Контрольные выстрелы
4 августа 2010 года Дмитрий Воронин и Владимир Крутов заступили на патрулирование в восемь утра.
«С нас требовали пять административных протоколов за смену и минимум одно уголовное дело в месяц с экипажа: «палочная» система никуда не делась, — вспоминает Крутов. — Фальсифицировать дела ни разу не приходилось никому в моем взводе: на улице достаточно людей, на которых можно оформить протокол. Тогда нам нужна была уголовная «палка», мы поехали на Ударников, 27, это земля очень наркоманская. Около 12 дня собирались ехать на обед, когда увидели, как двое мужчин справляют малую нужду. Оформить за это мы не можем: нет статьи, но хотели сделать замечание, так как вокруг были женщины и дети».
Всего мужчин оказалось трое — они сидели в «Шевроле Ланос», на сиденье которого лежала женская сумка. В отсутствие женщины в машине это показалось милиционерам странным. Они попросили граждан проехать в отдел досмотреть сумку под протокол, но те предложили провести досмотр на месте. Воронин открыл сумку и крикнул: «Вова, здесь ствол!» И получил удар от главаря бандитов Парушенкова.
«В тот же момент самый здоровый из них — Ворожцов — ударил меня; я начал уходить в сторону, чтобы достать оружие, но меня встретил третий — Баташев, — продолжает Владимир. — Потом нас долго избивали. Я считал на записи видеонаблюдения, Ворожцов нанес мне больше 40 ударов рукой в голову. Но я парень крепкий, еще смог встать — и тогда он начал добивать меня ногами. В это время рядом со мной бросили Димку, он был в наручниках и без сознания. Затем один из них, по голосу Баташев, сказал: «Вали этих ментов!» Ворожцов взял наган из сумочки и выстрелил Димке в лоб. На меня горячее брызнуло, и затем у меня выключили свет — пуля вошла в темя и застряла у лба».
По версии следствия, милиционеры в тот день сорвали разбойное нападение банды из Удмуртии, которая в течение недели была задержана в полном составе: пятеро мужчин и две женщины приехали в Петербург на «гастроли», совершали грабежи и разбои. У них обнаружили огнестрельное оружие и даже два гранатомета. Сейчас члены шайки ожидают суда присяжных.
Все могло закончиться иначе
Владимир Крутов работал в петербургской милиции с 1 июня 2004 года. До 2009-го, по его словам, в патрули всегда выезжали по трое: чтобы двое сотрудников могли заниматься проверкой документов, а третий стоял в стороне, в 7—10 метрах, с автоматическим оружием и страховал. Таковы же, по словам Крутова, были и требования устава патрульно-постовой службы и внутренних распоряжений МВД.
Однако в 2009 году ситуация изменилась: грядущая реформа по переименованию милиции в полицию требовала сокращения числа сотрудников. Начались массовые увольнения. «В мой отдел пришла разнарядка: из 250 надо уволить 50 — причем сокращались не офицерские, а рядовые и сержантские должности, — рассказывает Крутов. — Число экипажей четко регламентировано: семь на район, их уменьшить нельзя. Но можно уменьшить количество людей в экипаже… Конечно же, с преступников я вину не снимаю. Но считаю также, что заместитель командира батальона по воспитательной работе капитан милиции Новиков, который был на тот момент ответственным от руководства нашего отдела, также виновен. Он поставил нас на линию в составе двух человек вместо трех, положенных по Закону «О милиции» и уставу патрульно-постовой службы. В результате у нас в подразделении один погибший, второй — инвалид, а капитана Новикова поощрили присвоением очередного звания». Сейчас он — заместитель начальника отдела кадров УГИБДД ГУ МВД по Санкт-Петербургу и ЛО.
«Новая газета» обратилась в ГУВД Петербурга с запросом: соответствовала ли численность экипажа Крутова и Воронина требованиям действовавших на тот момент нормативных документов? Однако в ответе начальника пресс-службы ГУВД Вячеслава Степченко этот вопрос остался без внимания. Между тем Степченко сообщил, что по факту нападения на сотрудников вневедомственной охраны 4 августа 2010 года проведена служебная проверка. «По результатам проверки к дисциплинарной ответственности привлечены пятеро руководящих сотрудников ОВО при УВД по Красногвардейскому району: командир взвода батальона милиции ОВО и его заместитель, заместитель командира батальона милиции ОВО и заместитель начальника ОВО предупреждены о неполном служебном соответствии, начальнику ОВО объявлен строгий выговор».
Ни фамилий этих сотрудников, ни в чем конкретно была их вина, в ответе не сообщается. Между тем Новиков, непосредственный виновник того, что в патруле оказалось не три, а два человека, не занимал ни одну из вышеуказанных должностей. «Я собирался подать на Новикова в суд на возмещение морального и материального вреда, но уже прошел срок исковой давности», — говорит Крутов.
Мы сами себя расстреляли
Владимир Крутов потерял больше двух литров крови; пулю в голове не извлечь без риска для его жизни; девять дней он пролежал в коме — выжил чудом. После ранения заново учился ходить и говорить. До сих пор плохо работают рука и нога; с момента ранения Владимир пережил три эпилептических припадка (один из них закончился реанимацией). Ему противопоказаны любые перегрузки.
Несмотря на это, ему присвоена третья, рабочая, группа инвалидности. Пенсия 7560 рублей. По страховке и в качестве единовременного пособия по ранению Владимир получил 360 тыс. рублей. Помогли товарищи: сдали 40 литров крови, собрали деньги, которые ушли на лекарства.
«Ребятам и врачам — большое спасибо: что могли, то делали», — благодарит Крутов. Бывший милиционер надеялся получить жилплощадь, но — не положено, не хватает выслуги (для получения права на квартиру нужно было прослужить 10 лет). Сейчас Крутов, его мать и сестра живут в съемной квартире, их совместный доход — 22 тыс. рублей в месяц.
Можно было бы вернуться в Ставропольский край, где у них остался деревенский дом, но врачи говорят, что в жаре он больше года не проживет. Продать дом и купить жилье в Петербурге тоже не получится: дом стоит не больше 750 тысяч.
На вопрос «Новой газеты», может ли ГУВД содействовать Крутову в получении жилья, пресс-служба ответила: «Крутов В.А. неоднократно обращался в ГУ МВД России по СПб и ЛО с вопросами социального характера. Правовым управлением давались Крутову В.А. подробные разъяснения о социальных гарантиях и льготах с учетом произошедших изменений в законодательстве, в том числе и в части обеспечения жильем». Видимо, это означает, что ГУВД «содействовать» не может.
«Меня просто ошарашило отношение милицейского руководства! — возмущается Крутов. — Первый раз моих родителей и родителей Димы пригласили к начальнику ГУВД Пиотровскому в октябре 2010-го, я тогда не мог пойти по состоянию здоровья. Обещали наградить к Дню милиции и квартиру предоставить в течение 4—5 месяцев. 10 ноября прошло — тишина. В январе 2011-го наконец пригласили в главк — и вдруг пошел уже совсем другой разговор. Чуть ли не мы сами виноваты с Димкой. Сами постреляли в себя и пришли просить милостыню. Нам отказ во всем: и в награде, и в квартире».
Общественная организация «Комитет социально-правовой защиты военнослужащих» оказала Крутову безвозмездную помощь на приобретение машины — 100 тыс. рублей, так как далеко он не может сам передвигаться.
«С Крутовым поступили цинично, — говорит председатель комитета Леонид Полохов. — Человек защищал нас с вами, был на посту. И после того, что произошло, его бросили на произвол судьбы. В ГУВД заявляют, что не могут предоставить Крутову квартиру по формальным основаниям. Но на самом деле у них есть выход из положения: в исключительных обстоятельствах они имеют право оказывать необходимую помощь. Это ли не исключительные обстоятельства?»
Анджей Беловранин, Санкт-Петербург
Оригинал публикации
Полицейский, получивший тяжелое ранение в схватке с бандитами, уже не нужен
Раздел: Общество | Просмотры: 20453 | Комментарии: 9