единый для всех курс Истории Башкортостана – иначе у нас появится два разных прошлых, официальное и подпольное – чреватые разным будущим. Языковой конфликт существует, но – и в этом можно согласиться с автором – его преувеличивают и раздувают именно с целью отвлечения от проблем реальных, именно в образовательной сфере. Как и проблем политических.
Карагай, РБ21
«Язык преткновения»
Раздел: Общество | Просмотры: 18319 | Комментарии: 80