В 1918–1926 годах в стране сформировался новый господствующий класс, удерживавший политическую власть и обеспечивавший свое привилегированное положение при помощи диктатуры одной партии и репрессий.
В класс бюрократии Коммунистической партии (к 1930–1932-му — примерно 150 тысяч человек) входили руководители партийных организаций, работники центрального аппарата и органов управления партии, а также руководители карательных органов государственной безопасности.
В результате продовольственных кризисов 1927–1928 годов стало очевидно, что сосуществование свободного крестьянина — производителя продовольствия и номенклатуры ВКП(б) невозможно.
Сталину в 1928-м стало понятно: «советская власть» повисла на волоске, ее надо спасать.
После 1928-го дальнейшее удержание власти номенклатурой было возможно только при условии создания такой системы производства, в основу которой был бы положен принудительный труд бесправного населения.
Сохранение иных форм экономических отношений неизбежно бы укрепляло позиции и влияние в стране свободных предпринимателей. В конце концов предприниматель вытеснил бы коммунистов из экономической и политической жизни.
Номенклатура была бы отстранена от власти с неизбежной персональной ответственностью за социалистический эксперимент и совершенные после 1917-го преступления, с не предсказуемыми для многих активных членов Коммунистической партии последствиями.
Следовательно, крестьянин — свободный производитель товарного хлеба и сельскохозяйственной продукции подлежал либо превращению в прикрепленного к земле и госпредприятию батрака, либо уничтожению.
Главная причина коллективизации, в первую очередь, заключалась в стремлении высшей номенклатуры ВКП(б) в сохранении своего господствующего положения в России, завоеванного большевиками в годы гражданской войны.
К 1932-му большевики загнали в колхозы, ставшие госпредприятиями по принудительной обработке земли, 61,5% крестьянских дворов, а к 1937-му — 93%.
Контрреволюционный актив
15 января была образована комиссия во главе с секретарем ЦК Молотовым, которая разработала предложения по «ликвидации кулачества», сводившиеся к следующему:
1) Отмена действия закона об аренде и применении наемного труда ...
2) Насильственное изъятие собственности: орудий производства, скота, ...
3) Все «кулацкое население» разбивалось на три категории. Отнесенные ОГПУ и местным совпартактивом к I категории («контрреволюционный актив») этапировались в концлагеря или подлежали расстрелу; отнесённые ко II категории депортировались в отдаленные местности СССР; отнесенные к III категории выселялись за пределы колхоза, проводившего раскулачивание.
30 января 1930 года предложения комиссии Молотова были оформлены секретным постановлением Политбюро ЦК ВКП(б).
Планировалось по I категории — этапировать в концлагеря или расстрелять 60 тысяч человек, по II категории — депортировать на север СССР, в Сибирь, на Урал, в Казахстан 245 тысяч человек.
При депортации несчастным оставлялись лишь «самые необходимые предметы домашнего обихода, элементарные средства производства» (топор, лопата), «минимум продовольствия». Деньги подлежали конфискации, на каждую семью разрешалось оставить не более 500 рублей.
Семьи арестованных ОГПУ «кулаков» автоматически относились к следующей категории.
Всего за 1930 через «тройки» органов ОГПУ прошли почти 180 тысяч человек, из которых около 19 тысяч осуждены к расстрелу, около 100 тысяч — к заключению в тюрьмах и лагерях. К концу 1930 года в местах лишения свободы в СССР содержались 250–300 тысяч человек, кроме того, еще около 160 тысяч находились в лагерях ОГПУ.
(Для сравнения: общая численность арестантов всех категорий в местах заключения Российской Империи на 1 января 1911 года составляла 174 тысячи 733 человека, в т. ч. политических — 1331 человек).
По ныне опубликованным данным ФСБ РФ, за период с 1930-го по 1940-й в советских спецпоселках погибли от 1,8 до 2,1 миллиона раскулаченных.
Крестьянство ответило на коллективизацию массовыми восстаниями зимы — весны 1930 года. На Дону, Кубани, Тереке, в Западной Сибири и даже в отдельных районах Центрально-Чернозёмной области ...
По данным ОГПУ за январь — апрель 1930 года, по стране произошло более 6 тысяч крестьянских выступлений, в которых участвовали почти 1,8 млн человек. (Для сравнения: к лету 1919-го совокупная численность чинов всех белых армий в России не превышала 600 тысяч человек).
Голодомор и коллективизация
Номенклатура ВКП(б) задолго до нацистов и в мирное время применила голод как инструмент массовых политических репрессий против граждан собственной страны.
Массовая гибель людей от голода в 1933 году на селе была организована сталинской партийно-чекистской номенклатурой непосредственно в результате безжалостных и непомерных хлебозаготовок, проводившихся осенью 1932-го и зимой 1932–1933-го.
Колхозная система позволила большевикам за бесценок изымать хлеб из деревни более эффективно, чем во время продразверстки 1918–1921 годов.
Весной — летом 1933-го на Украине, Северном Кавказе, в Поволжье, в Казахстане, в Таврии, в южных областях Центрально-Черноземного округа, в отдельных районах Дальневосточного края и Уральской области голодали, по личному признанию Сталина, мельком сделанному в сентябре 1940-го, от 25 до 30 млн человек.
Прямые жертвы советской власти в результате коллективизации и голодомора (1930–1933) распределяются примерно следующим образом: не менее 100 тысяч погибли в результате подавления антиколхозных восстаний 1930–1932 и внесудебных репрессий во время коллективизации; 6,5 млн (в том числе 4 млн на Украине) — в результате искусственного голодомора, организованного Политбюро ЦК ВКП(б) во второй половине 1932-го и зимой 1933-го с целью ослабления сопротивления коллективизации на Дону, Кубани, Украине, в Казахстане, Поволжье и Западной Сибири; 1,8–2,1 млн спецпереселенцев погибли в побегах и умерли в результате нецивилизованных условий быта и труда, созданных властью в местах спецпоселений в 1930–1940 годах; 35 тысяч 734 человека были расстреляны ОГПУ-НКВД по обвинениям в «контрреволюционных преступлениях» в 1930–1933 годах.
Всего погибло около 8 млн 450 тысяч человек.
Совершенно очевидно, что число советских крестьян (русских, украинцев, казахов и др.), уничтоженных Сталиным в годы коллективизации, в разы превышает число советских евреев, уничтоженных нацистами во время оккупации в 1941–1944 годах, а также в целом превышает жертвы гражданского населения на оккупированных территориях СССР в годы войны.
Речь идет о гуманитарной катастрофе, вполне сравнимой с холокостом, но имеющей социальную, а не национальную окраску.
Газета.Ру
Оригинал публикации
Тухачевский отмечал:
Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера.
Голодомор. Крестьянство как угроза большевизму
Раздел: История | Просмотры: 24002 | Комментарии: 50