В той обстановке, которая сложилась в мировой экономике, и видимо надолго, каково положение России и какую политику ей бы следовало избрать? Какие ей нужны перемены и нужны ли ещё они? Есть разные предложения, я обозначу две основные линии.

Первая – традиционалисты, люди, видящие выход в том, чтобы вернуться назад. К советским ли временам, с централизованным планированием или хотя бы повышением роли государства.

Не так давно журнал «Эксперт» организовал конференцию с примерно таким названием: «От монетаризма к новой индустриализации». Как теперь индустриализация, если индустриальная эра закончилась ещё в 1973-ем году? Или к ещё более ранним временам – с казаками на улицах, с пиаром в духе Александра III, а может с некоторыми элементами государственного патернализма, опекающего крестьян, включая трогательные приёмы крепостного права? Или же просто популизм властей, заботящихся о народе посредством роста государственных расходов, которые рекламируемое повышении пенсий потом отнимет посредством роста инфляции?

Я несколько утрирую, возможно, проявления традиционализма, но меня несколько беспокоит благосклонность нынешних высших представителей власти к подобным проявлениям традиционализма, выдаваемого за патриотизм.

Вторая основная линия – либерализм, поносимый со всех сторон, обвиняемый даже в развязывании текущего мирового кризиса и, естественно, в трансформационном кризисе 90-х годов у нас.

Я не стану спорить, по крайней мере, в этот раз. Но ещё раз хочу только заметить, что мы живём уже в рыночной экономике, погружённые в мировую рыночную среду. Рыночная экономика у нас – это плод либеральной политики, которая ликвидировала товарный дефицит, сделав, правда, более жёстким дефицит денег. Все реальные проблемы, которые мы сегодня обсуждаем, это проблемы рыночной экономики, повышения её эффективности посредством более грамотной политики.

Мы неконкурентоспособны против развивающихся стран с дешёвой рабочей силой. И никогда не будем конкурентоспособны против них. Напротив, догоняя развитые страны и нас, они утрачивают свои преимущества: зарплата повышается, число бедных крестьян, мечтающих устроиться в городе, сокращается. В декабре 2011-го года численность городского и сельского населения Китая сравнялась. У нас это произошло в 1968-ом году, 44 года назад.

Мы также неконкурентоспособны и против современной инновационной экономики Запада. Единственно наше конкурентное преимущество – природные ресурсы и их первичная переработка: нефть, газ, металлы, химия, лес. На самом деле немало. Но не для наших амбиций, не для нашего желания выйти в первые ряды, занять достойное место. Душевой ВВП у нас сегодня вдвое выше китайского и втрое ниже американского. А то и вчетверо.

Но конкурентные преимущества Запада против нас состоят не в качестве оборудования и даже не в уровне образования и квалификации. Хотя, конечно, это всё имеет значение. Но главным образом, это институты, правила игры, законы, которые принято соблюдать и то доверие, которое порождается законопослушностью и ответственностью. Всё это не воспринимаемые на ощупь материи, но именно они – культура – образует конкурентные преимущества Запада: верховенство права, экономическая и политическая конкуренция, квинтэссенция демократии. А всё это продукты либеральных идей, господствовавших на Западе со времен Джона Локка и Дэвида Юма. Эти идеи живы, как бы их не опровергали, и до сих пор приносят плоды. Которые мы заимствуем. Теперь этого мало. Надо самим проникнуться и принять участие.
Именно это наш тектонический сдвиг.

Евгений Ясин, Эхо Москвы
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан