«Любовь и голуби» как модель происходящего в российской политике

Полезно иногда пересмотреть классику. Вот, например, «Любовь и голуби». Помните, сцену, когда Надюха узнает об измене мужа?



Она рыдает, кричит, бьется в истерике, а трое ее детей в этот момент сидят, словно парализованные. Они не знают, как на всё это реагировать. На уровне логики дети понимают свою мать, но вот на уровне эмоций ее крики и, уж тем более, оскорбления в адрес отца они принять не могут. В какой-то момент мать начинает их попросту раздражать. Сочувствуя ей, они в то же самое время на неё злятся. Понятно почему: предатель-отец далеко, им лично ничего плохого он, вроде бы, не сделал, да и вообще это абстрактно все — насчёт честности и любви до гроба, — а мать — вот она, рядом — бьется в истерике, кричит, грозится голубям головы поотрубать. Неприятное зрелище. Получается, что дискомфорт в семью, как бы, не отец-предатель, а несчастная мать привносит…

С Навальным и Путиным ситуация похожая. Первый ловит второго на всяких неблаговидных поступках, возмущается, кричит, а избирателю все это неприятно. И чем сильнее этот избиратель понимает, что Навальный прав, тем сильнее он на него злится. Потому что с точки зрения эмоций семейные отношения не Путин, а Навальный разваливает. Именно он — скандалист и бузотёр.

Когда-то я все это на классическом политтехнологическом языке объяснить пытался, но на примере из кино всё гораздо понятнее получается.

А теперь самое главное. Помните момент, когда сын-Лёнька за топор взялся, когда на предателя-отца попер? Случилось это тогда, когда отец слегка от скандала оправился и «порядок» в семье навести вознамерился. Когда он за ремень взялся.

Это ровно то, чем сейчас Путин занимается.

Аббас Галлямов, Эхо Москвы
Оригинал публикации