Диктаторы не ездят в университеты общаться со студентами. А когда в университеты приезжают демократические лидеры, студентов в их честь не выгоняют и не заменяют спецмолодежью, которую завезла служба охраны. А когда студенты – реальные, не эскортные – задают вопросы, вопросы реальные, а не эскортные – на вопросы отвечает президент. А не его служба охраны, которая отвечает «отчислим, с волчьи билетом».

Потом правильные студенты обращаются с письмом к сотрудникам ФСО (или Эрнсту - Кулистикову - Добродееву), с просьбой читать им спецкурс «В какой позе подобает задавать вопросы Президенту». Собственно, это и есть главное в профессии журналиста – по крайней мере российского.

Так что же есть в нашей стране?

Диктатура? Нет. Демократия? Нет. Переход от одной к другой (еще бы сообразить – в какую сторону!)? Тоже нет.

У нас ТОТАЛЬНАЯ ИМИТАЦИЯ.

Имитационное президентство. Имитационные партии. Имитация выборов. Имитация избранного на этих выборах парламента. Имитация оппозиции.

Имитация споров (ТВ-шоу).

И совсем уж прямая, наглядная имитация – общественные палатки, «большие правительства в твиттере» и прочие извращения.

Самовластие ворующей бюрократии (и многочисленные халтурные имитации, в которые эта очевидность завернута) = общественный строй в России.

Для кого-то это новость?

Нет, ни для кого. Новостью, сенсацией оказывается дикая ситуация – когда в этом тотальном театре вдруг на сцену невесть откуда вылетает ЖИВОЙ воробушек. Хотя бы в виде «несогласованных» в службе охраны вопросов. Все топоча бросаются его ловить – как актеры в театре ловили бы птичку, вдруг залетевшую на сцену.

Так вот.

Имитация как замена «политической жизни», точнее – имитация политической, а до того – имитация общественной жизни – это ЗАКОН РУССКОЙ ИСТОРИИ в ХХ веке.

Так происходит сейчас. Так было при Советской власти. При царе имитации были немного другие – потемкинские деревни для царя и иностранцев.

Тогда же начиналась, проклевывалась сквозь скорлупу самодержавия «общественная жизнь». Относились к ней по-разному. Лев Толстой восхищался – ОТСУТСТВИЕМ общественной жизни и отрицал ее необходимость и возможность в России! В «Анне Карениной» писал, что это и есть ВЫСШАЯ МУДРОСТЬ народа – фатализм, Великое Терпение, полная равнодушная покорность власти, а все интеллигентские потуги создать какую-то «общественную жизнь» - это все от лукавого.

Точно – от лукавого. В КРЕСТЬЯНСКОЙ неграмотной стране, где недавно отменили крепостное право, всякая «общ.жизнь» - конечно же барская дурь, подражание Европам-с. «Общественная жизнь» - а общества-то, кроме крестьянской общины – нет.

Но вот все живут в городах, все – грамотные, теперь уже все в Интернете. И вот, весь ХХ (а теперь – начало XXI) века прошел под знаком того, что НЕ ПРИЖИВАЕТСЯ – ни публичная политика, ни партии, ни общественная активность. Реально важными и живыми они становятся только в момент краха Власти – 1917, 1990-91. Неважно, чем вызван этот крах. Важно, что в момент Краха, в условиях ВАКУУМА ВЛАСТИ «публичная возня» и «общественная жизнь» ПОНЕВОЛЕ, буквально – С ГОРЯ - становится реально важной. Бестолковой – но живой. А потом сбежавшая было бюрократия вернулась (с новыми или ново-старыми лицами), свято место опять не пусто, Ванька-встанька русской истории покачался-покачался и стал прочно. И – все. «общественная жизнь» и «публичная политика» разом теряют СМЫСЛ. «Зима железная дохнула – и не осталось и следов». Остается Административная машина и взятки, как ее сырье.

А когда РЕАЛЬНАЯ политика (общественная жизнь) «опять умерли» – осталась НЕРАЛЬНАЯ политика (общественная жизнь) в исполнении Колесникова-Канделаки. В более общем варианте - та самая ТОТАЛЬНАЯ ИМИТАЦИЯ – для заграничных гусей, для ихней «княгини Марьи Алексевны». По-ло-же-но-с... Кем? Да так как-то... Вообще...

Особый путь...

Он и правда, видно, особый – по крайней мере по сравнению с другими странами Европы. И правда – полное равнодушие, великое долготерпение, фатализм, покорность. Но во времена Толстого это смягчалось, облагораживалось – религией («помазанник Божий», «нет власти аще не от Бога»), традицией. А уже при Советской власти, тем более сейчас это не оправдывается НИЧЕМ. Просто – трусливая циничная покорность, не имеющая никакого «высшего смысла».

Место религии занял просто СТЕБ.

Равнодушно подчинялись власти – под аккомпанемент Жванецкого. Сейчас – «под Быкова».

«Человечество, смеясь расстается со своим прошлым». Человечество – возможно. Где-то смех стимулирует действие, у нас он ЗАМЕЩАЕТ действие, мы с хохотом примиряемся со своим настоящим. «Ну, так как у нас – где еще воруют, врут и безобразничают! Знай наших... Оборжешься...». Посмеялся – и вроде снял дискомфорт.

Такое положение дел в России – не результат чьей-то личной (или корпоративной) злой воли. Есть люди и организации, которые ЭТИМ пользуются и снимают сливки.

Но ЭТО гораздо сильнее людей и организаций. Это – мощная, главная традиция. Раньше – традиция веры-покорности-фатализма. После «отмены веры» это стало традицией страха-покорности-цинизма (смягченного той же «ржачкой-ржавчинкой»).

Может быть, дело просто в том, что в ХХ веке воскресили крепостное право, и в России – социально отсталой стране, «вяло догоняющей Цивилизации» – после этого второго шока, вот так медленно, «по капле», уходит крестьянская, феодально-крепостная психология? Вполне вероятно.

Правда, сколько еще «капель» понадобится, как долго эти капли будут продалбливать общественное сознание, какие еще дикие зигзаги тут возможны – не скажет сегодня никто.

Так что – при сохранении нынешних тенденций – в ближайшие десятилетия России окажется перед задачей догонять уже Бразилию или Турцию (Турцию – как в XVII веке), а разрыв с «первыми странами» по качеству жизни, по уровню науку и технологии и т.п. вещам будет только расти. Вот такая цена имитации развития. Вот такая «догоняющая назад» цивилизация в XXI веке.

Леонид Радзиховский, Эхо Москвы
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан, Дмитрий Медведев