А теперь представьте, что нечто подобное устроил уфимскому зрителю наш любимый театр оперы и балета, лишь месяц назад открывшийся после генеральной реконструкции основной сцены. Полтора года зрители терпеливо дожидались этого открытия. И только вздыхали, вспоминая последний фестиваль «Шаляпинские вечера в Уфе», состоявшийся в 2010 году.
Сколько же было радости, когда в городе появились респектабельные баннеры и афиши, возвещающие о XIV по счету оперном фестивале под вывеской «Шаляпинские вечера», да еще с участием целой команды вокалистов из самого Неаполя! Всякие сомнения насчет совместимости имени Шаляпина с неаполитанской темой организаторы мероприятия предупредили ловко и решительно. Если Шаляпин и Карузо бесконечно уважали друг друга и однажды даже пели на одной сцене, то почему бы не дать фестивалю второе название «Уфа-Неаполь»? Так рядом с портретом великого русского баса на афишах появилось изображение не менее великого итальянского тенора, имя которого носит та самая Музыкальная ассоциация, представители которой явились в Уфу в составе 25 человек, чтобы осчастливить нас божественно-неаполитанским пением.
Пиар-служба театра не скупилась на превосходные характеристики неаполитанцев, зазывая публику. Такие эпитеты, как «настоящее», «непревзойденное», «истинное», «проникновенное», «талантливое», «уникальное» щедро сопровождали романтически звучащие имена гастролеров.
Билеты в кассах на самый интригующий и лакомый номер фестивальной программы – мировую премьеру оперы современного композитора Алессандро д’Алессандро «Луиза Санфеличе» - бодро раскупались, несмотря на внушительные цены. Опере о судьбе итальянской аристократки конца XVIII века и ее революционной борьбе за народное счастье планировалось выделить львиную долю фестивальных вечеров – целых четыре.
Хотя ни один из тринадцати проводимых прежде фестивалей не повторял одного и того же названия в афише более двух раз «Ах, оставьте», - наверняка отмахнулась бы от воспоминаний о том, как было прежде, нынешняя администрация нового директора театра, музыканта и менеджера в одном лице В.А.Самойлова. Ведь теперь у нас все по-другому, гораздо современнее, креативнее, эффективнее! Новой сцене – новая концепция!
Но мы, прежде чем поговорить об этом чрезвычайно «новаторском» предприятии, все же позволим себе оглянуться назад, поскольку все, как известно, познается в сравнении. Для этого предлагаю заглянуть на сайт театра и убедиться: «Шаляпинские вечера в Уфе» от первого, в 1991 году, до предпоследнего в 2010-м, представляли собой именно фестиваль ОПЕРНОГО искусства.
В афише каждого из тех тринадцати фестивалей, которые сейчас составляют гордость оперной истории республики, непременно значатся полнометражные спектакли, и не один, не два, а по меньшей мере три-четыре классических оперы. Для участия в этих спектаклях всегда приглашались звезды-вокалисты из Большого, Мариинского, Киевского, Екатеринбургского, Пермского театров, из «Новой оперы», Михайловского театра и музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Среди них значились такие имена, как Ирина Архипова, Владислав Пьявко, Теймураз Гугушвили, Александр Ведерников, Ахмед Агади, Александр Анисимов, Фуат Мансуров… Международный статус подкреплялся участием гостей из Германии, Италии, Египта, Латвии, Украины… На последнем фестивале в 2010-м присутствовали звезды Мариинского театра – знаменитый баритон Сергей Лейферкус, тенор Август Амонов, а в партиях Мефистофеля в «Фаусте» Гуно и Кончака в «Князе Игоре» блистал Аскар Абдразаков. Почти всегда на Шаляпинский приглашались столичные критики, выступавшие по телевидению и в печати, устраивались параллельно оперные видеопросмотры с комментариями прекрасных специалистов. Литчасть принимала активное участие в создании концепции каждого нового фестиваля. Царила атмосфера радостного волнения, творческого общения, аншлагов, мастер-классов и вообще – «открытий чудных».
Но вернемся к нашим супер-итальянцам , гостям «Шаляпинских вечеров» образца 2015 года, носителям «непревзойденного мастерства», как уверяли фестивальные программки и буклеты прежде, чем зрители сами могли в этом убедиться. Представление, обозначенное устроителями модным словом semi-stage (полусценическое) для пущей важности, на деле оказалось обычной концертной постановкой с некоторыми приметами эпохи в костюмах и видеопроекцией на задник сцены, где сменяли друг друга «обстоятельства места» ( за эту часть зрелища отвечал художник театра Р. Ахметзянов).
Директор Ассоциации, он же дирижер-постановщик «мировой премьеры» Джузеппе Скироне извлекал из оркестра странные звуки, соединяющиеся во что-то невнятное и далекое от итальянской мелодичности. Похоже, у наших оркестрантов данный «шедевр» не вызвал никакого энтузиазма, и они безбожно фальшивили. Наконец, появились персонажи. Король с королевой, выясняющие отношения, мятежники- интеллектуалы, собирающиеся в доме знатной дамы Элеоноры, чтобы обсудить будущие революционные выступления... Некий банкир влюбляется в Луизу, потом некий кардинал домогается любви Элеоноры…
Мизансцены повторяют одна другую, что бы ни происходило, а главная героиня появляется через час после начала спектакля. Но, видимо, таков был режиссерский замысел: понимать сюжет совсем не обязательно, когда есть электронное табло, разъясняющее поведение очередной парочки на маленьком пятачке сцены между стационарно расположившимися на стульях с двух сторон в несколько рядов группами хора.
Иногда хористы вставали, исполняли свои партии и снова усаживались. Какую именно роль они при этом играли, понять было непросто. Интеллектуалы, простой народ, якобинцы… Создатели надписей на табло, похоже, не заморачивались такими мелочами, как литературный вкус и ограничивались неуклюжим, зато кратким «пересказом «истории коварства, народного мятежа и несчастной любви». В итоге «разъяснения» помогли превратить трагедию в дешевый балаган. Ну как можно без смеха читать подобные перлы: «Луиза мечтает о любви и революционных переменах».
Стоит, значит, такая Луиза, вся в белом, включая букет цветов в руках, и страстно мечтает о революционных переменах…. Однажды вдруг на сцене появляется Пульчинелла – персонаж народной итальянской комедии, мучимый вопросом, кто в этой революции прав, а кто виноват. Не найдя ответа, он зачем-то ложится на пол. Табло заботливо комментирует, явно запутавшись в терминах: «Народный герой падает и «то ли засыпает, то ли теряет сознание».
Ну хорошо, мы в конце концов хозяева гостеприимные и простили бы великодушно все нелепости либретто и режиссуры, если бы гости порадовали нас хотя бы музыкой и пением. Но увы! Партитура отличалась крайней бедностью идей, мелодий и гармоний. Ни одна из музыкальных тем не оставалась в памяти, не задевала ум и сердце. Оркестровка выдавала удручающий дефицит фантазии композитора. Но самое обидное – вместо
обещанного «непревзойденного мастерства» мы слышали слабые голоса, неприятные тембры, утрированно-фальшивую манеру актерской игры. Особенно шокировали зрителей разговорные эпизоды, где «аристократки» вдруг сбивались на сварливую базарную скороговорку...
Последняя сцена, где Луиза (Валентина Пеннино), обреченная на казнь, прощается с матерью (Беатриче Амато), спасла спектакль от полного провала, поскольку в этой финальной сцене звучали наиболее сносные женские голоса, да и мелодраматический пафос был понятен и без электронных комментариев.
Уже на следующий день в соцсетях появились отклики, полные гнева и возмущения. Люди испытали настоящий шок, теряясь в догадках, как такое стало возможно в нашем театре. Два из четырех предполагаемых показов «Луизы» были спешно заменены концертами «Итальянское барокко» и «Посвящение Карузо», последний из которых все же сняли «по техническим причинам». Напомню, что на Открытии фестиваля, где состоялась «мировая премьера», присутствовала элита республики: президент Р.Хамитов с супругой, министр культуры А.Шафикова и ее заместитель Ш.Абдраков. После первого действия все они покинули зал. Выходит, руководитель всего этого совместного проекта всерьез рассчитывал на успех «Луизы...»?.. Но ведь он сам музыкант, как же он мог не уловить всех «прелестей» вокалистов Ассоциации и «замечательной» оперы Алессандро д.Алессандро? В мешке? Некомпетентность? Сознательное одурачивание публики?... Небольшое журналистское расследование позволяет найти ответы на некоторые из возникающих вопросов.
Весной прошлого года, когда только возник замысел, Самойлов не скрывал своих намерений относительно «Луизы Санфеличе» как главного козыря будущего проекта. Театральные службы, где в то время работали авторитетные и хорошо разбирающиеся в музыкально-театральных тонкостях специалисты, отсмотрели фрагменты спектакля, размещенные в ютубе, и пытались высказать свои сомнения директору. Но в ответ люди с опытом, вкусом и образованием услышали, что судить о современной оперной музыке – не их забота. Видимо, директор имел более компетентных экспертов или же считал таковым себя самого. В любом случае, информация о том, что этот спектакль был поставлен в Италии в феврале 2014 года в одной из местных церквей, уже год как доступна в сети, и называть уфимскую премьеру «мировой» было по меньшей мере рискованно... Летом, когда группа профессионалов и настоящих фанатов своего дела дружно покинула свои рабочие места, не сработавшись с новым директором, в театр были приняты два отличных музыканта: известный всем уфимским театралам Валерий Платонов - на должность художественного руководителя и Артем Макаров, вновь занявший место главного дирижера. Куда смотрели эти «генералы» творческого фронта, допуская гастроли третьесортной полусамодеятельной труппы в рамках дорогостоящего и долгожданного международного проекта, - еще один большой вопрос организации фестиваля… Немало вопросов и к качеству текстов в буклетах, программках и анонсах на сайте. Приходится лишь ностальгически вздыхать по недавнему уровню литературной работы театра, теперь на наших глазах, увы, приходящей в упадок...
Прежде чем перейти к заключению, стоило бы коротко рассказать и о дальнейшем развитии драматических событий этого фестиваля. Второй по значимости концерт, программа которого включала два грандиозных хоровых сочинения – Реквием Моцарта и Мессу ди Глория Дж. Пуччини - был исполнен под управлением Валерия Платонова и представлял собой, фактически, хоровой бенефис.
Хор театра был дополнен итальянскими хористами, что должно было, по логике вещей, придать массе голосов еще больше мощи и объема. Однако, ставка на хор (всего в программе фестиваля четыре больших хоровых произведения ) тоже не оправдала себя. Лишившийся воли, опыта и мастерства Эльвиры Гайфуллиной, он утратил прежнее качество. Теперь он стал звучать более плоско, неоднородно внутри групп, открыто и простовато… Благо, его украсили солисты, среди которых любимцы публики Альфия Каримова, Артур Каипкулов и Ян Лейше выделялись и красотой голоса, и умением петь.
В Греческом зале ( просторный холл на втором этаже), где исполнялся концерт «Итальянское барокко», акустика приближается по своим параметрам к храмовой, и любой звук приобретает особую полетность и красоту. Думаю, это одна из причин того, что концерт с участием «Уфимской камераты» - оркестра, на 90% состоящего из учащихся старших классов Среднего специального музыкального колледжа – выглядел наиболее выигрышно на общем «итальянском» фоне. «Gloria» Вивальди и «Stabat mater» Дж. Перголези, где вполне удачно солировали две итальянки, В.Пеннино и Б.Амато, тоже имели успех, поскольку все недостатки хора сглаживались акустическим эффектом этого чудесного помещения.
В целом же, четырнадцатый Шаляпинский в Уфе войдет в историю как самый неудачный из всех, и это - вполне предсказуемая и закономерная плата за отлучение целой команды профессионалов, преданно служивших театру, за стратегическую близорукость и подмену подлинных требований к качеству театрального процесса самонадеянным диктатом и заботой исключительно о коммерческой выгоде.
Лилия Латыпова, журналист, музыковед, критик, член СК РБ, лауреат премии СТД «Перо Мельпомены»
Провал на новой сцене
Раздел: Общество | Просмотры: 12114 | Комментарии: 29