Среди них самой главной были различия в условиях вхождения Поволжья и Приуралья в состав Русского государства.
То обстоятельство, что вновь присоединенные народы в составе Русского государства находились в разных социально-экономических условиях, сыграло большую роль в дальнейшем развитии этнических процессов по территории Предуралья.
Например, люди Казанского ханства изгонялись со своих обжитых мест, облагались непомерными налогами (ясак), которые усугублялись различными дополнительными поборами.
Начинается насильственное крещение, усиливается колониальный гнет. А в территориально-административном регионе, носящем название Башкирия (Такого территориально-административного региона, с таким названием ни в Российской империи, ни до присоединения населения этого региона к русскому государству не существовало. Здесь и далее, под этим названием будем понимать уезды Поволжского – Уральского региона Российской империи, где было распространенно вотчинное землевладение, и связанные с этим другие способы хозяйствования на земле – И.Г.) условия были несколько иные. Русское правительство, неся большие потери в непрерывных войнах, вынуждено было относиться с некоторой осторожностью к не совсем понятным восточным регионам. На территории Предуралья оно не спешило организовывать фискальные органы. К примеру, народам Приуралья дается обещание управлять своими землями по своему усмотрению, то есть, владение вотчинами остается в распоряжении их владельца (правда, продажа земли запрещается).
К слову сказать, ни одному народу, на захваченных русским правительством землях, не предоставлялось такое право. Таким образом, в территориально-административной единице, именуемой Башкирией, каждый землевладелец (разумеется, большинство из которых были местные тюрки; башкиры они, татары, или другие — оставим на усмотрение специалистов) становится башкиром-вотчинником. Вообще, все люди, населяющие новую административную единицу, названную Башкирией, отныне начинают называться башкирами. Вот что пишет об этом проделавший большую работу по изучению архивных документов, башкирский историк У. X. Рахматуллин: «Татары, чуваши и мари, населяющие северную и западную часть Уфимского уезда, в XVII веке стали называться башкирами». (Рахматуллин У. X.—Крестьянское население Башкирии в XVII веке. Название сборника: Крестьянство и крестьянское движение в Башкирии в XII — в начале XX вв. Уфа, 1981, стр. 7.).
Следовательно, в известный период, особенно во второй половине XVI века и в XVII веке, слово «башкир» использовалось как административный термин и как название сословия. Этот факт нашел отражение и в записях царских чиновников, и в трудах, связанных с историей, этнографией и географией, и в деловых бумагах, как нечто бесспорное, и не вызывал ни у кого сомнения. В этой статье используются термины «вотчинники», «башкиры-вотчинники». Но отождествлять их с названием современных этнических башкир нельзя ни в коем случае. Таким образом, после вхождения в состав Русского государства на первых порах землевладельцы Башкирии начинают владеть своими землями в качестве вотчинников по своему усмотрению. Это — первое. Во-вторых, по платежам Башкирия отличалась от территории бывшего Казанского ханства. Письменные источники, архивные документы свидетельствуют, что ясак, взимаемый с жителей Башкирии, был существенно легче ясака с жителей бывшего Казанского ханства.
Например, на требование властей вылавливать и передавать им переселенцев, живущих на землях вотчинников, те отвечали: «если вотчинники за 8 ясаков расплачиваются одной куницей, т. е. один ясак составляет одну гривну, то в Казани один ясак составляет восемь рублей, двадцать шесть алтын с полуденьгою. Вот по этой причине и живут у нас эти беженцы. У нас живут не только татары, но и русские. Пашут землю...» (ЦГАДА, фонд 248, опись 3, книга 115, лист 978). Кроме того, ясак в Башкирии имел такую особенность: им облагался не каждый человек в отдельности, а общины. То есть, если на какую-нибудь деревню возлагалось 2 ясака, то не имело значение, сколько человек будет его платить. Это и не контролировалось. Поэтому, вотчинники разрешали переселенцам поселиться на своих землях, и заставляли их платить ясак. Впоследствии эти переселенцы сами постепенно становились ясачными башкирами. О сравнительной «легкости башкирского ясака оставили письменные свидетельства государственные деятели (П. И. Рычков), историки (В. Филоненко, Р. Н. Степанов) и другие.
В-третьих, новая территориальная единица Башкирия находилась на окраине Русского государства, в XVI — XVII веках там не было необходимого надзора, а управление краем только налаживалось. А это мешало хорошей организации учета населения. Впервые более или менее удовлетворительный учет населения в Башкирии был проведен в 1762 году во время Ш-ей ревизии. В-четвертых, земли в Башкирии были сравнительно свободны (подчёркнуто мной – И.Г.). Нетронутые уголки Предуралья постоянно притягивали к себе людей, измученных от безземелья.
Все перечисленные выше факторы, с одной стороны, и ухудшение положения народов бывшего Казанского ханства, рост их недовольства, вытеснение их с обжитых мест, с другой, послужили возникновению условий для расселения переселенцев в Башкирии.
Из Поволжья в сторону Урала
Как видно из архивных документов, после разгрома Казанского ханства, народы, входящие в его состав, большими группами в массовом порядке переселились в Башкирию. Например, в документе 1688 года сказано о возникновении 50-ти татарских, марийских и удмуртских деревень в Уранской волости Осинской дороги*. Из них 37 возникли до, а 13 после 1662 года (ЦГАДА, ф. 1173, опись 3, ед. хранения 980). Как видно из документа 1701 года, татары-вотчинники (подчёркнуто мной – И.Г.) деревни Мушуга Иректинский волости пишут жалобу о возникновении на их землях двадцати деревень без их на то согласия (ЦГАДА, фонд 615, оп. 1, ед. хр. 12157). В ходе проверки выяснилось, что большинство из этих деревень существует здесь уже более 70-ти лет. Даже только эти факты показывают, насколько широкое распространение получило переселение народов Поволжья в Башкирию в конце XVI-го и в первой половине XVII-ro веков. Оттуда же известно, что основателями этих поселений были выходцы из Казанского и Свияжского уездов.
Переселение народов принимает такие размеры, что количество ясачных в деревнях Казанского уезда сильно сокращается. Естественно, это не может пройти мимо внимания чиновников. Вице-губернатор Казани Н. Кудрявцев в своем письме в Сенат в 1719 году сообщает, что татары и другие ясачные люди бегут к башкирам, а наложенные на них подати не собираются (ЦГАДА, ф. 248, оп. 3, книга 101, лист 457). «В Казанском уезде земли 6006 ясачных опустели», пишется в другом документе (ЦГАДА, ф. 248, оп. 3, книга 115, лист 978). Для борьбы с бегством в Приуралье организуется работа по поимке и возвращению беглецов обратно, сооружаются заставы на дорогах и т. д. В результате в 1707—1720 годах было зарегистрировано 17 920 дворов беглецов только по Казанскскй и Уржумской уездам. Из них 8613 татар, 3863 мари, 3303 русских, 991 удмуртов, 896 новокрещенцев, 196 чувашей, 58 мордвы (Там же, кн. 115, лист 283-284). В течение 1720—1722 годов в Уфимской губернии обнаруживается 5031 семья (или 20105 человек) переселенцев, которых было решено вернуть назад. Из них большинство было из Казанского (3814 семей), Свияжского (550), Симбирского (254), Уржумского (92) уездов (Там же, л. 922—931). Как видим, большинство переселенцев было из Казанского уезда. По национальному составу татары составляли большую их часть. Царские чиновники часто обращали на это внимание, ученые, занимающиеся миграцией крестьян, тоже приходили к такому же выводу (С. М. Васильев, У. X. Рахматуллин и др.). Упомянутые выше новокрещенцы (896 дворов) в большей своей части, надо полагать, были татары. В документе 1701 года указано, например, что большинство беглых являются выходцами деревень Арского района Казанского уезда (ЦГАДА, ф. 452, оп. 2, ед. хр. 26; Васильев С. М. Припущенники на башкирских землях в первой половине XVIII века (татаро-бобыльское население Башкирии). Канд. дисс. М., 1950, стр. 63 и далее).
Выше было упомянуто о некоторых особенностях ясачных отношений башкир. Был еще один важный момент. На основании указа 1649 года землевладельцам Башкирии (вотчинникам-башкирам, мурзам, татарам) было запрещено продавать землю. Следовательно, пришлым людям, не имея возможности купить землю, приходилось вступать в общину другими способами. Этому способствовала и общинная, а не подушная форма уплаты ясака.
В этих условиях на земли вотчинников Башкирии могли попасть только пришлые, имеющие одинаковые с ними культуру, язык и религию, татары. По этой причине, по свидетельству русских историков (Н. Н. Фирсов, С. В. Батрушкин, А. Г. Волынский), население Башкирии даже в XVII веке состояло из нерусских народов (т.е. преимущественно из башкирского и татарского компонентов – И.Г.). В 1736 году выходит указ, разрешающий продажу башкирских земель. Только после этого в освоении здешних земель (если не считать города и церкви) начинают принимать участие русские крестьяне.
Как видно из письменных источников, отношение вотчинников к пришлому народу в разное время складывалось по разному. В начале часто вотчинники даже не знали, сколько человек проживает на их землях. Но со временем, когда их владения начинают сужаться, охотничьи угодья уменьшаться, в начале XVII века, от них поступает большое количество жалоб. В них говорится о приходе со стороны Казани множества людей и захвате ими земель без разрешения. В то же время в письмах царских чиновников указывается на многочисленные факты приема переселенцев вотчинниками (этому есть объяснение в том, что переселенцы помогали вотчинникам облегчать их налоговое тягло, ну часто, и взимаемые самими дивиденды – И.Г.). В 1719 году Н. Кудрявцев в своем донесении Сенату пишет: «башкирцы служилых татар и ясашных иноверцев, перезывая к себе, держат у себя» (ЦГАДА, ф. 248, оп. 3, кн. 101, л. 39). В 1730 году А. П. Волынский жалуется: «Башкиры, не взирая ни на какие указы, принимают к себе беглых». (История Татарии в документах и материалах. М., 1937, стр. 387—388). Указывается даже, что одной из причин башкирского восстания 1704—1708 гг. явилось жесткое требование комиссара Казани А. С. Сергеева к башкирам о выдаче переселенцев (Рычков П. И. Топография Оренбургская, ч. I, СПб., 1792, стр. 89). И действительно, из многих архивных документов видно, что вотчинники не спешит с выдачей переселенцев в руки чиновников. Часто они объясняют это тем, что живут переселенцы здесь давно, и много им задолжали. Татары из Симбирской и Осинской дорог просят не возвращать их домой. «Не только наши отцы и деды, но и деды наших дедов жили на этих землях. Мы уже не знаем, где была наша родина»,— говорят они (ЦГАДА, ф. 248, оп. 3, кн. 115, л. 371). Эти и подобные факты свидетельствуют о переселении татар в Приуралье, о сложности и многогранности их взаимоотношений с местными вотчинниками. Эти сложности усугубляются еще и действиями царского правительства. Дело в том, что для правительства основным является количество получаемых податей. Поэтому, если, с одной стороны, оно борется против переселения крестьян, то, с другой — имея в виду увеличение ясака с вотчинников, оставляет переселенцев на их землях, облагая их ясаком.
Одной из основных предпосылок миграции с Волги на Урал была возможность ввода переселенцев в Башкирии в вотчину («припуск»). Во времена, когда существовало общинное владение землей, прием новых людей, ушедших по какой-либо причине из своей общины, было явлением обычным.
Переселенцы тоже устраивались на земле по правилам этих традиций. Соглашения заключались устно. Но с ростом числа переселенцев, уменьшением охотничьих угодий и сокращением владений, возникла потребность узаконить этот процесс. Строительство многочисленных монастырей и укрепленных городов, производимое Русским государством, так же приводит к уменьшению земельных владений вотчинников. В результате многие вотчинники начинают узаконивать права на владение своими землями на основе письменных документов. Племя гайна в бассейне Тулвы в 1597 году, племя юрматы в бассейне реки Белой получают от царя Алексея Михайловича грамоту на свои земли. В 1671 году 11 родов племени мин делят между собой землю и получают грамоту о дележе от Ал. Михайловича. Право наследия, передаваемое устно из поколения в поколение, приобретает письменную форму. Все это связано с увеличением числа переселенцев, так как эти пришлые со временем становятся хозяевами занимаемых ими земель.
В племенах возникают новые подразделения. Так, в начале XVIII века возникают такие родовые ветви: в племени Бурзян — Чувашбай, Татар, Черемис; в племени Юрматы — Мокша, Ногай, Чуваш; в племени Кыпчак — Чуваш, Черемис; в племени Табын — Ар, Чувашбирде, Казантатар, Черемис, Апсалям; в племени Катай — Казан; в племени Аи — Арый; в племени Мин — Ногай, Кушылды, Юлдаш, Калмак и т.д. В составе некоторых племен пришлые представляют более крупные подразделения — роды. Например, в племени Юрматы — род мишар, в племени Танып — род Казанчы, в племени Аи — род мурзалар и т. д. (Кузеев Р. Г. Очерки исторической этнографии башкир, ч. I, Уфа, 1957, стр. 48—57). На возникновение новых родов обратили внимание и другие ученые. Этот факт нашел отражение в сказках и в легендах. Например, легенда о росте в два раза рода Дуван-айле за счет пришлых из Казани достойна особого внимания (Кузеев Р. Г. Там же, стр. 68). (Здесь, по возникновению родовых ветвей, автор несколько поспешил с таковым, это требует более детального анализа, а не такого поспешного заявления – И.Г.). Не только наследование, но и акты для пришлых о разрешении пользоваться землей, начинают оформляться в письменной форме. Начиная с конца XVII века оформление таких актов только в письменной форме и только в государственных учреждениях становится обязательным. Это делается главным образом для взятия на учет и обложения ясаком вновь прибывающих людей.
Говоря о предпосылках миграции татар на территорию Предуралья и описывая исторический фон, на котором происходили эти события, необходимо отдельно остановиться на одном положении. Переселение татар и других, состоящих в тесных связях с ними народов Поволжья, на земли Башкирии имели массовый характер уже в первой половине XVII века. По мнению С. М. Васильева в середине XVIII века половину населения Уфимской провинции составляли переселенцы-инородцы (Васильев С. М. Башкорт ерендэ припущенниклэр. Эзеби Башкортстан, 1951, № 2). О массовом освоении переселенцами земель Башкирии в ту пору пишут и другие ученые (например, П.И. Рычков «История Оренбургская (1730—1750». Оренбург, 1986). То обстоятельство, что к началу XVIII века численность башкир возросла почти вдвое за счет переселенцев, неоднократно указывалось царскими чиновниками и представителями власти (История Татарии в документах и материалах. М., 1937, стр. 309, 402; Материалы по истории Башкирской АССР, ч. Ill, М.-Л., 1949, стр. 526; Добросмыслов А. И. Материалы по истории России, т. I, Оренбург, 1900, стр. 10 и далее). Вот этот факт всегда должен быть в центре внимания. Следовательно, массовое переселение и оседание народов Поволжья, особенно татар, в Башкирии до начала XVIII века является реальным и бесспорным фактом. По своему количеству они уж в ту пору были способны оказать заметное влияние на социально-экономическое положение края.
Освоение новых земель
Возникает вопрос: почему татары, проживающие в Башкортостане, носят различные названия? Знакомство с сохранившимися до сих пор в народе легендами, литературой по истории, этнографии, археологии, фольклору и т.д., изучение многочисленных архивных документов, показывают, что это многообразие в названиях связано со способом оседания и адаптации переселенцев на новых землях: они стали владельцами земли разными путями и стали называться, в зависимости от этого, по-разному.
Самый распространенный способ освоения новой земли — самовольный захват и пользование ей. Этот способ приобретает столь широкие масштабы, что в конце XVII –гo и в первом десятилетии XVIII века местные вотчинники забросали жалобами государственные учреждения. Как видно из материалов, собранных А. И. Добросмысловым.
Ф. Филоненко, жалобы поступали из всех дорог Уфимской провинции. Во всех этих жалобах говорится о том, что люди, приехавшие из Казани и Казанского края, казанские татары, без разрешения захватывают и вспахивают землю. Вот несколько отрывков из жалоб: «Насильством поселясь живут пришлые из Казанского уезду, на вотчинной их земле живут пришлые Казанского и других уездов татары и прочие иноверцы, и владеют вотчиного их и всякими угодьями насильством своим, ясачные татары Казанской дороги...» и т. д. Возможно, некоторые поселившиеся без разрешения, затем приходят к устному соглашению с хозяевами, но впоследствии их все равно относят к самовольным поселенцам. Некоторые из переселенцев продолжают платить ясак по месту прежнего жительства. Со временем, окрепнув на новом месте, они переводили ясак в Уфу.
Те, которые селились на свободных землях без разрешения и документов, после обзаведения хозяйством записывались в сословие ясачных бобылей и начинали платить так называемый бобыльский ясак.
Необходимо подчеркнуть, что в ту пору в Башкирии уплата ясака имела важнейшее значение. И если кто-либо платил ясак за землю, то он считался хозяином этой земли, и земля принадлежала ему. Какие бы споры и тяжбы не возникали, земля оставалась за тем, кто за нее платил ясак. Земля — это жизнь и быт, источник существования, а ясак, уплачиваемый за нее — твой единственный довод. Вспомним еще раз о сравнительной легкости ясака в условиях Башкирии. Поэтому вполне естественно стремление обретших землю приезжих записаться в ясачные.
В документах, относящихся к началу XVII века, часто используются названия Уфимский ясак и Казанский ясак. Например, Баймурза Байчурин из деревни Симак раньше платил ясак в Казани. Переезжает на жительство в Уфимский уезд к татарину Апасу Ахметову. После возведения хозяйственных построек сборщик податей назначает ему ясак из двух куниц. (Васильев С. М. Припущенники на башкирских... стр. 133).
Говоря о Казанском ясаке, имеется в виду ясак, уплачиваемый в Казанский Приказ русского правительства, находящийся в городе Казани. В XVI — XVII веках его платили жители Казанского уезда. Вместе с тем, похоже, его продолжали платить и те люди, которые жили на землях, отошёдших к Уфимской провинции из состава Казанского ханства. Из документов явствует, что были частые факты перевода ясака из Казани в Уфу. Например, прапрадед вотчинников Осинской дороги Уфимского уезда Тулыбай всегда платил ясак в Казань, «... и как построен город Уфа... платил на Уфу». Татары деревень Кучуково и Тугыз Казанской дороги Уфимского уезда (нынешний Агрызский район) также платили казанский ясак, а их родственник Иткеня платил вместе с «башкирами» Енейской волости (тот же Агрызский район, Тугыз Буйягы). В 1689 году упомянутые татары переходят на один ясак с Иткеней и начинают платить в Уфу. Как видно из документов 1658 года, бобыли деревни Талламас платили ясак в обе стороны: и в Казань, и в Уфу. В то же время о принадлежности их вотчин пишут «старинная, дедов и отцов» (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 980, 1037, 745, 476). Подобные факты дают основание считать, что эти деревни существовали еще в период Казанского ханства. Следует обратить внимание на то, что казанский ясак встречается лишь в документах, относящихся к определенным районам: к бассейну реки Ик и бассейну нижнего течения реки Белой. Специальное исследование казанского ясака учеными-историками, если бы оно было проведено, могло бы помочь определить восточные границы Казанского ханства.
Конечно, когда речь идет о XVI и XVII веках, под казанским ясаком подразумевался ясак, уплачиваемый в основном жителями Казанского уезда в Казанский Приказ. Примеры можно продолжить. Казанский чуваш (в те годы одна прослойка татар Казанского уезда в документах имела такое название) Максют Ураков (житель деревни Бирсют Зюрийской дороги) в челобитной, поданной в 1627 году, указывает, что имеет вотчину в верхнем течении реки Ик, а платит ясак в Казань (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 321, л. 1). Житель деревни Ашытбаш Арской дороги Котлы Ишменев платил ясак в Казань, тогда как сам жил в Уранской волости Уфимского уезда (Васильев С. М. Там же, л. 63). Ясачные татары деревни Ст. Юшады Казанской дороги Уфимского уезда платили в Уфу по одному куньему ясаку, а также подушный ясак в Казань (ЦГАДА, ф. 452, оп. 2, ед. хр. 85, л. 2). Из 50 деревень, возникших в Уранской волости Уфимского уезда до 1688 года, только 18 были записаны в ясачные книги Уфы. Остальные платили ясак в Казань, а здесь помогали в платежах вотчинникам, поставляя им 40 куниц в год. Как видно из документов, эти деревни оставляются на месте (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 980, л. 12). Алкач Яхин из деревни Чапкиново показывает: «В их деревне (документ относится к 1688 году) всего 9 бобылей. Они более 20 лет назад без разрешения поселились в вотчине Мурзакая Юкачева. Построили дома и начали платить бобыльский ясак в казну. В ходе проверки стало известно о возникновении в вотчине Мурзакая Юкачева 24-х деревень (276 семей). Из них 14 (165 семей) живут здесь по 50—60—70 лет и более. Поскольку царскому правительству выгодно сохранить плательщиков ясака, то эти деревни оставили на месте» (Васильев С. М. Припущенники на башкирских землях... стр. 129—138).Власти также проводят работу по учету самовольных поселенцев. Например, в 1678 году берутся на учет 2571 человек (будем иметь в виду, что под словом «человек» подразумевался глава семьи, которые бывали весьма многочисленны. В некоторых вместе проживало по нескольку снох), которые облагаются денежным или куньим ясаком (Новиков В. А. Сборник материалов для истории Уфимского дворянства, СПб., 1879). В пору воеводы В. Ф. Стрешнева выходит указ, предписывающий брать каждого вновь прибывшего на учет и вносить в списки ясачников. Также выявлять тех, кто платит оброк вотчинникам и их тоже записать в ясак. (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 1167, л. 2).
В результате в документах, относящихся к 1693— 1694 годам, появилось много записей о наложении бобыльского ясака на безъясачных и переводе ясачных с бобыльского на окладной ясак.
Бобыли представляли прослойку относительно малоземельных крестьян. Возможно, они имелись еще до присоединения края к Русскому государству.
Например, жители деревни Кечкутан Уранской волости, Казанской дороги, Уфимского уезда еще в 1622 году считались ясачными бобылями (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 642). В том же документе жители деревни Баржы названы «старожилыми бобылями» (л. 25). Предки тептярей деревни Тойкаш Бирского уезда тоже были бобылями. Они платили бобыльский ясак вплоть до 1744 года, до получения названия «типтяр» (ЦГАДА, ф. 1324, оп. 1, ед. хр. 4152, л. 265—273).
Среди бобылей были и обнищавшие местные крестьяне, и служилые татары.
Со временем, укрепив свое положение, некоторые бобыли обращались к властям с просьбой о переводе их в категорию окладных ясачных. Им выдаются грамоты, так называемые «владенные выписы». В результате, став законным владельцем своей земли, они еще больше укрепляют свое положение. Вопрос этот имел еще и другую сторону. Ясак, называемый окладным, платили местные вотчинники. Таким образом, бобыли поднимались до уровня вотчинников. В Башкирии в условиях XVI — XVII веков слова «вотчинники» и «башкиры» имели тождественное значение. Приведем несколько примеров. Бобыль Зяникак Елымов, живший на земле тархана Табынской волости Ногайской дороги Уфимского уезда Янбахтина в 1673 году переходит на башкирскую службу (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 539, л. 2). Таким же путем бобыли той же волости Уразайка и Акпердайка («Матросовы дети») перешли к башкирам (там же). Качаковы, отцы и деды Илтудиных из деревни Бурлы Кыпчакской волости, из бедных бобылей, получили грамоту с предписанием записать их туда, где ясак выше (Там же, ед. хр. 933, д. 7, 37). Конечно, окладный ясак был выше.
Татарин из деревни Турай Казанской дороги Уфимского уезда Кульмет Еналеев в 1677 году отдал свой бобыльский ясак свободному и безъясачному человеку, а сам записался на окладной ясак. Он в своем прошении пишет, что «у него там-то есть вотчина». А в 1689 году его сын (?) Якуп Кульметьев числится среди башкир деревни Турай (Материалы.,., ч. I, стр. 22 4).
Бобыли Ногайской и Сибирской дорог в конце XVII века записываются на общий ясак с башкирами Минской волости Ногайской дороги, а их дети уже в 1728 году в своих прошениях домогаются равных прав с башкирами (Там же, стр. 128).
При переходе на окладной ясак бобыли нередко брали на себя обязательство платить дополнительно «в пользу царской казны». Жители упомянутой выше деревни Талламас в своем прошении о переводе на окладной ясак обязуются дополнительно вносить 2 куницы в год. Пишут, что их вотчина находится на берегу реки Ик, и унаследована от дедов. Московка Бахтыбаев из Уранской волости ввиду своей старости передает свою свободную вотчину ясачным бобылям татарам Мыстячко Бахтыбаеву и Якупу Танатмышеву. А те должны будут уплатить ясак за вотчину («10 куниц да батман меду да прибыль куницу»), а свой бобыльский ясак передать другим, безъясачным (ЦГАДА, ф. 1173, оп. 1, ед. хр. 1035, л. 7).
Частенько переходящие на окладной ясак приписывают своих родственников и других родичей (вновь прибывших людей?) за дополнительную плату в виде куницы. Например, житель деревни Байлар Русай Казанской дороги, Уфимского уезда Чорополка Токаев 20 лет платил в Уфу бобыльский ясак (2 куницы), а у него была вотчина на берегу реки Ик. Он просит, чтобы его освободили от бобыльского ясака и вместе с родственником перевели на окладной. Просьба его была удовлетворена и он переходит на плату 3-х куниц в Уфу и еще одной в пользу царской казны (Там же, ед. хр. 470, л. 17).
И. Кульмет Еналеев переходит на окладной ясак вместе с братом Измаилом. Показывает, что имеет вотчину, оставшуюся в наследство от дедов на берегу реки Ик. Ясачные татары деревни Кыркалны, Дуванской волости также переходят на окладной ясак (Там же, ед. хр. 858, л. 5). Вот эти факты дают основание считать, что упомянутые деревни существовали уже во времена Казанского ханства.
Таким образом, часть вновь прибывших людей самовольно, без разрешения поселялись и жили, не платя ясака. Затем, обзаведясь землей и хозяйством, записывались на бобыльский ясак. После укрепления своего хозяйства и расширения наделов, переходили на окладной ясак, которым облагался социальный слой, именуемый башкирами-вотчинниками. Переселенцы вот такими путями укрепляли свое положение на новых землях, превращались в земледельцев-башкир. Эти факты, несомненно послужили причиной появления татароязычных «башкир» (или так называемой категории «новобашкир» – И.Г.) . Часть бобылей и самовольно поселившихся татар переходили в тептяри (на этом остановимся ниже).
Перевел Фарит Хрумкин, Ж. Идель 90-х годов. Продолжение следует
Там, где течёт река Ик
Раздел: История | Просмотры: 31765 | Комментарии: 37