«Новая холодная война» становится расхожим штампом. В описании некоей новой политической реальности — а нынешнее осложнение отношений РФ с западными партнерами, несомненно, поворот в мировой политике — всегда проще использовать готовые образы.

Мы обороняем место, в которое и так никто не стремится

Отношения между СССР и США в послевоенный период принято называть «холодной войной», многие ее участники с обеих сторон по-прежнему здравствуют, почему бы не использовать старые меха? Так описание настоящего и возможного будущего подменяется цитатами из прошлого. Между тем есть все основания утверждать, что нынешнее положение в отношениях Кремля с миром качественно отличается от эпохи послевоенного противостояния, завершившейся четверть века назад.

Дело не только в географии: если железный занавес в Фултонской речи Черчилля простирался от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, то сегодняшний занавес, назовем его «деревянным», опустись он окончательно, проляжет где-то от Пикалево до станицы Кущевской. Холодная война была не просто противостоянием двух стран, но двух блоков, антагонистических систем, где одни развивали систему рынка и демократии во главе с США, а другие грозили построить «новый мир» коммунизма.

У западной системы было больше силы, как экономической, так и технологической.

Советская система, будучи изначально слабее, обладала большим потенциалом того, что теоретик международных отношений Ганс Моргентау называет influence — способностью увлекать других своими идеями, предлагать и продвигать некий универсалистский идеал не просто национального, но мирового порядка. На советский проект были готовы ориентироваться многие лидеры в освобождавшемся от колониализма третьем мире, левая идея была и остается весьма популярной на самом Западе.

Впрочем, довольно скоро лживость и недостижимость коммунистической утопии стала настолько очевидной, что к концу холодной войны западная модель развития оказалась хоть не идеальной, но единственной привлекательной. Все попытки сделать что-то альтернативное сегодня, как правило, строятся на западном опыте в сочетании с «местной спецификой», как в том же Китае, да и в любом более-менее успешном проекте догоняющей модернизации. При этом Запад и его образ жизни остаются желаемой целью, которую просто нельзя достичь сию секунду и потому приходится искать смешанные варианты. В рамках советской модели, кстати, в 60-е делали примерно так же: «мы встали на социалистический путь развития».

Приведено в сокращении.

НГ
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан