Федеральная палата адвокатов (некоммерчаская организация) — есть высший орган управления российской адвокатурой, следующий уровень — региональные палаты, членами которых обязаны быть все адвокатов страны. Каждый адвокат страны ежемесячно отчисляет на нужды региональной и федеральной палаты фиксированные взносы. Ежегодный бюджет федеральной палаты составляет порядка 355 миллионов рублей, бюджет региональных палат разный, в зависимости от количества адвокатов. В Московской палате, например, ежегодный бюджет порядка 140 миллионов рублей. Это огромные деньги для общественной организации. Здесь надо сразу сказать, что ни Федеральная, ни региональные палаты, никаких услуг не оказывают, товаров не производят, в жизни конкретного адвоката никакого участия не принимают, если, конечно, не считать участием создание разного рода проблем. Всем известно, что каждый адвокат самостоятельный игрок на рынке юридических услуг и палаты его никак не продвигают.
Не трудно догадаться, что постепенно адвокатские чиновники стали паразитировать на адвокатских взносах, бюджеты палат превратились в откровенные кормушки. При этом надо каким-то образом сохранить власть в управлении палатой, ведь по закону декларируется равноправие адвокатов, то есть возможность каждого избраться в орган управления. Но что в России закон?
Профильный адвокатский закон, принятый в 2002 году, сделал рядовых адвокатов бесправными, потому что быть избранными в органы управления адвокатуры региона можно лишь тогда, когда конкретную кандидатуру предложил президент палаты. То есть никогда. Таким образом, есть созданы все условия для узурпации власти. А руководство федеральной палаты избирают выборщики из регионов. Вот так и сложилась в адвокатском сообществе круговая порука.
У региональных адвокатских палат есть одна замечательная привилегия — принимать адвокатские экзамены и лишать адвокатов статуса. Это, как вы понимаете, клондайк — почти в каждом регионе есть свои ценники для успешной сдачи экзамена и не прекращения этого статуса. С помощью этих привилегий адвокатским чиновникам не составило труда установить теснейшую коммуникацию с высшими чинами региональных судов, прокуратуры, следственных органов. Почти в каждом регионе в органах управления адвокатурой можно встретить адвоката, который еще вчера занимал весомый пост, например в региональной прокуратуре, несмотря на что уволен по самым непристойным основаниям. Это для адвокатских чиновников не помеха, главное, чтобы связи остались. Через них решаются самые серьезные вопросы. Обратите внимание, когда в очередной разоблачают коррупционную схему по сливу серьезных уголовных дел, везде присутствуют адвокаты, приближенные к адвокатской номенклатуре. Поэтому очень странно, что ни Генеральная прокуратура, ни Следственный комитет России еще не обратили внимания на адвокатские палаты как цитадели коррупционных сношений.
Вообще надо особо отметить, что адвокатские палаты, точнее их финансово-хозяйственная деятельность традиционно находилась вне поля зрения государственных надзорных органов. Правда, есть Министерство юстиции РФ, которое уполномчено надзирать за адвокатурой, но с ним ситуация совсем забавная. Дело в том, что руководители региональных управлений Минюста входят в квалификационную комиссию адвокатской палаты, которая примает новых членов в адвокатуру. Ну понятно, да. Как правило, это участие в торговле адвокатскими удостоверениями. А как известно, ничто так не сплотит коррупционеров, как совместно совершаемые преступления.
И вот что примечательно! Первый делец, задержанный в стране с деньгами за успешную сдачу адвокатского экзамена, был вице-президент из Адвокатской палаты Башкирии. И у него были изъяты не только помеченные деньги, но и несколько печатей юридических фирм, с помощью которых они рисовали кандидатам нужный юридический стаж ( обратите внимание сервис какой). А после задержания этого адвокатского воротилы, за короткое время из региона сбежало порядка ста адвокатов. Причем многие в Москву. Это подсветились лица, которые прописывались в республике исключительно для сдачи экзамена — расценки то несопоставимы с московскими. Это означает, что в Башкирии действовала ОПГ по торговле адвокатским статусом, причем все было вполне доказуемо, так как, имея печати юридическиъх фирм, можно было легко установить все факты незаконного присвоения статуса адвоката.
А вот это уже говорит о степени влияния, которое имеет адвокатская номенклатура на следственные органы и прокуратуру. По каким-то причинам обыск в Адвокатской палате Башкирии был проведен по прошествии суток, что сделало его проведение бессмысленным. Системнось и множественность эпизодов доказать не смогли, точнее не захотели. В конце следствия, правда, дошло до форменного позора — выяснилось, что задержанный вице-президент, отвечавший за прием адвокатского экзамена, подделывал и себе трудовоую книжку для увеличения трудового стажа. И что опять примечательно — Федеральная палата адвокатов, ее лидеры Генри Резник, Юрий Пилипенко все равно оказывают всяческую поддержку башкирской палате, ее президенту Булау Юмадилову. Не последовало даже публичного порицания, не говоря о принятии юридических мер. Кстати, Булат Юмадилов еще и депутат Государственного Собрания Республики Башкортостан.
И вот мы подошли, наконец, к главной теме настоящей публикации. Не стоит забывать, что не только Булату Юмадилову, но и остальным адвокатским чиновникам страны надо строить тесные связи и с региональными властями. Поэтому многие из них тоже охотно рвались в депутаты законодательных собраний регионов. Но вот случилось непредвиденное — в марте этого года в профильный закон вступили изменения о том, что адвокату больше непозволительно совмещать адвокатскую деятельность с работой в органах власти. Это вполне разумно, ведь иначе возникает очевидный конфликт интересов со всеми вытекающими. Кстати, следует напомнить, что в компетенцию региональных Заксобраний входит назначение мировых судей и согласование кандидатуры прокурора субъекта. А что это означает? Что адвокат принимает участие в формировании судебной системы и назначении прокуроров, а это самый что ни на есть коррупциогенный фактор.
В общем, этот запрет напрашивался давно.
И вот с 1-го марта изменения в закон вступили в действия. Это значит, что депутат-адвокат должен выбрать что-то одно, или депутатство или адвокатство. И вроде ничего не предвещало новых выкрутасов от адвокатских чиновников из ФПА, ведь новая редакция закона об адвокатской деятельности ясно, недвусмысленно и императивно говорит о запрете адвокату совмещать работу с тем, что хоть как-то связано с должностями в органах власти. Но это не про наших героев.
И вот 30 апреля рождается решение Федеральной палаты адвокатов, в котором потерявшие всякий страх управленцы, фактически дополняют федеральный закон нормой, которой он не содержал. В выгодном для себя свете.
А именно пишут,
...что да, запрет теперь такой есть, но на нынешних адвокатов-депутатов он не распространяется.
Он будет действовать на новых адвокатов-депутатов когда-то потом, которые будут избраны таковыми после 1 марта. Еще раз, этим адвокатские чинушы просто присвоили себе полномочия Федерального Собрания и Верховного суда России, а это уже откровенный криминал, — покушение на основы государственности, основы конституционного строя. Они не просто начали разъяснять и толковать закон, что имеет право делать Верховный и Конституционный суды, но ввели в закон норму, которую он не содержал. А это исключительная компетенция Государственной Думы.
Однако удивляться особо не чему, эти полномочия ФПА присвоила себе давно. Процесс моральной и профессиональной деградации адвокатской верхушки тоже начался давно. А точкой невовзрата явился апрель прошлого года, тогда Федеральной палатой было принято «эпохальное» решение. Называется оно резолюцией, которое запретило адвокатам обращаться с заявлениями в органы власти в отношении адвокатских чиновников, даже в случае, если те совершают уголовно-наказуемые вещи. С помощью словоблудия адвокатские бонзы пытались доказать, что адвокатские традиции и «доносительство» не совместимы. Получилось неубедительно, потому как общественная организация не имеет никаких прав ограничивать кого-либо в конституционных правах. Тогда ни Генеральная прокуратура, ни Следственный комитет не обратили на это внимания. А зря. Резолюция, запрещающая под страхом наказания сообщать о преступлениях своего начальства, не просто незаконна. Она не просто разделила адвокатов на касты. Она опасна в принципе для социума. Вдумаемся, адвокатура, призвана прививать правовую культуру. Вместо этого она насаждает правовой нигилизм, доказывает и показывает, что заниматься сокрытием преступлений — это норма. То есть идет насаждение принципов криминальной пспевдофилософии. А риторика то какая у адвокатских святил для мотивировки запретов сплошь криминальные жаргонизмы — конторские сексоты, стукачи, доносчики, предатели. А следственные органы и прокуратура именуются не иначе как лютые системные, кровные враги адвокатуры без привязки к самой адвокатской деятельности.
А теперь перейдем к истинной подоплеке такого негодования. Возмущение адвокатской номенклатуры вызвало не покушение традиций адвокатуры, а разоблачением коррупционных схем и откровенного воровства адвокатских взносов. Началось это с Республики Башкортостан, где возбуждено первое в стране уголовное дело о хищениях адвокатских взносов. Номенклаутрщики почему-то считали, что бюджеты адвокатских палат находятся вне уголовно-правовой защиты, а на них — бонз, уголовный кодекс не распространяется. Это очень активно пытается доказать Генри Резник с помощью схоластических приемов.
В чем же опасность для Федеральной палаты России в разоблачении башкирской воровской схемы? А опасность заключается в том, что примитивные схемы хищения адвокатских денег через притворные аренды помещений, пришли в регион из Москвы. Пару лет назад, уже после разоблачения башкирской аферы, вскрылась весьма подозрительная схема с арендой помещения Федеральной адвокатской палаты, — помещение якобы арендуется у фирмы, учредителем которой является ее президент палаты, при этом условия и обстоятельства сделки тщательно скрываются от адвокатского сообщества. Здесь надо отметить, что отчуждение денег органзиаций по сделкам при конфкликте интересов, при определенных обстоятельствах, признаются судебно-следственной практикой преступными. Надо отметить, что эти корупциногенные нарывы вскрываются самими адвокатами, а не не внешними невидимыми врагами, как хотят представить адвокатские чиновники.
Что до башкирского дела, то его расследование идет со скрипом, обвинение предъявлено только президенту палаты, причем по самой мягкой статье, тогда как многомиллионные хищения совершать в одиночку было невозможно. Все это сопряжено с попытками адвокатских чиновников представить ситуацию как покушение на независимость адвокатуры, а самое главное, попыткой давления на адвокатов-заявителей.
Убежден, что к ситуации необходимо привлечь пристальное внимание Генерального прокурора и председателя Следственного комитета России, поскольку речь идет о преступной организации всероссийского масштаба. На это указывает хотя бы то, что в распоряжении республиканского СК Башкирии имеются документальные подтвержденные сведения о подкупе федеральных адвокатских чиновников за дальнейшее покровительство всех злоупотреблений башкирских управленцев.
Виталий Буркин: «Адвокатским чиновникам закон не писан»
Раздел: Политика | Просмотры: 35652 | Комментарии: 2