27,8% — такое количество граждан озаботилось посещением избирательных участков в день выборов мэра в городе Химки — центре российского гражданского протеста. Говорят, что цифры по определению не могут передавать эмоции. Однако для меня эти цифры звучат как приговор — или, если хотите, объективный диагноз современного состояния российского общества.
Как-то раз в глубоком детстве я прочитал книгу Сергея Михалкова «Праздник непослушания». Вот ее краткое содержание: в некоем городе детям надоело, что взрослые постоянно дают им указания и всячески мешают. И однажды взрослые в полном составе покинули этот населенный пункт. Детишки возрадовались. Но вскоре поняли: без взрослых им ну никак не обойтись. И те с триумфом вернулись.
Не знаю, был ли в детстве у больших начальников из Администрации Президента тот же набор литературы, что и у меня. Однако бьюсь об заклад: сегодня они чувствуют себя взрослыми из «Праздника непослушания». В кремлевской администрации не скрывали, что выборы 14 октября здесь расценивают как большой эксперимент: что случится, если федеральный центр уберет руку с пульса региональных выборов? Что произойдет, если в бюллетени впишут имена смутьянов, которых раньше к выборам не подпускали и на пушечный выстрел?
В Кремле заранее предсказывали: ничего не случится. Результат выборов будет столь же благоприятен для власти, как и во времена, когда президентская администрация контролировала каждый чих и вздох.
И надо признать: в целом этот прогноз оправдался. Даже в Химках горожане отказались от преподнесенного им на блюдечке с голубой каемочкой шанса сказать власти: «Давай, до свидания!».
Почему так произошло? Считается, что явка избирателей на местных выборах всегда меньше, чем на общенациональных. Что-то в этом, безусловно, есть. Я ради интереса нашел американский город с точно таким же населением, как и Химки, — 208 тысяч человек: Монтгомери, штат Алабама. Так вот, явка избирателей на выборы мэра Монтгомери в 2011 году составила всего 18%. Из этой горсточки «активных избирателей» 81% проголосовали за продление полномочий действующего мэра.
Но вот можно ли назвать выборы химкинского градоначальника местными? Не уверен. Все — и власть, и оппозиция — рассматривали это как своеобразный референдум федерального значения.
Какие еще есть объяснения «химкинского феномена»? Наблюдавший в своем родном Барнауле тот же самый низкий уровень явки оппозиционный политик Владимир Рыжков выступил с дежурным обличением власти: «Люди приходят на выборы, а у них отнимают голоса. Их обманывают, в их жизни ничего не меняется. Люди разуверились в выборах, в государстве, в стране».
А вот мне, наоборот, кажется: если бы Евгения Чирикова меньше говорила на выборах о федеральных политических проблемах, то за нее проголосовало бы — и ногами, и руками — большое количество народу. От мэра города даже оппозиционно настроенные граждане ждут не «священной борьбы с Путиным», а решения вполне конкретных проблем своего поселения.
Но вот у меня какое подозрение: все вышеприведенное — это попытки дать тактическое объяснение абсолютно стратегической проблеме. Дети из «Праздника непослушания» не смогли управлять своим городом не потому, что они тупые и лишены талантов. У них не получилось потому, что они дети. А чтобы делать некоторые вещи, нужно сначала вырасти и повзрослеть.
История показывает: то же самое относится не только к конкретным личностям, но и к обществам. Даже в Монтгомери — довольно диком и непродвинутом месте по американском меркам — сегодня не принято открыто использовать административный ресурс. А вот как, согласно мемуарам бывшего спикера палаты представителей США Типа О’Нила, выборы происходили в просвещенном и развитом городе Бостоне еще в начале ХХ века.
Эмигрант из Европы сходил с корабля. Его тут же брали под руки добрые люди из местной демократической партийной машины — находили ему жилье, давали некую сумму наличных. А взамен просили только одно: в нужный день приди на избирательный участок и отдай нам свой бюллетень. Спрашивается: в чем принципиальная разница с пресловутым российским административным ресурсом?
Главная мораль выборов 14 октября, с моей точки зрения, такова: избиратели показали, что сам институт выборов еще не слишком укоренился в российском обществе. Как к ритуалу к выборам привыкли. А вот инструментом смены власти их считать отказываются. Граждане не верят ни в выборы, ни в себя. И это плохо для всех, включая Администрацию Президента. В обществе, где не верят в выборы, обязательно верят в бунт. А для бунта, как известно, не нужно большинства. Чудовищные деяния способно сотворить и агрессивное и активное меньшинство.
Поэтому результаты выборов 14 октября не должны стать для власти поводом для самоуспокоенности, а для оппозиции — для истерических криков типа «как нам не повезло с народом!». Гораздо полезнее трезво оценить политическую реальность и длину пути, который нам все равно предстоит пройти. Альтернативы выборам ведь все равно нет — разве что праздник непослушания.
Михаил Ростовский, МК
Оригинал публикации
Культ безразличности. Граждане не верят ни в выборы, ни в себя
Раздел: Общество | Просмотры: 41769 | Комментарии: 10