В.ШЕНДЕРОВИЧ: Какая новость.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Много разных слов сказал, в итоге требование о признании или непризнании вины (ну там, эта вот бесконечная история, нужно признавать или нет) регулируется указом президента, говорит Дмитрий Медведев, от которого в случае необходимости глава государства может отступить. Ну, то есть может так, может эдак, но не хочет.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Тань, вот ты понимаешь, какая штука? Если бы это было первое интервью, допустим, кандидата в президенты или первое интервью президента, то мы бы всей страной смотрели, не отрываясь, ловили бы каждое слово и гадали бы об интонации, и каждую интонацию бы ловили, и гадали бы, что значит и что за этим стоит. Как мы ловили каждое слово горбачевское, когда повеяло, ну, каким-то, что вместо этой геронтологии что-то такое, прямоходящее появилось, да? Вот мы там начали гадать, что стоит за этими словами. Радовались, ловили, огорчались, там, трактовали.
Тот жанр, в котором выступил сегодня Дмитрий Анатольевич, это, извини, по Булгакову, это записки покойника. Он 24 сентября прошлого года торжественно покончил свою политическую жизнь самоубийством, да? Все, что он после этого из этого политического гроба разговаривает, это, конечно, забавно, это такой феномен некоторый. Человек, ушедший в небытие, вдруг начинает что-то рассказывать. Кому интересно...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну почему в небытие? Он будет премьер-министром.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это значит, он будет никем. Потому что президентом будет Путин. Он как был никем на должности президента, он остался никем. Это другой синоним, другое имя этой пустоты. Поэтому совершенно неинтересно, что он говорит, это не имеет никакого значения. Он 4 года был президентом, у него была формальная возможность одной росписью, одним автографом на одном указе или на парочке-тройке указов довольно серьезно изменить политическую судьбу страны. У него была эта возможность – он ею не воспользовался. С какого-то момента... Ну, сколько можно было, обнадеживалась либеральная интеллигенция, но поразительно, что многие продолжают раскачиваться под эту дудочку уже сейчас. Уже, вроде, и сейчас продолжают раскачиваться. Вот, огромное количество нашего брата либерала совершенно завороженные продолжают раскачиваться и сейчас.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а насколько показательно то, что Дмитрий Анатольевич отвечал так, как отвечал, даже на острые вопросы? Раньше же все время говорили, что «ну, вот, вопросы не те задают, журналисты все прикормленные». Сейчас не сказать, что были прикормленные журналисты.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Были нормальные вопросы. И были даже, я тебе скажу, были даже нормальные ответы. Но какое это все имеет значение, повторяю, из гроба? Какое это имеет значение? Мало ли кто чего мог сказать. Я знаю сотни людей, которые скажут гораздо внятнее и интереснее, да? Но они – частные люди. Он-то не частный человек. У него была возможность, действительно, поучаствовать в истории. То есть он и поучаствовал в истории, но он поучаствовал в виде такого, тряпичной куклы. Но каждый выбирает себе роль сам. Он выбрал такую. Теперь совершенно не важно, что он скажет. Я честно тебе скажу, не смотрел. Просто противно. Просто противно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но зато дарит новые какие-то фигуры речи. Вот, например, когда говорили про реформу МВД, то Дмитрий Анатольевич сказал «Мы не фитюлька какая-нибудь, не маленькое государство, где можно разом все изменить». Это так, очевидно он про Грузию. Но хорошее слово «фитюлька»?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это он про МВД говорил?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про то, что можно всех убрать и новых набрать в МВД. Ну, очевидно, это опыт Грузии имелся в виду.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ты знаешь, не знаю, что он имел в виду, даже не хочется гадать. Вот, он сам и ты напомнила сейчас, да? Нургалиев на своем месте, Чуров на своем месте.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Он сказал, что скоро все уйдут в отставку. Он уйдет и все уйдут.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да. Это его большое достижение.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, у президента чувство юмора есть.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Во-первых, уже все. Уже давай отвыкать даже от этого наименования. Чувство юмора – это хорошая вещь в застолье. Может быть, он вполне милый человек, не знаю, не знаком. Но это все не имеет никакого значения. Никакого значения. 4 года человек был президентом. Пустота. Ходорковский сидит, Чуров на своем месте, Нургалиев на своем месте, Путин на своем месте, Чайка на своем месте. Да? Все на своем месте. Политзаключенные где были, так и есть. Уровень коррупции где был, так и есть (путинский). Всё. Мы остались в путинском государстве с помощью Медведева, который все это время продолжал дудеть в эту дудочку. А мы раскачивались. Ну, не мы, а некоторые из нас, которые выбрали себе ту роль раскачиваться и умиляться его прекрасным словам.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Странно, вот. В теме коррупции (много про нее говорил президент), видно было, что для него это важно, журналисты несколько раз (все практически) повторили фамилию «Навальный». Дмитрий Анатольевич разные слова использовал, но фамилию не произнес ни разу.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: (смеется)
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это странно, если не сказать несколько нелепо. Неужели... Они боятся, что ли, Навального или что?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слушай, ты настаиваешь, чтобы мы продолжали комментировать пустоту?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, да.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я не хочу.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я настаиваю.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Мне не интересно. Мне не интересно комментировать пустоту, прости.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И даже слова про тандем, что всем пора расслабиться, это все надолго?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, чего он нового сказал? Он говорил, что они одной крови. Не соврал. Это был тот нечастый случай, когда он не соврал. Они одной крови. Они немножко разных расцветок, да? У этого такая, либеральная расцветка, которую он, так сказать, как павлин, радуя наш глаз, время от времени так ее нам выдает, эту либеральную расцветку. Потом этот хвост сворачивается, из этого павлина курица и курица. Значит, не о чем говорить.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну хорошо. Все-таки, последний вопрос тогда от слушателя Антона: «Спросите у Шендеровича, сделал ли Медведев хоть что-нибудь хорошее? А то получается какой-то сплошной негатив».
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, ну, ведь, тут очень важна точка отсчета. Если считать от абсолютного нуля или от какого-то абсолютного зла, то да, сделал, кое-что сделал. Ну, вот, Мохнаткина отпустил напоследок. Помиловал невиновного человека, который отсидел почти весь свой срок, был избит, был невинно осужден, был оклеветан. Он его помиловал за 2 месяца, кажется, если не ошибаюсь?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну да, там пару месяцев ему оставалось.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: До окончания срока. Низкий поклон. Вот, в этом и в том захлебе, который нас захватил, вот, он... Нет, с одной стороны, безусловно, судьба любого человека... И слава богу, что Мохнаткин на свободе сейчас, а не через 2 месяца. Тут каждый день неволи – это унижения и испытания, да? И слава богу, что этого на 2 месяца меньше было в судьбе Мохнаткина. Но точка отсчета поразительная, да? Мы отсчитываем от абсолютного ужаса, говорим «Вот надо же, отпустил». Между тем, он отпустил, повторяю, невиновного. Никто из тех, кто его избивал, сажал, оклеветывал, никто не наказан. Он сам не реабилитирован, он помилован. Он сам преступник, помилованный этим маленьким царем. Противно.
Кое-что он сделал, конечно. Если отсчитывать от абсолютного зла, то, конечно, да. То есть скажем так, он мог сделать гораздо больше мерзостей, чем он сделал. Вот так.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мог бы и убить.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Второй день подряд у нас выходят разговоры с гостями, что он мог бы и убить. Но мы с вами живем в вот этих вот категориях абсолютного зла, вот, вокруг нас? Или это мы так просто, чтобы как-то комплементарно сказать о Медведеве, мы исходим из этих категорий?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну как? Путин тоже, ведь, не абсолютное зло, потому что там еще много чего за ним в мировой истории, в современной практике, до Ким Чен Ира включительно было, да? Поэтому абсолютного зла, конечно, нету. И за Ким Чен Иром можно чего-нибудь выдумать еще, если постараться, наверное, напрячься.
Но мы отсчитывали от Путина. Конечно, по сравнению с Путиным, да, некоторая либеральная риторика появилась, появились какие-то там слова, которые, так сказать, украшали, запах такой появился. На этом болоте немножко прыснули дезодорантом: «Ой, матушки, запахло чем-то». Ну, запах развеялся, сейчас нас ждут следующие поганые времена, потому что мы уже видим, что те, кто попрятывались так и в какие-то медведевские годы на всякий случай вели себя относительно пристойно, сейчас все это попрет. Вот, ждите, как говорится. Ждите мая.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «Ждите мая». И там мы видим, что Владимир Владимирович решил как-то избавиться от «Единой России», передав ее в вотчину Дмитрия Анатольевича.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: То есть он передоверил должность лидера партии жуликов и воров, да?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Все Дмитрию Анатольевичу: правительство – Медведеву, «Единую Россию» - Медведеву.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Трогательно, что Медведев от этой части не отказался.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А у него что, был выбор?
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Вот, в том-то и дело. Ну, честь-то, мягко говоря, сомнительная. Уж Слиска бежит, да? Уж все... Как у Бабеля сказано, «все, в ком квартировала совесть, покраснели». Все, в ком квартировала совесть, квартировала хоть немножко, или здравый смысл, все уже от этой партии дистанцируются как могут. Даже на последних парочке выборов региональных были зафиксированы случаи, когда единоросс, идя на выборы, как-то стеснялся напоминать, что он – единоросс. Он, как бы, говорил «Я здешний, свой», не упоминая о своем членстве в этой партии. Намозолили глаза, да? Намозолили очень сильно.
Значит, то, что этот либеральный господин даже не может отказаться от чести взять на себя эти вериги и чтобы это клеймо лидера партии жуликов и воров, это тоже довольно о многом говорит, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, Владимир Владимирович будет весь в белом.
В.ШЕНДЕРОВИЧ: Владимир Владимирович – он может переодеваться каждый день для того, чтобы быть в белом. Причем, хочу заметить, что если уж мы отсылаем себя к этому прекрасному анекдоту, то коричневое – это его собственное, да? Это не мы снаружи, это ж его, это все его. Партия «Единая Россия», уровень коррупции, уровень преступности, уровень цинизма, уровень эмиграции, уровень бегства капитала – это все результаты его деятельности, его политической деятельности, поскольку его именем называется режим уже 12 лет. Это путинский режим. Вот это результаты. Он после этого пытается быть весь в белом. Ему для этого надо все время переодеваться. Все время.
Эхо Москвы
Оригинал публикации
О последнем интервью Медведева в качестве президента РФ
Раздел: Политика | Просмотры: 33187 | Комментарии: 14