Рейтинг публикаций
Лучшие комментарии дня
Календарь новостей
«    Март 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Лучшие комментарии недели
Лучшие комментарии месяца
Обсуждаемое за неделю
Обсуждаемое за месяц
Последние публикации
Сам уже в окопе, старый ...

Спикера Курултая Башкирии возмутило отсутствие очередей из желающих пойти на ...
  29.03.2023   40658    3123

Зря карлик ползал на ...

Главные заявления Владимира Путина и Си Цзиньпина по итогам переговоров в ...
  21.03.2023   28618    73

Военный преступник. ...

Международный уголовный суд (МУС), расположенный в Гааге, выдал ордер на арест ...
  17.03.2023   25371    69

Молодежь в гробу видала ...

Глава ВЦИОМ пожаловался, что новое поколение российской молодёжи ставит личное ...
  16.03.2023   31239    32

Пыня пошутил над холопами ...

Путин призвал судей защищать права и свободы россиян. Путин назвал эффективную ...
  14.02.2023   22893    273

Борьба дерьма с мочой ...

Сообщают о неком циркулярном письме министерства обороны, которое предложило ...
  12.02.2023   33509    22

Ублюдочный путинизм в ...

Министерство юстиции России включило в реестр иностранных агентов певицу ...
  11.02.2023   40378    33

Фильм о преступлениях ...

В декабре 2003 года в Башкирии совпали выборы в Госдуму и выборы президента ...
  15.01.2023   18753    252

Утилизация холопов, ...

Путин назвал положительной динамику военной спецоперации на Украине. Президент ...
  15.01.2023   35381    8

Подох этот, подохнет и ...

Сегодня, 11 января, так и не дожив до суда, скончался Муртаза Рахимов. Ему было ...
  12.01.2023   20728    80

Читаемое за месяц
Архив публикаций
Март 2023 (4)
Февраль 2023 (3)
Январь 2023 (5)
Декабрь 2022 (4)
Ноябрь 2022 (3)
Октябрь 2022 (1)

К вопросу башкирского вотчинного землевладения

  • Опубликовано: Ирек | 25.10.2021
    Раздел: Политика | Просмотры: 18863 | Комментарии: 40
4



Наверное, не ошибёмся с заявлением, что башкирские гуманитарии практически поголовно объявляют о существовании башкирского вотчинного землевладения, причём именно башкирского, и на всей территории некоего исторического Башкортостана. С последним, о существовании такового, некой башкирской государственности, вообще, мало что понятно, а вот в то, что в крае существовало коллективное вотчинное землевладение, причём именно башкирское, ваш покорный слуга был в мантре утверждений за это. И неожиданно, случилось послушать интервью известного исследователя края д.и.н. М.И. Роднова, в котором он озвучил слова, что не было такового, этого самого коллективного башкирского вотчинного землевладения. И слова такого авторитета заставили задуматься над этим вопросом, ну, и конечно поинтересоваться этим. И пожалуй, более всего, захотелось знать мнение за сиё самих башкирских гуманитарев.

К вопросу башкирского вотчинного землевладения


Прежде всего, несколько общих слов, к, вообще, возможному существованию в крае коллективного вотчинного землевладения.

Никоновская летопись отмечала: «А сам государь послал всем улусам черным людям ясачным жалованные грамоты… чтобы шли к государю, не боясь ничего, а кто лиха чинил, тем Бог мстил, а их государь пожалует, и они бы ясаки платили, яко же и прежним казанским царям». (Здесь и далее, если отдельно не оговорено, выделения, подчёркивания текста мои – И.Г.). А где здесь хоть полслова за башкир? Так ведь получается, что по взятию Казани царь с этими посланиями своими, с приглашениями приёма под свою длань обратился не собственно к башкирам, а, в общем, к населению края, причём, прежде бывшему под властью Казанского ханства. Говорить о сугубо башкирской стерильности этого края, это всё же более чем нонсенс, как и о том, что по тем временам уже существовали, сугубо консолидированные, сложившиеся этносы, и в частности, или в особенности башкирский. Не вдаваясь особо в последнее, заметим только, что такой авторитет башкирской исторической науки Р.Г. Кузеев указывал, что башкиры вплоть даже «до Октябрьской революции не относились к народностям с высоким уровнем консолидации». Заметим здесь, подчеркнём и то, кто же был изначальным актором этого самого процесса присоединения народов края к Московии, кроме как не сама она. А то пишут ведь всякое разное. Помимо того, что это именно сами башкиры, которые вполне растянуто по времени, степ бай степ присоединялись отдельными родами, племенами и даже челами, сами явились актором этого вхождения в Московию, и более того пишут, что тем самым именно башкиры совместно с русским народом дали начало Российской империи.

Обойдёмся всё же здесь без ссылок на таковые упражнения. Обратимся же, и к другому важному документу, т.е. к статье 43 главы XVI Соборного Уложения 1649 г., которую, правда, только частично, выборочно, упуская иных, часто башкирские гуманитарии приводят как бы в подтверждение вотчинного права башкир на землю: «А в городах у князей, и у мурз, и у татар, и у мордвы, и у чуваши, и у черемисы, и у вотяков, и у башкирцев бояром (наверно, боярам. – Сост.), околничим, и думным людям, и стольникам, и стряпчим и дворяном московским и из городов дворяном (дворянам) и детям боярским и всяких чинов русским людям поместным всяких (всяким) земель не покупать и не менять и в заклад, и сдачею и в наем на многие годы не мешать. А будет которые московские и из городов дворяне и дети боярские, и всяких чинов люди угнуть в городах у князей, и у мурз, и у татар, и у мордвы, и у всяких ясачных людей земли имать, сдачею или покупать, или в заклад или в наем на многие лета имать или менять: и у тех всяких чинов людей те татарские поместные и ясачные земли имать на осударя; да им же за то от Государя быть в опале». И здесь ведь нет обособленности, привилегированности по отношению к землепользованию в крае только башкир, которые, и вообще, в первом перечислении стоят последними. Зато эта последняя очерёдность оказалось очень удобной, для вырывания из содержания документа только текст начиная со слов «у башкирцев», и к тому же опуская повторное перечисление, в котором собственно башкиры явно вообще не указаны. Вместе с тем, помимо всякого иного прочего, нет в содержании этих озвученных текстах документов никаких слов ни об изначально предполагаемом институте коллективного вотчинного землевладения, ни о дальнейшем наличии такового.

Чтобы как бы оконтурить выше сказанное, заметим, отметим, что, и вообще, нет в природе никаких источников, документов, законов объявляющих наличие коллективного вотчинного, именно коллективного вотчинного землевладение гделибо на всей территории Российской империи, начиная уже со времён Московии. Однако надо и оговориться, что да, действительно в статистических документах учета населения Российской империи, применительно, скажем так, даже к низовому населению, и в частности к башкирам, наличествовали и такие определения и слова: «вотчинники, вотчинные земли, имеют собственную землю», но всё это не имело ничего общего с реальным вотчинным землевладением. Надо, как бы к слову, также отметить про эти документы, что они имели более сословный характер, нежели этнический. И да, а как же ещё надо было называть, определять, отличать от иных насельников края изначально жалованных по присоединению к Московии на пользование землями? Т.е., пожалуй, и даже вернее, что таковое, всё же было условным, обиходным, нежели реальным по содержанию.

Однако далее. Известный башкирский историк Б.А. Азнабаев объявляет: «Вотчинное право башкирского населения было главным препятствием на пути широкой крестьянской колонизации Уфимского уезда. В процессе принятия российского подданства посольства башкир добились земельных прав практически на всю территорию бывшего ногайского наместничества (? – И.Г.). Границы башкирских волостей сомкнулись, не оставив пространства даже для казенных нужд (? – И.Г.). В донесении И.К. Кирилова от 13 января 1735 года в этой связи говорится «вышеписанные башкирцы до российского подданства разделились по родам, что сначала российского владения была названо волостями, так же и земли и угодья были между родами разделены… и тако никакой земли и угодий нет кои были бы не разделены, кои бы свободно лежали». Очень интересное заявление уже в первых словах этой выдержки. Не останавливаясь здесь и сейчас на этом, заметим, что как раз же особенности башкирского землепользования в крае обусловили, и большую массовую активность, и особенности крестьянской колонизации края. Вместе с тем, это самое вотчинное право башкир и у этого историка уже некая заданность, хотя он чегото и пытается в своей работе изложитьь, как бы за некоторые доказательства такового. Нам же здесь особо не важны многие слова этого историка, и даже подчёркнутые, и свои вопросы тоже, кроме как, констатация им словами И.К. Кирилова того, что всяк разно родоплеменное деление их башкир, было названо, расписано в России, т.е. уже со времён Московии, волостями. Он же, Б.А. Азнабаев в другой своей работе отмечает: «башкирские волости могли создаваться российской администрацией в новых территориальных границах для решения конкретных военных, административных или фискальных задач. В подобных ситуациях этническая гомогенность состава новой административной единицы могла учитываться властями только по большому счёту. В новую волость, которую сами башкиры называли родом, нередко входили представители не только различных родов, но и иных этносов». Вот ведь как, волость по башкирским понятиям, вроде как род башкирский, а могла состоять не только из различных родов, но даже из представителей иных этносов. Т.е. получается, что собственно, сама волость – это даже более постоянный конструкт, нежели его содержание, а, в общемто, и трактовки этого как бакширский род. Всё же надо оговориться, для автора здешних строк, это никак не новость в подчёркнутом, поскольку уже многие лета он в изысках по таковым особенностям башкирской демографии, с массовым выходом иных в башкиры.

Чтобы оконтурить и этот абзац, приведем мнение, скажем так, и импортного исследователя: «власти поделили мусульманское население на тех, кто поселился на территории Уфимской провинции сразу после взятия Казани, и на позднейших переселенцев. Первые – вотчинники – являлись собственниками здешних земель, платили ясак и стали считаться «башкирами». Вторые (за исключением «служилых татар», поселившихся вокруг русских крепостей) получили наименование «припущенников» и должны были платить вотчинникам натуральный или денежный оброк за аренду земли».

Вот, и зарубежный исследователь пишет о неких вотчинниках – собственниках земель, правда тоже с интересной оговоркой, что эти, в общемто, никак не определённые им в этническом плане, кроме как в конфессиональном значении, вотчинники, стали считаться «башкирами». Однако не будем на это разгоняться. Нас же здесь по объявленному нами, более интересует вопрос, наличествовало ли в крае это самое коллективное вотчинное землевладение, причём объявляемое непременно башкирским?

Сразу же, оговоримся. Не будем, не станем разбрасываться здесь по многим публикациям, коих «доказательных» действительно премного, а попробуем, прежде всего, обратиться с этим вопросом к монографии А.И. Акманова «Земельные отношения в Башкортостане и башкирское землевладение во второй половине XVI — начале XX в.». Уже по названию сего труда, вроде, куда же более. Хотя заметим, это не исключает возможного нами некоторого обращения здесь и к иным материалам на эту тему, в коих хотелось бы особо отметить очень интересные работы Д.Б. Рамазановой и У.Х. Рахматуллина, не особо почитаемых башкирскими гуманитариями. Заметим, что работы Рамазановой в совершенно полном игноре у них, а тексты Рахматуллина преимущественно используются только очень выборочно. Все же приведём здесь в дополнение к словам того «импортного» автора, несколько слов У.Х. Рахматуллина, озвученные Дарией Рамазановой: «Татары, чуваши и мари, населяющие северную и западную часть Уфимского уезда, в XVII веке стали называться башкирами».

Однако продолжим. Прежде всего, для того чтобы «играть на одном поле», и даже на поле означенного автора А.И. Акманова, надо привести его самого определения и, в общем, за вотчинное землевладение, и, скажем так, за отличия, особенности башкирского вотчинного землевладения. Он пишет: «Вотчинное право на землю – это право владеть, пользоваться, распоряжаться и передавать по наследству земельные владения. Оно закреплялось в виде соответствующих жалованных грамот и указов царского правительства». «Забыл» наверное, всё же наш автор отметить, что в России по самому определению, вотчина была одной из форм феодальной земельной собственности, а не простых земледельцев или сообществ скотоводов, и даже не простых монахов в церковном вотчинном землевладении. А теперь о трактуемых им особенностях башкирского вотчинного землевладения: «Следует отметить специфику башкирского вотчинного права – отсутствие частной собственности и господство общинных форм владения и пользования землей. Юридическим собственником являлись не отдельные лица, а община в виде рода или племени (Так разве, как подсказывает Б.А. Азнабаев со слов И.К. Кирилова, не волости? – И.Г.). Каждый член башкирской общины имел равное право на владение землей. Другой особенностью башкирского землевладения было то, что вотчинным правом они пользовались на территории лишь своей общины (рода или племени). Жители последних проживали в пределах родоплеменных угодий (Опять мимо установленного определения такового, как волости – И.Г.). Однако при экстремальных ситуациях, возникших в результате военных действий или неблагоприятных природных явлений, жители башкирской общины могли оказаться на сопредельных землях, на территории других общин. Однако на территории чужой общины они уже не имели вотчинного права на землю. На новой территории они могли жить и пользоваться землями лишь по разрешению вотчинников данной общины, становились припущенниками – арендаторами. Заметной особенностью башкирского землевладения являлся формальный характер равенства вотчинников относительно земли. Официально последние имели одинаковые права, фактическое же владение и пользование ими землей общины было неравным. Главы общины (рода или племени) – бии и старосты, отвечавшие за несение общинниками налогов и повинностей в пользу Русского государства, фактически распоряжались землей общины. Они распределяли пастбища и другие угодья между общинниками. Тарханы, составляющие значительную часть башкирских феодалов, на основе грамот владели и пользовались землями общины по своему усмотрению. В руках феодалов – биев, старост, тарханов находилось фактически право решения вопроса пользования землями общины чужеродцами, т.е. башкирами из других общин или переселенцами из центральных регионов».

Вот так, хотя и длинновато, и так подробно, но только для того, чтобы ничего не пропустить, было это изложено. Однако ведь получается, что вся специфика башкирского землевладения заключалась только в праве пользования землей, да, коллективного, и жалуемой на пользование царём батюшкой, и далее, в общем, царскими властями, и, да изначально на основе жалованных грамот, но и то, ведь не всем. И надо заметить, это же было только до поры времени. С того утверждаемого эпохального начала присоединения башкирских родов и племён к Московии после взятия ею Казанского ханства, русское государство пребывало в череде премногих войн, и ей было просто не до башкир, т.е. правильнее до всего края, население которого согласилось на предложение к присоединению под её длань.

Примечательны к этому последнему, мысли В.Н. Витевского из работы «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г.», озвученные уже У.Х. Рахматуллиным, что Башкирия до прибытия сюда Оренбургской экспедиции как бы не являлась еще составной частью Российского государства, а представляла непокорный «дикий» край. Зато раздачей жалованных грамот на пользование землей Московия решала, по крайней мере, две важные для себя задачи. Во первых, тех «кто лиха чинил» ранее, несколько успокоить, осуществить некоторое, что почти по современному, если и не «принуждение к миру», то настоятельное и строгое приглашение к этому. Во вторых жалуя означенному населению, объявляемому с этих времён практически всех башкирами, на пользование земли, включая и земли ушедших ногайских татар, объявить их некоторыми хозяевами земель края, чтобы иным из южных и восточных соседей неповадно было претендовать на них, и естественно вторгаться. Не пременём здесь и нечто, в третьих привесть, что как пишут, эти жалования на землепользование особо щедро были отпучены, скажем так, башкирским родам и племенам. Однако и в этом надо обозначить, и первое, и второе. Посколку, именно от родов и племен степ бай стэп отклинулись на вхождение в русское государство и потянулись просители на землепользование в этом государстве, и, как выясняется, и у государства самого были свои интересы на это. Последнее, пока только попросим записать на ум, ну навроде, также как в арифметике. И надо заметить, что именно это в третьих, явилось, если и не первым, то особо очень важным шагом в консолидации башкирского народа в некое единое целое, и уже даже коллективным актором в противодействии иным кочевникам с Юга и с Востока тоже.

Автор же здешних строк оставляет пока при себе подробные размышления над особенностями башкирского землепользования, и, наверное, всё же, даже не в здешнем повествовании. А здесь сейчас два вопроса. Куда девались эти самые жалованные грамоты, такие сугубо очень важные документы, пишут, что только мизерное число списков их сохранилось? Ах да, в устные, безписьменные сказания, в шежере они перекочевали, которые увидели бумагу, т.е. были записаны только очень, очень позднёхонько. И да если по родословию эти шежере вполне могут быть инфомативными источниками, то по землепользованию, это уже както не очень, чему свидельство те же многочисленные земельные споры в крае, как между башкирами и припущенниками, так и меж самими башкирами. Ну, и по шежере тоже вопрос, но уже А.И. Акманову. Если, например по шежере юрматинцев они выпросили у царя батюшки: «Земли, оставшиеся от бежавших ногайцев, нижайше попросив, взяли себе». То наш автор ничтоже сумняще объявляет: «Важным шагом правительства Ивана IV было возвращение башкирам их земель, захваченных ранее ногайцами». Откуда это у автора, чем навеяно странное это его заявление? Заметим здесь, и то, что этот наш автор, и текст статьи 43 главы XVI Соборного Уложения 1649 г. начинает только со слов «у башкирцев», и тоже опускает повторное перечисление в этом документе, в котором собственно башкиры явно вообще не указаны. Однако оставим пёрлы и ловкости этого автора, их и у него, как и у многих башкирских гуманитариев не мало, и всё же обратимся к его доказательствам коллективного башкирского вотчинного землевладения.

Доказательства эти он начинает уже в обширнейшем Введении к своему трудищу. И в качестве изначальных доказателелях башкирского вотчинного землевладения, он обращается к: «Первый исследователь края П.И. Рычков в работе «Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии» дал краткий обзор политической и социальноэкономической истории Башкирии в XVI–XVIII вв. Касаясь условий присоединения башкир к Русскому государству, он отмечает, что «…башкирцы… в российское подданство пришли и за то им не токмо те земли, где они прежде подданства своего… жили, а именно за Камою рекою и около Белой Воложки (коя после Белою рекою названа), им, башкирцам, подтверждены, но и сверх того многими местами и разными выгодами пожалованы».

Однако вопрос, а где здесь про собственно башкирское вотчинное землевладение, именно вотчинное владение? Да, прописано, что прежние земли их жития подверждены им, башкирам и сверх того многие места им пожалованы, но нисколько не сказано на каких же условиях. Попросим ещё записать на ум из этого, и слова насчёт «условий присоединения башкир к Русскому государству», и вновь подумать над словом «пришли», или всё же их пришли, кто всё же актор этого, если есть сомнения насчёт этого? Всё, всё не будем пока ничего более говорить, писать, сказывать, а только приведем полнее означенный текст из работы Петра Ивановича Рычкова: «В бытность при Оренбургской экспедиции командиром статского советника Кирилова, один из знатнейших башкирских старшин Алдар (о коем ниже упомянется) объявил, якобы башкирский народ исстари был одним с ногайцами и жил около сибирских границ, где они от сибирских ханов великие разорения претерпевать были принуждены и оттого, наконец, из тех мест, под предводительством одного своего хана именем Тюрея удалились и пришли в рассеяние, так что некоторые за Яик, а другие за Волгу в степи перешед, там жилища свои основали. Нынешние ж башкирцы, еще будучи под именем ногайцев, енноясь от прочих, возымели намерение в прежних своих местах остаться, но за то от своих владельцев совсем были разграблены и разорены, и пропитание свое имели с крайнею нуждою от ловли зверей и рыбы, и тогда якобы от удалившихся от них ногайцев ругательным именем «башкурт», то есть «главный волк», или «вор», именованы. В таком бедном состояен достались они сперва казанским и сибирским ханам, которые их еще в большее разорение привели и несносными податьми обложили (Оговоримся, что нет доказательств, что башкирам очень худо пришлось в Казанском ханстве, а есть прямо противоположные этому свидетельства – И.Г.) Как царь Иван Васильевич в лето 7061 (1553) Казанское царство взял и оным совершенно овладел, то спустя года с три, оные башкирцы, видя с казанскими татарами добропорядочные поступки и не возмогши более терпеть чиненных им от сибирских ханов и от кайсак утеснений, в российское подданство пришли и за то им не токмо те земли, где они прежде подданства своего, будучи еще в малолюдстве и в крайнем убожестве, жили, а именно: за Камою рекою и около Белой Воложки (коя после Белою рекою названа), им, башкирцам, подтверждены, но и сверх того многими местами и разными выгодами пожалованы.

В предупомянутом об Оренбургской комиссии известии, в примечании на 145 параграф, по сказке Ногайской дороги башкирского старшины Кидряся Муллакаева, еще до башкирцев же принадлежащие обстоятельства показаны. И хотя находятся в них несколько побольше изъяснения, однако ж основание их вышеписанному сходственно, то здесь для сокращения оные не внесены. Сие токмо объявляется, что (по сказке его, Кидрясовой) зауральские башкирцы находились под властию сибирского хана; бельскими, то есть по рекам Белой и Ику жившими, владели ханы казанские, а горские принадлежали ногайским ханам. Но наконец один салтан от поколения тутошних старинных ханов, именем Акназар, усилившись, не только всех башкирцев и ногайцев, но и в Великой Татарии разные народы покорил. Усмотря ж их непостоянство и разные от башкирцев бывшие воровства, всячески их изнурял и в бессилие их приводил. Ибо на три двора по одному токмо котлу для варения им пищи допущал и как скот и пожитки, так и детей их, к себе отбирал и землями владеть, тако ж и чрез реку Белую переходить, их не допущал. А кои звероловством промышляли, те за то принуждены были давать ему ясак с каждого человека по лисице, по бобру и по кунице, от чего наконец пришли они в самое крайнее истощение и убожество.

По принятии башкирцев в подданство российское, обложены они были также ясаком, однако, гораздо меньше и с лучшим учреждением, и то не с каждого человека, но с дворового числа, деньгами, по тогдашней цене означенных вещей, который ясак сперва отвозили они в Казань, куда, за неимением у них довольного числа лошадей, и что проезжих дорог тогда еще не было, ходили они на лыжах, отчего они по тогдашней своей бедности немалую трудность несли. Им же в Казани, в рассуждении убожества их, даваема была из казны соль пермянка (ибо они илецкой соли еще тогда не имели, и ездить по оную на Заяицкую степь опасались и были не в состоянии), но потом сия выдача соли отрешена, чего ради по 1754 год вместо оной зачиталось у них в тот ясак деньгами по некоторому числу.

Такая бедность башкирского народа и бывшие на них от сибирских ханов и киргизкайсаков нападения, как выше означено, в скором времени принудили их просить, чтоб для платежа им ясака и для защищения их от неприятельских нападений, внутри жилищ их построен был город; почему и построен город Уфа, и учреждены тут дворяне и служивые люди из переведенцев разных городов; однако ж многие башкирцы и в самое то время, когда город Уфа строился, для опасности от помянутых своих неприятелей, принуждены были при самом том городе, особливо ж зимою, в землянках жить, а в летнее время не далее десяти верст от города кочевать. И когда поселенным тут служивым людям под пашни и всякие угодья из ближайших к городу земель отвеенно вокруг города на пятнадцать верст, то с того времени хотя и начали они, башкирцы, от города отлучаться, однако, большею частию от городовой окружности неподалеку находились; и во время бывших на них неприятельских нападений всегда к городу прибежище свое имели и поселенными тут людьми защищаемы были. Из таких неприятельских на них нападений знатнейший приступ был под оный город сибирских царевичей Аблая и Тевкея, с которыми высланные из Уфы служивые люди за Уфою рекою, от города верстах в пятнадцати, имели жестокий бой, где с обеих сторон многое число побито, а наконец сибирские татары были разбиты; царевичей же атаковали в одном лесу (который доднесь называется Аблаевым), где они десять дней в осаде сидели, а потом взяты в плен и отвезены были в Москву. За оную службу уфимцы жалованы были золотыми деньгами, и что кому дано, в особую книгу записано, которая книга поныне в Уфимской провинциальной канцелярии имеется и называется Золотою. С того времени Уфимский уезд, или паче вся Башкирь, разделена на четыре дороги, именованные по сему: к Сибири лежащая сторона названа Сибирская дорога, к Казани Казанская, к пригороду Осе (кой построен на Каме реке) Осинская, а к степным народам прозвана Ногайскою, которые именования в рассуждении всей Башкирии и поныне наблюдаются.

Может быть, что по принятии в подданство башкирцев, яко от бессильного и весьма изнуренного народа, противностей не надеялись, и потому к содержанию их в подданстве более посторонния города Уфы, и определения тут некоторого числа служилых людей, никаких других учреждений было не учинено, но они, яко от природы непостоянный народ, получа довольство во всем от многих пожалованных им угодий и набрав в сожитие к себе многих беглых иноверцев магометан и идолопоклонников (то есть чуваш, черемис и им подобных), в коротком времени так усилились и в такую вольность пришли, что многие продерзости чинить отважились, а, наконец, явным уже образом бунтовали, с таким намерением, чтоб им, отрешившись от подданства российского, восстановить особливое владение».

Оговоримся, что и здесь так подробно было изложено представленное, непременно с той же целью, чтобы ничего не пропустить. Прежде отметим, что за последнее в этой выдержке написано премножество свидетельств российских историков. Пропустим здесь эти свидетельства, но всё же, заметим, что далее, уже сразу же после того присоединнеия в крае действительно наблюдался бурно нарастающий демографический взрыв этого «бессильного и весьма изнуренного народа». Про башкирский демографический взрыв, это, конечно же, никак не отсебятина, таковы данные ревизий и переписей, и это отмечали многие именитые авторы. Например, А.З. Асфандияров, вроде даже несколько удивляясь и недоумевая, писал: «Несмотря на человеческие жертвы в походах и войнах, в первой половине XIX в. в башкирском обществе наблюдается демографический взрыв». Добавим, и ведь он, этот демографический взрыв и ранее происходил и далее во второй половине XIX века только нарастал, и, причём ещё даже более значительно.
Возникает резонный вопрос, откуда же такой большой прирост численности башкир, причём так бурно нарастающий? Причём только одним естеством обгоняющий прирост всех иных, которые помимо естества прирастали в крае ещё и за счёт мощнейшей миграции. И это ведь у народа, который ко всему прочему, отмеченному Асфандияровым, ещё, и очень тяжело менял свой хозяйственный уклад. Многие современники тех времен отмечали факт полнейшего хозяйственного упадка в жизни башкирского народа, и в особенности к скончанию XIX века. По тем временам даже писали, как например Глеб Успенский в очерке «От Оренбурга до Уфы»: «Пропадет башкир, пропадет! Беспременно пропадет этот самый башкир!». К слову заметим, что очерки эти были опубликованы в июлеоктябре 1889 года, т.е. всего лишь за восемь лет до переписи 1897 года. Переписи, результатами которой, до сих пор пытаются объявлять, заявлять высокую по тем временам численность этнических башкир, и даже, и в особенности применительно к Уфимской губернии.

Оговариваясь, что ответы и размышления на означенный вопрос вне здешнего повествования, продолжим далее. Сказамши, отписав ещё чуток за башкир и за другие народы, после той приведённой выдержке из означенного его труда, Айтуган Ирекович продолжает, объявляет, многозначительные выводы: «Как видно, П.И. Рычков земельную политику правительства в крае правильно связывает с добровольным присоединением и делает вывод о том, что башкиры являлись вотчинниками, а остальные народы являлись переселенцами, не имели своих земель и жили на башкирских землях». Кроме как про переселенцев, что откуда следует в этом изречении совершенно не понятно? Попросим и это записать на ум, замечая, что и не все переселенцы жили на собственно «башкирских» землях, а иные были даже в том же статусе этих «башкирвотчинников», причём и по жалованным грамотам царских властей тоже. В общем же, не преминём констатировать, что ни о каком реальном коллективном вотчинном башкирском землевладении П.И. Рычков не писал. Хотя, да, и оговаривался он: «По состоянию башкирского народа, который ни что столь много не уважает и не бережет, как старинные свои вотчинные земли, и отхожие, то есть лесные угодья, а наипаче пчельные бортевые промыслы.». Так какой же народ не уважает и не бережёт земли своего жития и хозяйствования? Рычков добавлял к означенному, что при первом заведении горных заводов, необходимы были великая осмотрительность и всякая ласковость, справедливость и умеренность с башкирцами, дабы от них, по их дикости и легкомыслию, от новости на землях их таких заводов затруднений не было, и вновь бы беспокойства не отрыгнуло. И вновь вопрос, но без соответствующего знака, как часто царские власти прибегали к таковым умиротворениям башкир. И да, попросим обратить внимание, и тоже записать на ум, что наличие башкирского вотчинного землевладение, здесь А.И. Акмановым, и, в общем, иными тоже, сугубо увязывается с их добровольным присоединением Иваном IV к Московии. Здесь же озвучим только вопрос, а так ли всё это, ну все ли башкиры добровольно присоединялись, степ бай степ по мере «присоединений» иных, причём ведь даже их владетелей, к Московии?

И да, надо уже отметить, про трактуемые условия только при выполнении, которых башкиры якобы согласились на «добровольное» их присоединение к Московии: «Исключительно важным является вопрос об условиях, на которых башкиры вошли в состав России. Источники свидетельствуют, что правительство Ивана IV прежде всего гарантировало башкирам нормальную, спокойную жизнь, защиту как от притязаний их бывших властителей, так и вторжений соседних народов. Вовторых, правительство пошло на серьезную уступку башкирам по земельному вопросу. Оно не только сохранило за ними все занимаемые ими земли, но и признало за башкирами вотчинное право на землю. Втретьих, правительство обещало не трогать религию башкир, насильственно не переводить их в другую веру. Вчетвертых, правительство обязалось не вмешиваться во внутреннюю жизнь башкирского населения. Власть на местах была оставлена в руках башкирских биев и князей. Итак, Русское государство пошло на существенные уступки башкирам. Они получили широкую автономию». Как уже было отмечено выше, ведь и было то это только до поры времени, когда было не до башкир, и, в общемто, и в целом к краю, да, и не совсем так. Тем не менее, и именитый юрист Башкортостана З.И. Еникеев, как, бы уточняя и строго по пунктам, про эти условия пишет: «Принятие подданства сопровождалось принятием «условий» вхождения, которые включали в себя обязанности сторон, которым корреспондировали права противоположной стороны. Условия вхождения находили отражение в царских жалованных грамотах и иных документах. В целом, следует выделить следующие условия вхождения: 1) автономность башкир; 2) вотчинное право башкир на землю; 3) свобода вероисповедания и сохранение обычаев и обрядов; 4) уплата башкирами четко определенного ясака; 5) охрана башкирами восточной границы России и несение ими военной службы» Именно эти условия вхождения являются основным аргументом сторонников концепции добровольного вхождения, поскольку очевидно, что завоеванному народу нет необходимости сохранять перечисленные права. Наличие перечисленных условий позволяет также констатировать договорную основу процесса. Так ли всё это было отражено на самом деле во всех тех источниках, жалованных грамотах и некоторых иных документах того эпохального процесса, и могли ли ставить условия сами башкиры доподлинно, в общемто, не очень известно. З.И. Еникеев же ничего на этот счёт не приводит. Вместе с тем, приведённые П.И. Рычковым характеристики состояния башкирского народа, пред тем их присоединением к Московии вызывают категорические сомнения, что они могли ставить какиелибо условия.

Как всё это было в собственно жалованных грамотах при практическом отсутствии текстов таковых, даже не будем пытаться выяснять. А то пишут например, что де отношения между московским государством и башкирским народом строились на договорных началах, закеплённой в жалованной грамоте Ивана Грозного, однако они не сохранилисью Но как уже вознамерились, попробуем отыскать источники А.И. Акманова, по которым им утверждается наличие вотчинного землевладения башкир, и именно башкир. Но прежде ещё об одном заявлении автора З.И. Еникеева, о расхождении правовых взглядов башкир и русских властей в отношении собственности на землю. Он пишет: «Русское правительство в полном соответствии с правовыми воззрениями восточного государства считало себя верховным собственником всех башкирских земель. Башкиры же никогда не признавали данного права и считали, что единственным собственником является конкретное родоплеменное образование. (Какая родоплеменная конкретика, а почему, не утверждаемая самими же башкирским гуманитариями, волость? – И.Г.). Данное противоречие в правовых взглядах выражалось и в том, что официально русское правительство считало, что оно землю «жалует», а башкиры, со своей стороны, просто подтверждали таким образом своё право на землю». Вот как, оказывается, не только на определённых, и своих условиях башкиры присоединялись в русскому государству, так и далее у них были свои условия бытия, жития в государстве, противоположные прововым воззрениям властей этого государства.

Однако далее. А.И. Акманов продолжает своё доказательство башкирского вотчинного землевладения: «Вслед за П.И. Рычковым многие историки XIX в., в частности, И. Жуковский, И. Дебу, Н. Попов, неизвестный автор под псевдонимом «А. В. Д.» считали, что русское правительство пожаловало башкирам их земли на основе вотчинного права, хотя четко не выражали своего мнения относительно существования права верховной собственности на землю». В упомянутой нашим автором работе И.В. Жуковского нашлись лишь слова: «1956. Башкирцы, обитавшие по рекам Каме и Ику, добровольно приходят в подданство России, и обложены ясаком», и упоминаются ещё некие вотчины сибирских башкир, кои вроде как не были отмечены в добровольном присоединении к Русскому государству. И всё, и более ничего. На указанной же Акмановым странице №116 работы Нила Попова не нашлось, вообще, ни словечка про башкирское землевладение. Оставим всё же это на поиски иным, включая работы И.Л. Дебу и некоего «А. В. Д.», и обратим внимание на последние строки речения Айтугана Ирековича. Похоже, наш автор в этом просто запутался в своих собственных словах.

А как же иначе, если он с новой строки пишет: «Большинство исследователей XIX в.п, что верховным собственником всех земель в Русском государстве, в т.ч. земельных владений инородцев, являлся русский царь. Видный историк колонизации Среднего Поволжья и Приуралья Н.А. Фирсов отмечает, что «…государь почитал себя полным собственником земель Казанских, Астраханских, Ногайских, Пермских и всех Сибирских. Это видно из того, что Московская власть давала земли на этом пространстве кому хотела и на условиях, какие признавала нужными, не спрашивая на то согласия прежних обладателей». Поэтому, по его мнению, после присоединения к России прежние владельцы земель сами должны были добиваться «утверждения верховной власти в праве владения землей, которая дотоле была их собственностью». Тем не менее, не без основания он подчеркивает широкие поземельные права башкир в составе Русского государства: «Действительно, ни один из народов Русского государства не был в материальном отношении так обеспечен в Московскую эпоху как башкирцы, которые владели обширным краем, наделенным разнообразными природными дарами; и никто из вечных данников Великих государей не пользовался такими льготами как этот народ…». Итак, Н.А. Фирсов, признавая по существу вотчинное право башкир на землю, не называет их вотчинниками». Вновь, вот ведь как. З.И. Еникеев усмотрел, что башкиры считали сами себя полновластными хозяевами земель жалованных русской властью, и Акманов пишет, что Фирсов разными руками озвучивал свои слова. И да попросим заметить, что в последней из приведённых выдержек из работ Н.А. Фирсова, он писал про Московскую эпоху, по временам которой Русскому государству было не до башкир и им жалованных земель, и которая как раз к временам Оренбурской экспедиции начала XVIII и закончилась.