Ильнар Гарифуллин: Выходцы из Башкирии, конечно, очень следят, в том числе за пертурбациями в областной элите. Это интересует не только меня, даже обычных обывателей. В Казани, как многие знают, очень много выходцев из Башкортостана в разных сферах, на разных местах. Куда бы я ни попадал, все меня всегда спрашивают: как там, что там творится, что нас будет ожидать. Что я могу сказать, как и всех людей, назначение Радия Хабирова осенью 2018 года удивило, потому что казалось, что ничего этого не предвещало. О возвращении его говорили лет 8-10 назад, но уже прошло 10 лет, и казалось, что этот вопрос уже закрыт сам по себе, что об одном чем-то, если долго говорить, люди перестают в это верить. Поэтому многие сейчас замерли в ожидании: во что же это выльется, как это отразится на жизни людей в Башкирии, это первое, и второе, что волнует уже людей более думающих, это то, как это отразится на взаимоотношении двух республик Башкортостана и Татарстана и двух народов, скажем так. Вопрос это совершенно не праздный, потому что две республики создавались практически в унисон сто лет назад, особенно в постсоветский период история наша была тесно связана, две республики иногда ссорились, иногда мирились, часто между собой соревновались. Поэтому эта тенденция постоянного сравнения двух республик.
Елена Чиркова: Соревновались или соревнуются до сих пор?
Ильнар Гарифуллин: Я бы сказал, что они пытаются соревноваться, потому что далеко не секрет, я не открою какой-то тайны: Татарстан в настоящее время ушел вперед, ситуация была, допустим, лет 30 назад абсолютно диаметрально противоположная, то есть в советское время, Татарстан наоборот был в роли такого бедного, отстающего региона Башкирии. И Башкирия сама в целом, и, если сравнивать обе столицы, Уфа всегда выигрывала в этом отношении. То есть миграция, в том числе, населения шла из Башкортостана в Татарстан, я знаю очень много семей, которые в советское и позднесоветское время переселились в Башкортостан. Многие люди говорят, что в Башкортостане жили лучше, жизнь была богаче, улицы Уфы были гораздо чище, бандитизма не было, в отличие от Казани. В нулевые вектор изменился, в начале нулевых, в течение нулевых годов вектор изменился, и на сегодняшний день Татарстан ушел вперед. Маленькое сравнение ВВП Татарстана внутрирегиональный на четверть больше, чем у Башкирии, то есть на 25%. И, конечно, сколько не пыжится, такой большой отрыв наверстать невозможно. И второй момент, сейчас многое зависит не от самих регионов и их руководителей, а от общей федеральной политики. И даже, насколько мы видим, Радий Хабиров, придя к власти, не зарекается, что изобретет какой-то великий план, благодаря которому республика станет лучше работать, предприятия заработают. Вся его риторика, как я вижу, заключается в том, что мы можем, благодаря каким-то своим лоббистским возможностям, выбить деньги из Москвы. То есть мы не будем что-то новое производить, мы просто попросим часть налога, которую они у нас забрали. Такая вот логика. Что касается взаимоотношения двух республик, то пока, конечно, полные выводы делать рано, но, к сожалению, пока обнадеживающих тенденций я не вижу. Потому что, к сожалению, и в речах Радия Хабирова много таких моментов проскакивает о какой-то соревновательности и даже я бы сказал с ироничной усмешкой некоторые, с недобрым юмором о том, что мы кого-то там перегоним. Или кого-то заставим плакать.
Елена Чиркова: Это вы про наш новый лозунг: мы сможем лучше?
Ильнар Гарифуллин: И «сможем лучше», да, кстати говоря, во время речи он это произнес на Татарском языке. Некоторые это подметили. Я думаю, в будущем, такие, маленькие ошибочки в произношении ключевых вещей ему еще припомнят.
Елена Чиркова: А эта была ошибка, или это был сознательный троллинг?
Ильнар Гарифуллин: А вот я не знаю, может Радий Фаритович за 10 лет в Москве уже начал забывать разницу между татарским и башкирским языком, и ему казалось, что это одно и то же, я не знаю. Но некоторые башкиры это подмечали, они мне сами об этом говорили, поэтому это достаточно важный момент. То есть говорить о какой-то соревновательности, мне кажется, это не очень хорошая тенденция. Никто не говорит о взаимоотношениях. Недавно я увидел небольшое интервью или реплику Рустема Ахмадинурова, если я не ошибаюсь, где он говорит о том, что Башкирии надо развивать отношения с Московской областью, еще с кем-то, но не прозвучало в этом списке республики Татарстан. Хотя Татарстан исторически связан с Башкирией, это первый момент, второй момент, наши экономические связи, особенно в приграничных районах очень сильны культурные связи. И самое главное, где Московская область и где Башкортостан, я понимаю, если он еще сказал бы, условно, про Свердловскую область или сибирские регионы, которые связаны с нефтяной отраслью и с Башкирией. Но Московская область…Это говорит уже о том, что эти люди не настроены делать какие-то планы и добиваться каких-то серьезных успехов, а настроены, как я говорил в начале программы выбивать какие-то налоги из Москвы, какие-то проекты.
Елена Чиркова: Но разве это плохо, если в республику придут деньги?
Ильнар Гарифуллин: Это хорошо.
Елена Чиркова: Ведь деньги все в центре, они же все в Москве.
Ильнар Гарифуллин: Это да, но понимаете, даже ради политкорректности в таких случаях обычно говорят, в первую очередь, про соседние регионы. В политике это очень важная вещь: сигналы. То есть можно было про это не говорить, что нам важна Москва и Московская область, а итак просто делать, а ради политкорректности такие вещи можно было не говорить.
Елена Чиркова: Ну, вот буквально на недавней оперативке Радий Хабиров сказал, что к следующей зиме мэр красивого соседнего города, имея в виду, естественно Казань, должен будет плакать по поводу новогодней иллюминации.
Ильнар Гарифуллин: Он сказал должен плакать, и тут же отправил Мустафина, мэра Уфы, перенимать опыт у Казани. Тоже достаточно интересно. Здесь, конечно, если об иллюминации говорить, опыт особо не нужен, здесь нужны просто финансы и все. В этом году в Казани выделили намного больше, чем раньше денег на новогоднюю иллюминацию. Причина здесь простая, обычно на новый год в Казань приезжает очень много туристов. В это году, в среднем приезжало вообще 1-2 миллиона, но вот в прошедшем году, благодаря чемпионату мира, Казань посетило 3 миллиона человек за год. И вот многие туристы в новогодний период жаловались на то, что Казань очень плохо украшена. В этом году просто выделили гораздо больше денег и наняли, если не ошибаюсь, какого-то итальянского специалиста за хорошие деньги. Здесь просто надо знать, кого вызывать, и платить ему деньги, тут, как говориться, заново изобретать велосипед не стоит.
Елена Чиркова: Если вернуться к тому, что вы говорите об отношениях между двумя республиками. А руководство Татарстана оно так сильно нацелено на сотрудничество с Башкирией? В своих речах ваш лидер тоже говорит о том, что мы должны именно с Башкортостаном строить отношения, а не с Москвой или федеральным центром?
Ильнар Гарифуллин: Часто в речах и Рустама Минниханова это проскакивает, что башкиры и татары это один народ. И знаменитое выражение Минтимера Шаймиева, что башкиры и татары – это два крыла одной птицы. Там меньше говорят про какие-то церемониальные вещи, официозные, про какие-то договоры. Хотя договор между Башкирией и Татарстаном, насколько я помню, подписан был то ли в 2011, то ли в 2012 году. Другое дело, что он особо не работает, конечно. Но он есть. Поэтому такие речи возникают время от времени. Но мы же понимаем, особенно те, кто в этой теме хорошо разбирается в этой теме, что сближение двух регионов невыгодно, в первую очередь, Москве. Традиционно играет на противоречиях между двумя республиками, всегда в нужные моменты «подкидывает дров», искры. Поэтому, я думаю, что, возможно, Радий Хабиров и его политтехнологи просто ловят тренд: чтобы понравится федеральному центру, не стоит сближаться с нашими соседями. Возможно и так. Если они только в этих целях это делают, то можно понять и приветствовать, но если в это закладывается какая-то стратегия, то это вызывает опасения большие.
Елена Чиркова: Ну а вот этот лозунг «мы сможем лучше», на ваш взгляд как жителя Татарстана, сможем мы лучше?
Ильнар Гарифуллин: Лучше, чем Татарстан?
Елена Чиркова: Да.
Ильнар Гарифуллин: Ну, сильно сомневаюсь. Если в целом, то вряд ли, но, возможно, в некоторых вещах – да, я не исключаю. Еще одну маленькую реплику сделаю, почему я считаю, что Башкортостан какие бы высокие цели перед собой не ставил, не сможет обогнать в целом Татарстан, причина здесь одна прозаичная. К сожалению, Башкортостан очень сильно в своих действиях, в том числе экономических оглядывается на Москву. Это с одной стороны кажется, что для сохранения лояльности очень удобный инструмент. Но, как показывает жизнь, в том числе наша новейшая история, это не очень правильный шаг. Маленький пример приведу, когда возникли осложнения с Турцией, все регионы стали отмежевываться, выгонять турецких студентов из ВУЗов. И министерство культуры, Владимир Мединский разослал предписания: разорвать всем национальным тюркским республикам отношения с международной организацией ТЮРКСОЙ, которая объединяет все тюркские народы. Башкортостан одним из первых побежал разрывать этот договор со словами ура-патриотического характера, Татарстан единственный отказался это выполнять и, к тому же, Татарстан единственный из российских регионов отказался разрывать отношения с турецкими инвесторами. И казалось, конечно, что это игра на гране фола, у Татарстана и у Минниханова конкретно, но не прошло года, и жизнь показала, что позиция Татарской элиты была в этом случае оправдана. По крайней мере, с точки зрения их интересов и экономических интересов республики. Потому что отношения улучшились, но осадок-то у турецких элит остался, они видят, с кем можно работать, взаимодействовать, с какой республикой, кто может в любой момент кинуть. Такие вещи как доверие очень важны в таких случаях.
Елена Чиркова: В том, что республика наша, Башкортостан имеется в виду, оглядывается на Москву, очень часто обвиняли предыдущего руководителя региона Рустэма Хамитова. Правильно ли я вас понимаю, что вы думаете, что Радий Хабиров продолжит эту линию?
Ильнар Гарифуллин: Я думаю, судя по той тенденции, которая есть, он даже усилит ее. Потому что, когда говорили про Хамитова, в целом он оглядывался не так явно, таких реверансов перед Москвой в его речах я не помню.
Елена Чиркова: А в чем реверансы Хабирова?
Ильнар Гарифуллин: Ну, он постоянно говорит: Москва, наш президент, что они скажут, мы это сделаем. И постоянно: в Москве так сделано, в Московской области так сделано.
Елена Чиркова: Слушайте, но это не плохой пример, надо же развивать регион.
Ильнар Гарифуллин: Нет, потому что надо учитывать, во-первых, что в политике, как я уже сказал, очень важное значение имеют символы. Это первый момент. Второй момент: надо понимать, что Москва, если не другое государство, это другой мир внутри нашей страны. Поэтому смотреть на то, как Москва делает, условно говоря, благоустройство улиц и брать с них пример, как она строит стадионы и так далее. В таких вопросах с них пример брать невозможно, если даже захотеть, это чисто физически невозможно никаким образом. И тем более, еще раз говорю, во время правления Хамитова отношения между двумя республиками были достаточно теплыми, насколько я знаю, и отношения между двумя главами регионов тоже были достаточно хорошими. Хотя во что-то конкретное, к сожалению, это не вылилось, какие-то серьезные экономические проекты, самое главное, решение политических вопросов, я имею в виду проблемы татар в Башкортостане, этого, к сожалению, не случилось. По крайней мере, внешне отношении были теплыми между двумя главами субъектов. Но по культурным контактам наблюдались некоторые проблемы, о которых многие не подозревают, но мы – люди, которые следят за ситуацией, очень хорошо это знаем.
Елена Чиркова: Что, например, за проблемы?
Ильнар Гарифуллин: Ну, допустим, маленький примерчик приведу, это связано, конечно, не столько, что Хамитов сам делал, а с тем, что он не контролировал фактически свой аппарат, и аппарат работал против него. Года полтора назад возник такой проект: проведение сельских сабантуев вокруг реки Ик. Там должны были участвовать районы трех субъектов Башкортостана, Татарстана и Оренбуржья, Абдуллинский район Оренбургской области. То есть те, вокруг которых протекает знаменитая река Ик. И вот подразумевалось, что в один год будет проводиться в одном регионе, на следующий год в следующем, в третьем году в третьем, и таким образом будет такая передача эстафеты, творческие союзы. Жители приграничных районов, бизнес, власти региональные, они будут встречаться, улучшать контакты между собой, не только культурные, но и экономические в том числе, будут улучшаться добрососедские отношения. Потому что мы иногда наблюдали, особенно лет 10-15 назад, когда пролегает граница между Татарстаном и Башкирией, было ощущение, что это граница не между двумя субъектами, а между двумя государствами. Настолько сильно подавлялись всякие контакты между двумя регионами, что это сильно ощущалось. И вот первым должно было проводиться музей под открытым небом, который создал местный бизнесмен-меценат. И вот один из, по моей информации, давних знакомых Рустэма Хамитова, пришел к нему с проектом этого праздника, этого музея, говорил, это надо поддержать, надо участвовать, он это одобрил, дал предписание своим подчиненным, чтобы Башкирия приняла самое активное участие. Но как раз на уровне администрации президента эта бумага заволокитилась. Постоянно, когда организаторы этого мероприятия, а оно очень большое было, несколько тысяч человек, они отправляли письма в Белый дом: будет ли делегация какая-то из районов Башкирии, будет ли помощь? Они говорили ни да, ни нет, потому что они не могли сказать нет, это нарушало бы приказ Рустэма Хамитова, но и не говорили да. Таким образом, они заволокитили это до конца, вышла такая, я бы сказал, трагикомичная ситуация, когда на сабантуй, где собралось несколько тысяч человек, приехали делегации из Оренбургской области: власти, творческие союзы, из Татарстана, причем приехали министр образования, министр культуры, вице-премьер, председатель парламента, и должен был даже Рустам Минниханов приехать. Но из Башкирии не было ни одного официального лица: ни представителя района, какого-то мелкого чиновника, ни представителя дома культуры, абсолютно никакого не было. То есть это же показывает отношение людей: мы хотим дружить, какие-то общие вещи делать или нет. С точки зрения даже простого гостеприимства, это выглядит очень некрасиво. И такие вещи работают плохо не только на взаимоотношения двух республик, они вообще плохо работают на имидж Башкортостана. Информация всегда распространяется, люди узнают, какие непонятливые, некультурные люди здесь живут. Не все же осознают, какая здесь сложная политическая ситуация. Они думают, такой характер у жителей региона. Это очень плохие вещи, тем более, когда постоянно говорят: вот, Башкортостан – это туристическое место. Мне кажется, за такими вещами надо следить. Такие грубые откровенные вещи не стоит делать, особенно тем, кто отвечает за имидж республики и за то, что бы здесь было больше туристов, больше гостей приезжало в нашу республику Башкортостан. Я говорю «нашу», потому что тоже считаю Башкортостан своей родной республикой.
Елена Чиркова: У вас их две, получается, да. Тем не менее, не соглашусь с вами в том, что у Хабирова выработалась какая-то позиция по этому поводу, мне кажется, еще не было у него времени.
Ильнар Гарифуллин: Я не говорю, что она выработалась.
Елена Чиркова: Вы говорите, что он больше ориентирован на федеральный центр.
Ильнар Гарифуллин: Да, да, есть некоторые тенденции. Но самый главный вывод мы можем сделать через год, после того, как пройдут выборы. Тогда мы уже точно сможем к следующему новому году прогнозировать более-менее точно, с 90% долей вероятности, в каком направлении пойдет республика. Но сейчас мы можем ловить только некоторые тенденции, вот тенденции таковы.
Елена Чиркова: Какие еще тенденции вы отмечаете помимо тех, что уже назвали?
Ильнар Гарифуллин: Ну, имиджевые вещи, я думаю, здесь поработали имиджмейкеры, обычно называют Ростислава Мурзагулова. Радий Хабиров пытается строить образ строгого начальника, даже в чем-то повторяет образ Путина. Человек, который занимается спортом, ругает нерадивых чиновников, не надевает на голову шапку, настолько суровый мужчина, что никогда не ощущает на себе климатические изменения. Я думаю, здесь работает все-таки пиар, но одного пиара будет недостаточно. Еще один негативный момент, конечно, я не знаю, он продолжится или нет после выборов, это излишнее недовольство внутри республики Башкортостан, даже среди тех людей, кто приветствовал его назначение, я имею в виду представителей башкирской национальной организации, которые плясали и играли на курае 11 октября 2018 года. Многие недовольны тем, что он приводит очень много варягов из Московской области. Одно дело, когда говорили про красногорскую команду выходцев из Башкирии, понятно было, что скамейка была очень короткая, я сразу поэтому скептически по этому поводу говорил, что это явно недостаточное количество людей, ему придется либо опираться на тех, кто есть, либо вообще абсолютно левых людей приводить. Тенденция приводить абсолютно левых людей усиливается, последнее назначение на государственное предприятие «Табигат», занимается мусором, приехал человек, который абсолютно не связан с Башкортостаном, это вообще не понятно, тем более должность такая.
Елена Чиркова: Не только с Башкортостаном, еще и с мусором не очень.
Ильнар Гарифуллин: Да представитель «Ночных волков», как раз знающие люди здесь в Башкирии сказали, что этот господин приехал не один, а со своими соратниками из этой организации «Ночные волки». То есть с достаточно интересными такими людьми, с очень вызывающим и выбивающимся из общего ряда внешним обликом, то есть такие суровые мужчины в бородах. Они тоже работают в этой организации. Что я могу сказать, в этом случае, я вообще не понимаю именно, с точки зрения логики и интересов государства. Потому что работа с мусором не требует каких-то особых навыков в бизнесе, здесь просто нужно контролировать процессы, которые уже идут, соблюдать законодательство и все. Единственное объяснение здесь может быть: какие-то экономические и бизнес – интересы, потому что, как мы видим, все, что связано с мусором, особенно после этой мусорной реформы, будет приносить достаточно серьезные деньги. Поэтому люди, связанные с организацией «ночные волки», в которой так и так было много скандалов со всякими грантами или льготными условиями, которые государство создает, именно показывает, что здесь превалируют какие-то личные интересы или корпоративные над интересами развития республики. Мне кажется, это в будущем, ближе к выборам или после них, когда эти все люди конкретно усядутся в своих креслах, вызовет очень сильное недовольство республики. Если тенденция опоры на варягов продолжится, я бы не стал говорить о том, что эпоха нового главы, если Радий Хабиров, конечно, выиграет на выборах, что она будет очень успешной. Для того чтобы он хоть чем-то, если не положительным, то даже отрицательным не запомнился жителям региона, республики, надо хотя бы соблюдать рамки приличия при назначении кадров на какие-то важные должности. Потому что так поступать с людьми, плевать на их интересы, потому что здесь интересы не только элит, которые во власти сидят, но и обычных людей. Люди потому что очень сильно на такие вещи реагируют. Я не знаю ни одного региона России, где назначение варягов на такие ответственные должности приносило бы пользу и плюсы. Мы знаем примеры, когда назначали глав некоторых соседних регионов: Удмуртии, Марий Эл, они сами были варягами в отличие от Радия Хабирова, но, как и Радий Хабиров привозили других специалистов из Москвы и регионов. Но никакой отдачи от этого положительной не наблюдается абсолютно, потому что люди не знакомы абсолютно с местной ситуацией, они не учитывают интересов людей. Они не то чтобы намеренно не учитывают, бывает, они просто не понимают наших перипетий. Если не жил в Башкирии пару-тройку лет, невозможно понять, почему здесь такое отношение людей к каким-то вещам, для этого надо здесь жить и понимать.
Елена Чиркова: Вы в самом начале нашей беседы сказали, что в Татарстане люди, которые следят за ситуацией в нашей республике, были удивлены тем, что именно Хабиров стал исполнять обязанности главы. А почему удивлены?
Ильнар Гарифуллин: Обычные люди не рассматривают конкретных кандидатов, просто то, что эта фамилия исчезла из поля зрения, люди начали о ней забывать, мы то, следя за информационной повесткой, знали про его существование. Честно говоря, я тоже особо не верил в это, и те слухи, которые доходят о процессе назначения, там говорят о том, что для многих в Кремле даже назначение Радия Хабирова было неожиданным. Скорее, это был результат некой аппаратной игры на короткой дистанции. То есть буквально в течение месяца-двух вопрос решался, нежели, что к этому шли уже долго, что именно Хабиров придет, что это случится именно осенью 2018 года, а не 2019 году, накануне окончания срока Рустэма Хамитова. С этой точки зрения это было неожиданно.
Елена Чиркова: Нам пришел очень большой вопрос от Данияра: «В настоящее время идет обсуждение стратегии развития татарского народа, скажите, что это даст татарам, будет ли в стратегии место для татар Башкортостана и других регионов, сибирских татар, например, будет ли там отражена необходимость улучшения сотрудничества с Башкортостаном и башкирским народом?»
Ильнар Гарифуллин: Про отношение с башкирским народом, я думаю, какие-то вещи там обязательно должны быть прописаны. Начнем с самой стратегии, как известно, в России осенью были приняты последние поправки в стратегию развития национальной политики России. К сожалению, там было очень много негативных вещей, которые не могут нас радовать. Там говорится о какой-то доминирующей роли русской культуры, русского языка, православия. Это те вещи, о которых такие маргинальные политики, вроде Владимира Жириновского говорили 15 лет, и над ними все смеялись, говорили: политические клоуны какую-то ерунду несут. А наши правители, президенты все время говорили о дружбе народов и так далее. Но такие опасные вещи, нашли отражение в самой стратегии. Это достаточно плохо, потому что мы же понимаем, что, во-первых, на основе такой стратегии будут вырабатываться какие-то конкретные программы, конкретные действия. Это первый момент. И второй момент: выделение кого-то в качестве главного, основного неизбежно будет вести не только к дискриминации по отношению к другим народам, но и к тому, что какие-то неуспехи внутри России, негативные вещи, они будут автоматически списываться на представителей главной, титульной нации – русских, представителей православия, которые как бы вроде, с подачи Москвы, теперь самые главные, отвечающие за судьбу станы. Когда ты назначаешь кого-то главным, ему достаются не только плюсы, но и шишки. Это плохо даже с точки зрения интересов русского народа самого. Теперь что касается стратегии татарской нации. Да, этот вопрос был поднят осенью 2018 года на выступлении Рустама Минниханова. То есть к этому документу шли уже долго, об этом говорили последние лет 10-15, но каждый раз эта программа проваливалась. То денег нет, то некомпетентных людей назначают. Наконец работа пошла. Но там тоже очень много проблемных моментов, республика Татарстан не обеспечивает это деньгами, к сожалению, все на голом энтузиазме. В то время как на разработку стратегий развития республики Татарстан Леонтьевскому центру, который близок к Алексею Кудрину, по слухам, отвалили около 30 миллионов рублей. Это тоже интересный момент, кому-то дают 30 миллионов рублей, а на развитие 6 миллионной татарской нации ни одного рубля. Это первый момент, второй момент, мы – общественность постараемся все сделать, чтобы вопрос татар в Башкортостане там нашел отражение. На прошедших совещаниях по этому поводу я сам выступал, я об этом говорил и буду в прессе эту проблему освещать. Это важный момент, потому что в Башкортостане проживает самая крупная часть татарской нации за пределами Татарстана. В Татарстане около 2 миллионов татар, в Башкортостане, если реально посмотреть, а не опираться на фальсифицированную перепись с 2002-2010 годов, около 1 миллиона 300 тысяч татар. И для татарской нации Башкирия очень важна, выражаясь языком американских политологов, я бы сказал, что Башкортостан, это зона жизненно важных интересов татарской нации. Это первый момент, второй момент, Башкирия и выходцы из Башкирии до сих пор являлись главной подпиткой для культурной элиты, национальной элиты Татарстана. На сегодняшний день половина артистов, половина интеллигенции, и если копнем в историю, все основатели Татарстана были выходцами из Уфимской губернии. Это для нас очень важно, мы, конечно, постараемся это включить, с положением в сфере образования. Эти вопросы нужно обязательно решать, если их не решить в будущем это вызовет проблемы не только у самих татар, но и негативно скажется «кровоточащей раной» на взаимоотношениях двух республик. Потому что они завязаны, в первую очередь, не на экономике, а завязаны на отношении властей к уфимским татарам, татарам Башкортостана. Я сам как представитель татарской национальной интеллигенции приветствую, что башкиры тоже заинтересовались этим вопросом и хотят разработать свою стратегию. В этом отношении башкиры ушли вперед, потому что еще в 96 году, если не ошибаюсь, в 2007, у башкир было принято две госпрограммы, у татар такого не было. Поэтому у них некоторый задел в этом отношении есть. Надеюсь, что когда они будут принимать эту стратегию, они будут учитывать именно с точки зрения интересов развития башкирского народа, а не с точки зрения того, как бы нам насолить нашим братьям. Потому что такие тенденции до сих пор есть среди части интеллигенции башкирской. Мы будем принимать все усилия, потому что, еще раз говорю, если Татарстан не будет заниматься проблемами Башкортостана, уфимскими татарами, то Татарстан как самый сильный регион и татары как самая многочисленная нация останутся в истории. Поэтому мы обязаны не только из каких-то кровных интересов, родственных, а именно с точки зрения интересов республики и нации, обязаны заниматься проблемами соотечественников, которые живут здесь.
Елена Чиркова: Вы упомянули историю с языками, все протесты, все выступления, которые были до лета прошлого года очень активно в плане изучения национальных языков в других республиках, они затихли. Значит ли это, что активисты сдались, что проигран бой?
Ильнар Гарифуллин: Я бы не сказал, что все сдались. В Татарстане у нас еще идут некоторые телодвижения. Мы просто уже не можем выступать против этого закона, потому что он принят, но мы пытаемся какие-то действия предпринимать. Сейчас мы, наконец-то, после 20 лет добились того, что заговорили о создании полилингвальных школ внутри Татарстана – сначала в Казани, потом в Челнах будут открываться.
Елена Чиркова: Что это за проект?
Ильнар Гарифуллин: Проект, который будет вести Минтимер Шаймиев, бывший президент Татарстана, потому что у него был свой фонд «Возрождения» и они реставрировали городу Булгар и город Свияжск. Теперь этот вопрос закрыт и у них новая цель – строительство полилингвальных гимназий, где обучение будет вестись на нескольких языках. Идет обсуждение на каких языках будет вестись обучение, в идеале это татарский, русский и английский. Это единственный способ, чтобы сделать национальные гимназии конкурентоспособными, потому что роль национальных языков народов России практически отсутствует, а для того, чтобы сохранить наше культурное наследие, мы вынуждены создавать не национальные школы, а именно полилингвальные. Но на этом пути, конечно, тоже будут проблемы, потому что там есть лобби шовинистически настроенное, в Казани очень сильны в этом отношении (силы), которые будут препятствовать.
Что касается башкир, я вот тенденции вижу. К сожалению, языковой вопрос для наших башкирских собратьев, представителей национальной интеллигенции, исчез
Елена Чиркова: С чем это связано, на ваш взгляд?
Ильнар Гарифуллин: Единственное объяснение, что когда они поднимали многочисленные митинги год назад, там больше присутствовал вопрос о смене главы республики и взаимоотношении с властями, нежели о том, чтобы требовать у федерального центра не допускать такого дискриминационного закона. И сейчас я не вижу со стороны башкирских национальных организаций практически никаких видимых действий — помимо разработки стратегии – и каких-то попыток выработать новые решения. Мне это достаточно удивительно. Видимо, я делаю вывод, что все эти вещи поднимались в угоду политических интересов. Что сейчас поднимают некоторые башкирские организации? В основном, это опять кадровые вопросы. Но это достаточно смешно. Если вы думаете о будущем своего народа, то в первую очередь наверное надо поднимать не то, какой чиновник сядет в какое кресло, потому что это не столь важно для интересов нации, это важно для интересов конкретного человека. Все-таки важно, какие действия будут предпринимать чиновники для интересов всей нации в целом – будут ли создавать школы, будут ли развивать экономически территории компактного проживания того или иного этноса, будут ли вливания в культурную сферу. Возвращаясь к башкирским национальным организациям, у меня одно опасение есть. Озвучу его, тем более что времени осталось не долго. С приходом новой власти некоторые политологи говорят, что из Москвы пришло указание подчинить национальные организации. Я думаю, что действовать будут не только кнутом, но и пряником. Пряник какой может быть? Представителям национальной интеллигенции, в первую очередь Всемирному курултаю башкир, бросят какую-нибудь косточку — этим, мол, занимайтесь. Я к чему клоню: в 2020 году будет опять перепись населения и будут подниматься вопросы — кого как посчитать. Опять возникнут вопросы фальсификации предыдущих переписей и есть тенденции к тому, что фальсификации переписей 2002 и 2010 годов будут взяты на вооружение. Таким образом будут не только вопросы существования близкой части башкирской национальной интеллигенции решать, но и таким образом им давать какую-то косточку для игры.
Ильнар Гарифуллин: «Языковой вопрос для представителей башкирской национальной интеллигенции исчез»
Раздел: Общество | Просмотры: 23593 | Комментарии: 101