Про города и людей
Р.Р.: Александр, ты часто бываешь в городах России, как больших, так и маленьких. Почему для тебя эти поездки важны?
- Россия огромная и очень разная, и надо пользоваться любой возможностью, чтобы ее посмотреть. Но меня, честно говоря, ни улицы, ни архитектура, ни церкви вообще не интересуют. Даже ваш пластмассовый Ленин – мне его показывали в прошлом году – хотя он, конечно, прикольный. Самое интересное – это как живут люди, что у них на уме, в каких отношениях они между собой.
Вот, например, сейчас мы ехали сюда с Максимом (Курниковым, шеф-редактор «Эха Москвы» в Уфе - прим.ред.) и обсуждали проблему языка. В Татарстане была такая проблема, и я спрашивал, как обстоят с этим дела в Башкортостане. И это дико интересно.
Поэтому когда есть возможность приехать куда-то и поговорить с людьми, которые расскажут тебе что-то, не должно быть никаких сомнений: надо брать и ехать. Тем более здесь иногда дают конину (смеется – прим.ред.).
Р.Р.: Этот твой визит в Уфу оказался успешным?
А.П: Я познакомился с примерно с несколькими десятками людей: начиная от тех, против кого были возбуждены уголовные дела об экстремизме и заканчивая местными представителям власти. Каждый рассказывал о чем-то своем. Многие, кстати, говорили о том, что мы на федеральном уровне должны обращать больше внимания на какие-то местные события.
Е.Ч.: Например?
А.П.: Ну, вот условно говоря, представитель одной партии подошел и говорит: «Вы представителя нашей партии не приглашаете на “Эхо”». А я ему говорю: «Неправда, я с ним просто не знаком». И тогда мне человек отвечает, мол, вот познакомься, пригласи его и спроси про вот такую-то проблему.
О профессиональных рисках Улюкаева
Р.Р.: Самое громкое дело последних недель – это суд над Улюкаевым. Чисто по-человечески, тебе его не жалко?
А.П.: Нет. Мне кажется, это его профессиональный риск. Но как мне кажется, он этот риск не оценивал в достаточной степени, да и раньше с ним подобного не случалось. С другой стороны, если поменять Сечина и Улюкаева местами, не думаю, что Улюкаев повел бы себя благороднее. Вообще, очень сложно о чем-то судить, зная ситуацию со стороны. Это, знаешь, как иногда бывает у нас в редакции. Слушатели пишут, что вот этого журналиста Венедиктов (главный редактор «Эха Москвы» - прим.ред.) любит, а вот этого – нет. У них по эфирам сложилось какое-то впечатление, и они нам потом рассказывают о том, как мы живем. А мы потом сидим и думаем: «Боже мой, как же страшно!»
Р.Р.: Из всего происходящего складывается ощущение, что господин Сечин – самая сильная и значимая сторона «коллективного Путина». Согласен?
А.П.: Наверное. Самая или не самая – не знаю, но очень сильная – точно. Но вообще, за те 17 лет, что Путин находится у власти, мы знакомились с его окружением очень постепенно. Мы не сразу узнали про Тимченко и Ротенбергов, нам это порциями выдавалось, пока журналисты до этого не добрались и не стали выявлять эти схемы. Поэтому мы можем тоже недооценивать, кто там какой вес имеет.
Хорошо бы, на самом деле, биржу такую завести, как с биткойнами. Я тут вот завел себе 0017 биткойна, и теперь каждый день смотрю, как там ситуация с их стоимостью. Вот так бы и с олигархами: «На сколько там у Ротенбергов сегодня активы повысились? Хорошо, можем деривативы продавать».
Про Навального и бойкот выборов
Е.Ч.: Саша, не могу тебя не спросить про выборы. В начале месяца Путин подтвердил, что намерен идти на новый срок. Навального совершенно очевидно к этим выборам не допустят. Но есть Собчак, которая вроде как представляет оппозицию и поддерживает идеи Навального. И есть некоторые шансы, что она будет зарегистрирована, как кандидат. Стоит ли голосовать за нее?
А.П.: Ну вообще тут возникает другой вопрос: стоит ли вообще ходить на эти выборы? Алексей Навальный недавно ответил на вопрос своих сторонников и тех, кто считает, что без его участия выборы будут профанацией, что им делать, если его не допустят. И он ответил, что будет призывать всех к бойкоту выборов. Надо сказать, что еще до всей этой истории с выборами и Навальным, я всегда считал, что недопуск значимых кандидатов – а Навальный очевидно значимый кандидат – это повод не пойти на выборы.
Е.Ч.: И часто ты не ходил на выборы по этой причине?
А.П.: Бывало. Хотя, ты знаешь, я вот сейчас вспоминаю… Была в моей жизни история с Прохоровым плохая, я взял открепительное удостоверение и в Суздале проголосовал за Прохорова. Но ошибки совершают все, это нормально.
Е.Ч.: Почему ты считаешь, что Навальный – значимый кандидат?
А.П.: Потому что когда были выборы мэра Москвы, за него проголосовало огромное количество людей. При этом в бюллетени тогда было не две фамилии, это был выбор из многих кандидатов.
Е.Ч.: Но послушай, если ты игнорируешь выборы, твой голос все равно посчитают. Только уже так, как нужно кому-то, а не тебе. Разве это бойкот?
А.П.: А что это? Ну, хорошо, назовем это неявкой. Мы можем по-разному называть вещи, но что от этого изменится? Допустим, я поставлю галочку за Собчак или за Титова (бизнес-омбудсмен Борис Титов – прим.ред.), и что? Если уж участвовать в чем-то, то там, где действительно ведется какая-то игра - пусть даже она безнадежна – а не там, где все ходы расписаны.
Р.Р.: Навальный, на твой взгляд, дозрел до уровня президента?
А.П.: У меня встречный вопрос: ты к Путину или к Медведеву также относишься? Открываешь программы, изучаешь и думаешь, дозрел он или нет? Какой-то неравномерный подход к кандидатам исповедуется. Путин три срока уже отработал, в Сирию войска отправил. Конечно, он дозрел.
Про либеральный откат и Telegram
Р.Р.: Есть у тебя прогнозы о том, что будет после выборов? Пока единственное, что ощущается – это пустота.
А.П.: Она и будет. Ничего особенного-то на самом деле и не произойдет. Потому что система и человек, который стоит во главе этой системы, ни на что новое не способны. Не могу сказать, конечно, что за все 17 лет не было чего-то значимого – возьмите тот же Крым.
Но в целом, эта система позиционирует себя как охранительную и консервативную. Это как со сберкассой: ты деньги вложил и их сохраняешь, но ни во что новое их не вкладываешь. А их надо инвестировать, ведь именно это дает развитие.
Мне кажется, что страна уже сама устала от консерватизма, но сама пока этого не знает. Плохо, если это прорвется одномоментно, а не решится с помощью целой череды выборов. Мы наблюдаем за Германией и понимаем, какие настроения в обществе. Здесь, поскольку свободных выборов нет, мы не понимаем какие настроения в стране.
Р.Р.: Сейчас одни уверяют, что после мартовских выборов начнутся репрессии, другие прогнозируют либеральные откаты. Ты как считаешь?
А.П.: Если смотреть на логику развития системы, которая стремится все сохранить и законсервировать, то да, можно ожидать репрессий и закручивание гаек. Другое дело, что под этим можно подразумевать как более строгие законы, так и тюрьмы с пытками. Закручивание гаек должно продолжиться, иначе просто не сохранишь пар в котле. Только кончиться это может плохо.
Про либеральный откат… С какой стати его вообще ждут? Почему его нельзя было провести 17 лет назад? Десять лет назад? И почему он вдруг должен случиться в марте 2018 года? Не логично как-то.
Е.Ч. Ты сказал про закручивание гаек, и я вспомнила твою попытку их немножко раскрутить. Вы с Олегом Кашины (журналист – прим.ред.) подали иск против ФСБ, требовавшей от Telegram персональные данные пользователей. Думаешь, сможете выиграть?
А.П.: Нет. Я не уверен в результате, хотя вероятность все же есть. Ты знаешь еще что важно? Сам Telegram обжаловал этот приказ ФСБ о передаче ключей шифрования в Верховном суде. Юристы разобрали этот приказ, и оказалось, что он юридически неграмотный. Мы думаем, что зацепившись за юридическую неграмотность, мы сможем этот требование оспорить.
Е.Ч.: Если ты не уверен в успехе, зачем тебе вообще этим заниматься?
А.П.: Мы делаем это в том числе для того, чтобы эта тема обсуждалась. И чтобы просто так не закрыли ни Telegram, ни другие мессенджеры.
Про журналистов и солдат
Р.Р.: Нападение на твою со-ведущую Татьяну Фельгенгауэр, конечно, вызвало реакцию в профессиональной среде. Это пугает и заставляет задуматься, есть ли у нас, журналистов, возможность защитить себя? Ведь подобные «случайные» психи могут запросто превратиться в орудие тех, кому наша работа мешает.
А.П.: Я прежде всего хотел бы сказать, что это не был случайный псих. С другой стороны, у меня вообще нет уверенности и в любой другой версии. Я бы очень хотел, чтобы следствие разобралось и рассказало нам, что это было. И псих ли он вообще?
Мы вообще ни от чего не застрахованы, и это наш профессиональный риск, как у Улюкаева, и нас, может быть, даже жалеть не стоит. Никто не отвечает за нашу безопасность, хотя государство должно это делать.
Р.Р.: Главный редактор «Новый газеты» заявлял, что намерен вооружать свою редакцию. На «Эхе» этого не планируют?
А.П.: Если бы мой главный редактор навязал мне владение оружием, я бы уволился. Потому что я вообще стараюсь держаться подальше от этого. Во-первых, я действительно боюсь, что в какой-то момент я воспользуюсь этим оружием. А во-вторых, это ужасно неудобно в бытовом смысле. Представь: постоянно носить его с собой, везде доказывать, что у меня есть разрешение, что мне главный редактор подарил. Его еще и оставить негде будет, ведь пойду я, например, в суд, а меня туда никто с оружием не пустит.
К тому же, защититься от психов или дураков в темном переулке баллончиком или травматическим пистолетом теоретически можно. А вот если тебя целенаправленно пришли убивать, то это не очень действенные средства.
Е.Ч.: Ты сказал, что не веришь в том, что на Таню напал случайный псих. Многие связывают это покушение с той информационной атакой, которая была развернута против «Эха» на одном из федеральных каналов. У меня это вызывает в какой-то степени панику: ведь получается, что наши же коллеги позволяют себе делать что-то, что ставит под угрозу нашу жизнь. А как же профессиональная этика и солидарность?
А.П.: Знаешь, тут как с военными: у солдат нет этики в принципе, у них есть враг, в которого они по приказу стреляют. И у этих наших «коллег» точно также. Они тоже военные и подчиняются приказам. Вот дали им приказ в нас стрелять пометом своим – они этим и занимаются. Так что забудь про солидарность. Ее тут нет, и не будет.
ПроУфу
Оригинал публикации
Плющев: «Журналисты ни от чего не застрахованы. Это наш профессиональный риск, и не стоит нас жалеть»
Раздел: Общество | Просмотры: 11424 | Комментарии: 10