Сейчас будет длинно-пост. Многобукофф, но оно того стоит. Это тред, встретившийся мне сегодня в твиттере(оказывается этот человек меня там читает с какого-то времени, но я обнаружила это только сегодня и ответила взаимностью, скажу честно - не всех взаимно френжу, слишком длинная получается лента с частыми повторами одних и тех же новостей или твиттов. а в твиттере нельзя. как в фейсбуке принять во френды и отменить при этом подписку) и произведший на меня сильное впечатление разумностью доводов.

И так:

Новый Мафон @mafanail

Это были тяжелые несколько дней для меня. Накопились мысли, рука тянется к перу и бумаге, но вот есть Твиттер. 21 век все-таки. Это будет длинный тред и скорее всего после прочтения будет больно. Потому что этот пост о боли. Своей и чужой. Счел своим долгом предупредить.

Ну, поехали, если вы еще здесь. "Они не чувствуют чужой боли" написал я в ответ на пост человека о матери мента, которая гордится сыном молотящим дубинкой по головам других людей. Это так, к сожалению. Но в написанном меня смущает слово "они". Кто эти "они"? Менты, чиновники, пресловутая вата, все кто у нас забанен в твиттере? А мы? Вот вышел Ваня Голунов В тюрьме ему было больно и страшно. Он плакал.

Многие чувствовали его боль и ему сочувствовали. Не побоявшись своей собственной боли, вышли в пикеты, были посажены в автозаки, обсуждали, сопереживали. Я/Мы Иван Голунов, говорили мы. И вот мы победили. Вышел Ваня и сказал, что не пойдет на марш ради своего собственного освобождения. Ведь он же вышел. Зачем марш? Идите домой, проведите время с родными, отдохните. А другие такие же?

Ну так это же другие. Их боль это их боль. А Ванина это Ванина. У Вани даже не хватило такта просто промолчать. Понятно, что может напугали. Что может, была сделка. Но просто промолчи, не говори ничего. Как ты не понимаешь какую боль ты наносишь всем нам, которые чувствовали боль твою, отрекаясь от нас. Или был Востриков. Как мы болели за Вострикова! Ведь это же наши собственные дети горели вместе с его детьми в Зимней Вишне. Мы чувствовали горелый запах их тел, видели подползающие к ним, стелящиеся по полу клубы дыма, страх и агонию в их детских глазах.

И умирали вместе с ними. А потом думали, Востриков, миленький, скажи за всех нас. Продолжай рубить правду-матку. Ведь ты же уже отбоялся. Ведь уже все что мог потерял. Самое дорогое, родное, жену и детишек. Скажи за нас кому еще есть что терять, за нас кому еще есть чего боятся, скажи а?

Но, вот оказалось не почувствовал нашей боли и нашего страха Востриков. И никому ничего он не должен.

И мог бы не постить про то как наслаждается жизнью в Таиланде, кушает сороконожку первый раз в жизни и живет по полной, если бы понимал какую боль он наносит тем, у кого еще не просохли слезы, оплакивающие его погибших детей. Бодро, по-медведевски, “у меня все хорошо, и вы там не унывайте” проводит время не обремененный семьей “одинокий странник” Востриков.

И правда, ведь его личное дело, ведь да? Чего это мы рассиропились тут? Ладно, пошмыгали носом и хватит. “Мы победили!” радуемся мы каждый раз, когда нам кажется что власть идет нам на уступки. Нет, ребята. С каждым таким случаем, подкупая, соблазняя, запугивая, власть наносит нам несокрушимый удар в самое слабое наше место.

Удар по нашей человечности. И вот, деморализованные, скрючившись, отползаем мы, отхаркиваясь, с очередным “зачем?” Зачем мы чувствуем, зачем сопереживаем, почему нам так гадко и так больно опять? Зачем выходить, когда лучшие из нас отказываются чувствовать нашу боль, после того как мы прочувствовали на себе боль их. А вдруг и все остальные, такие же? Не лучше ли действительно сидеть дома, провести время с родными, как посоветовал нам Ваня Голунов? Ведь погода хорошая и вокруг ощущение праздника и всего-то нужно только перестать сочувствовать и переживать.

Ведь другие же могут. Вот этого, ребята, и добивается власть. И им даже стараться особо не надо. Может не мы персонально, но мы коллективно, уже такие.

Когда менты винтят нашего товарища, а мы снимаем это на айфон, думаем ли мы о его боли? Или мы думаем как мы затвитим эту вопиющую несправедливость и сколько лайков нам наставят, и, если повезет, может попадем в топчик. Ведь больно-то сейчас ему, а нам пока нет. А так, да, мы против насилия. Против насилия. Это еще одно, что меня поразило на этой неделе. Среди нескольких из нас разгорелась дискуссия об адекватном наказании власти и ее холуям "когда это все рухнет". Розовые мечты, понятно, но тем не менее. Мнения разделились от расстрелять/повесить до запереть в комнате и показывать, как немцам, фотографии трупов, чтобы осознали, какое горе они принесли людям своими действиями.

И вот весьма уважаемый мною эккаунт, человек в возрасте, провозглашает свое нетерпение к любому насилию. Только справедливый суд, смертная казнь ни в коем случае. Гаага, гуманный тюремный срок, мы же цивилизованные люди, если мы будем поступать как Путин то чем мы лучше их, вот это вот все. Ок, я думаю, пацифист, толстовец, уважаю таких за позицию. Поговорили - разошлись и все бы ничего, но буквально днем позже он выкладывает анекдот. "Вопрос: что нужно сделать после того как ты изнасиловал глухонемую? Ответ: переломать ей все пальцы, чтобы она никому не рассказала". Бу-га-га. Я, конечно, понимаю что при слове "анекдот", как в американском ситкоме должен включаться смех за кадром и над всем, что после этого следует надо смеяться хотя бы из уважения к рассказчику. Но почему мне не смешно? Потому что, друзья, я живу в другом обществе.

Здесь в Канаде это такое не комильфо, вы даже не можете себе представить. Во первых, изнасилование женщины. Я сам рос пусть не в бараках, но среди тех кто вышел из разрушенных бараков свердловской Сортировки и переехавших в новострой в качестве последних советских очередников.

Поэтому детские песенки про "33 веселых атамана, девочку зажали у фонтана" я все предполагало уважения к женщине. Сам пел, сам смеялся. Но нельзя же над этим смеяться в 60? Или я неправ? Во вторых, это женщина глухонемая. Этих мы вообще привыкли за людей не считать. Глухонемые, дауны, безногие, на инвалидных колясках, ДЦП. С нами такого не случилось, бог миловал, но этих лучше уберите.

Действительно, на что еще они годятся? Только изнасиловать и пальцы переломать, чтобы никому не рассказали. Я понимаю, это была шутка. Мне уже не раз писали здесь, что я псих травмированный, что слишком серьезно реагирую на юмор. Но вот как то не могу не реагировать. Ведь где-то сидит такой человек, читает твиттер, и ей невыносимо больно от такого твита который запостили для того чтобы тупо поржать и собрать с десяток лайков.

Давайте, все-таки задумываться о чужой боли и не нарушать границы допустимого, если мы называем себя цивилизованными людьми. И третий сюжет, это страшное видео с двухлетним ребенком, выпавшим из окна в СПБ и пожилым мужчиной с чемоданом. Мужчина стоял и наблюдал за ребенком в окне и ничего не сделал, чтобы подбежать, попытаться поймать или позвать на помощь. Ребенок выпал и остался лежать, а мужчина отвернулся, взял чемодан и побрел по улице дальше. Ему было интересно только до того момента пока ребенок не разбился об асфальт.

А потом уже ведь ничего не сделаешь. Зачем оставаться наблюдать безутешное горе родителей? Зачем бежать вызывать скорую? ведь это не его проблема. Ведь не он оставил окно открытым. Да родители виноваты. Молодые, забегались, недосмотрели.

Но так отвернуться от чужой боли? Не попытаться помочь вообще ничем? Что не так с этим обществом? У вас есть ответ? Где заложен этот код?

Война, беспризорное детство, проклятые 90е, власть или Соловьев со Скабеевой? Что такое заставляет людей проявлять абсолютное безразличие к чужой боли?

Это всегда так было, или это деградация последних лет? Что сделать чтобы это остановить?

У меня нет на это ответа. И от этого мне больно. А вам?

И один из комментариев под тредом:

Ivanoff‏ @a_z_a_z_e_l_l_o

В ответ @mafanail

Это деградация. Видел, как на Невском после наезда авто на людей, стоящих на остановке, прохожие, "милые" девушки, перешагивали через раздавленные тела и шли дальше... Я просто потерял дар речи. В России произошла массовая деградация. И это ещё одно преступление Путина

***

Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее — иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы;
Перед опасностью позорно-малодушны,
И перед властию — презренные рабы.
Так тощий плод, до времени созрелый,
Ни вкуса нашего не радуя, ни глаз,
Висит между цветов, пришлец осиротелый,
И час их красоты — его паденья час!

М.Ю.Лермонтов