В другой момент девочка пришла в садик и держалась за животик. Сказала, папа ударил ее ногой. Никто даже не попытался вызвать полицию.

Мать то защищала мужа на суде по отъему родительских прав, то наоборот — подавала на лишение. Суд детей не отнял.

Пять лет органы опеки держали семью на особом контроле.

В тот роковой день, когда пропали дети, соседи слышали крики матери «Убивают!» и не вызвали полицию.

В итоге случилось то, что случилось: погибли мать и шестеро детей. Орудием убийства следствие называет топор.

В колокола не били, полицию не вызывали, прав не лишали… А все потому, что насилие, в частности, над детьми — уже привычка, обыденность.

Сколько таких семей — тысячи, десятки тысяч? Я ходил в рейды с инспекторами по делам несовершеннолетних в маленьких провинциальных городках.

Видел квартиры-притоны со смердячей вонью, разбросанными по кроватям телами — или обколотыми, или забухавшими — в хлам. А между ними чумазые, голодные — играют спичками, больше нечем — дети. Насилие над детьми — такая же российская действительность, как улицы Ленина в каждом богом забытом городишке, как переполненные бачки с мусором, как загаженные семечками, пивными бутылками и остатками закуски скамейки во дворах… С насилием смирились соседи, воспитатели, опека и даже инспекторы. Детдома переполнены. Да и там свой тихий ад за своими стенами и заборами. Вдали вообще ото всех.

Недавно был в женской тюрьме, знакомился с делами осужденных. Едва ли не половина женщин сидят за убийства… своих родителей. Жизнь таких семей превращается в рулетку: или тебя убьют, пока ты маленький, или ты — повзрослев.

Вернувшись из Израиля, первое, что бросилось в глаза — никто не улыбается детям. На улицах, в поликлиниках, в транспорте — никто им не улыбается!

Я читал в интернете исповеди матерей-одиночек, ушедших от мужей-тиранов. Их выбор прост, как выбор бухла в бакалее: или насилие со стороны мужа, или жизнь впроголодь. Большинство комментариев — сама, дура. виновата. Надо терпеть. И это пишут — женщины! В первую очередь женщины.

Терпеть, терпеть и терпеть — своего домашнего вечно пьяного злого фюрера, в своем маленьким персональном концлагере. Вот и вся философия.

Философия со своим топориком, спрятанным за плинтусом.

Эхо Москвы
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан