Эта трагедия была фактически предана забвению. Подлинные масштабы этой катастрофы замалчивались советскими историками. На эту погибшую армию пала тень предательства ее командарма.

Но, в отличие от генерала Власова, 2-я ударная армия исполнила свой долг сполна — отрезанные от главных сил, окруженные в районе деревни Мясной бор, обреченные дивизии три месяца держались в «котле», погибая, но не сдаваясь, связывая значительные силы противника, сражаясь с такой яростью, что немцы поставили на дороге к Мясному бору указатель с надписью

«Здесь начинается ад» (дословно: «Hier beginnt der Arsch der Welt»), а поисковики прозвали это страшное место, где земля буквально устлана костями павших, «Долиной смерти».

***

Приказ отличался лаконичностью и туго доходил до сознания. Звучал он примерно так: получить сухой паек надвое суток, максимально запастись боеприпасами и в 2 часа 30 минут (естественно, ночи) десантироваться на «лаптях» (на фронтовом сленге старинная обувка обозначала танки). С помощью танков предполагалось прорвать передний край обороны противника и помочь медсанбату выйти из окружения.

Заканчивалось краткое выступление нашего комбата тем, что фрицы не готовы к отражению танковой атаки. Как это было принято на переднем крае, к слову «фриц» добавлялась целая тирада, большую часть которой составляли выражения, в наше время именуемые не нормативной лексикой.

Почти месяц на сравнительно небольшом участке между деревнями Мясной Бор, Спасская Полисть, Любино Поле и железнодорожной веткой Чудово – Новгород шли ожесточенные бои. Сотни тысяч бойцов 2-й ударной армии Волховского фронта пытались вырваться из окружения на Большую Землю. Истощенные воины, еще в зимнем обмундировании, без единого патрона к винтовкам, предпочитали смерть в бою позорному плену.

Танки выползли из тумана, когда совсем рассвело.

Началась бомбежка, от поднятой в воздух пыли скрылось из глаз солнце. Передний край мы проскочили практически без потерь. При нулевой видимости машина попала в какой-то котлован, где прежде, должно быть, добывали песок, а затем он увеличился от взрыва авиабомбы.

В яме нашли укрытие несколько десятков раненых солдат обеих воюющих армий. Когда передний край представлял собой многослойный пирог, такое сообщество было в порядке вещей.

При энергичном маневрировании гусеницы растерзали увечных воинов и зарылись в песок по самое днище.

Не успели опомниться – со всех сторон появились серые немецкие мундиры. Выручили танкисты. Пушки слегка возвышались над землей, снаряды рвались на небольшом расстоянии, осколки долетали и до нашего расположения. Несколько залпов сбили спесь фрицев.

Комбат стал энергично готовиться к обороне. Нашелся тяжелый немецкий пулемет с большим количеством патронов.

– Сможешь? – обратился ко мне старший лейтенант.
– Пробовал!

Взвод занял оборону на самом уязвимом участке. Три солдата из вчерашнего пополнения совсем пали духом. Молодой парнишка упал на колени и стал неистово креститься. Как ягнята при виде злой собаки прячутся около матки, так и новички ни на шаг не отходили от меня.

Атаки следовали одна за другой. Полетели гранаты. Сержант моего взвода отличился в точности и дальности метания. Во время коротких передышек собирали по частям раздавленные тела и в дальнем углу предавали их земле. Погибли и трое наших. Первые трое...

К полудню солнце припекло, начала мучить жажда. Стеклянные фляжки не выдержали единоборства с броней. Стали копать колодец. Показалась вода с кровяными сгустками. Терпели-терпели, сняли с убитого обмотки (суконная лента, заменяющая голенища сапог). С помощью такого примитивного фильтра утоляли жажду.

Дней через пять-шесть осталось нас всего 11 человек – 4 танкиста и 7 пехотинцев. Ночью к нам пробился комиссар полка с десятью рядовыми.

Перевели дух, немного воспряли. Шальной осколок угодил в ящик с сигнальными ракетами, который почему-то был укреплен на броне танка. Три человека погибли мучительной смертью. Остальные поволокли тех, кого лишь ранили. Комиссар остался с нами, двое суток тренировал нас в стрельбе.

Гора трупов на поляне всё росла. Жарища, страшная вонь. А войска шли на верную погибель. Каким чудом дано мне было уцелеть в этом аду, одному Всевышнему известно. Хотя за помощью к Нему я ни разу не обратился.

Эпопея наша длилась дней двадцать. Кто мог – вышел из окружения; подавляющее большинство бойцов пало смертью храбрых. По данным новгородских поисковиков, и по сей день в Солдатской Долине Смерти (так народ окрестил место, где армия выходила из окружения), не преданы земле около 300 тыс. бойцов и командиров.

Воины Ленинградского и Волховского фронтов никогда не забудут освобождение жителей города на Неве.

В честь этого события учредили медаль «За оборону Ленинграда». Все с нетерпением ждали ее вручения. В число первых награжденных в нашей дивизии (их было 90) попал и я. А затем поступил приказ: личному составу 2-й ударной медали не положены.

Сколько мои товарищи по оружию ни жаловались после войны, приказ не отменили.

Меер Кугелов, Лехаим
Оригинал публикации

***

Фотографии наших и немецких фотокорреспондентов о военных действиях в районе Волховского котла в 1941-43 г.г.

Зона гибели солдат 2-й ударной армии

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан