Автор попробовал собрать оба варианта в единое целое. Для сокращения текста пришлось пожертвовать незначительными фрагментами. Итак, черный шрифт – текст «МК», красный – то, что туда не попало.
Принцип чайника
- Муртаза Губайдуллович, в Москве считают, что в ходе недавнего конфликта с федеральным центром руководство Башкирии активно разыгрывало националистическую карту. Что вы можете на это ответить?
Муртаза Рахимов: Вот это слово «националистическая карта» я вообще не понимаю, о чем разговор. У нас с националистической картой было бы, я понимаю, если бы у нас в республике было все для башкир, а у нас наоборот. Мы даже преподавание ведем на 14-и языках. Нигде такого нет. Скажем, из 12 украинских школ в РФ, 8 у нас. Мы даже еврейское образование ведем. Заставляем, чтобы дети изучали свои родной язык. Мы создали дополнительно театры — татарский, филармонию. Есть одна проблема с латышами. Единственная проблема — учителя на один год присылают, а потом меняют. Боятся, наверно, чтобы замуж не вышла. Целая проблема. Школы нужны, потому что дети должны знать язык матери. Я категорически не понимаю министра Фурсенко, который такие реформы проводит непонятные. Я вот в 1946 году заканчивал 4 класс, мы даже экзамены сдавали по Конституции. Сегодня придумали какое-то ЕГЭ, как будто я сдаю экзамены на вождение или ещё что-то. Так же нельзя. У нас наоборот мирно живут все 113 национальностей. У нас Ассамблея есть. У нас ко всем относятся одинаково. Мы не можем так жить, наоборот я всегда выступал, что многонациональность — это благо и положительный фактор. У нас и треть семьей имеют смешанные браки.
Рахимов: То, что я не понимаю, о чем идет речь. Одно дело, если бы в республике все было бы только для башкир. Но у нас же все наоборот! Я всегда заявлял, что многонациональность — это благо. У нас одна треть семей живет в смешанных браках. Мы даже преподавание ведем на четырнадцати языках. У нас ко всем относятся одинаково!
- А как насчет прошлогодних демонстраций в городе Сибай под лозунгами “Федералы, руки прочь от Башкирии” и “Здесь вам не Чечня”? Говорят, что это было организовано местной властью, а демонстрантов привезли на автобусах из другого города.
Рахимов: Абсолютно нет. Значит в Сибае эта ситуация сложилась вокруг Назарова. К сожалению, у нас в Государственной Думе кого только нет. Случайно оказался и Назаров. Я сам лично помогал ему и поддержал, видел, что молодой парень, хороший бизнесмен. Откуда я знаю его сложности. У него сейчас трение идет, предприятия встают... Но федералы? Я не видел этого лозунга. А что там?
Лаврентьев: Там вот такая ситуация: даже можно будет показать, если будет время, ребята делали съемку этого, там идут антиназаровские дела и вдруг сбоку появляются 2−3 парня, растягивают этот лозунг, лозунг был буквально полминуты, но хватило, чтобы это заснять, и потом пошла волна в СМИ.
Рахимов: Это было чисто провокационный лозунг.
Лаврентьев: Да, это была инсценировка провокационная. Использовали момент, чтобы повернуть его в свою сторону.
Рахимов: А так у нас ещё там 2−3 депутат попали. Я вообще в эти дела не вмешиваюсь. У нас Хабиров этим занимался. Я ему доверил. Сам его воспитывал, в Турции учился, жена его тут работала, кандидатские писал. Но оказалось, бывает люди всякие... Не только он один такой оказался, у нас ещё несколько человек. У нас академик есть Кикбаев, какой-то не нормальный. Как по-русски говорят: в свой чайник сам и гадит. А так националист. В то же время есть вопросы в кадрах, раньше такого не было. При назначении кадров есть конституционные нормы. Сегодня никто не с кем не согласовываются. Даже есть указ Путина по этому вопросу. К сожалению, никто не согласовывается.
Ростовский: Чтобы завершить тему национализма, есть такой товарищ Артур Идельбаев, он известен тем, что с этого здания снимал флаги России.
Рахимов: Нет, с этого здания он не снимал флаг. Первые годы с горкома снимали флаги. Здесь мы не снимали. Как можно? За это дело можно и наказать. Они такие есть везде. У нас Идельбаев был когда-то, сейчас ходит Бигнов, еще хуже. Ему я тоже помогал, сам воспитывал, и материально, депутатом два раза сделал. Но парень чудит в последнее время.
Ростовский: Идельбаев, как у нас считают в Москве — он ярый националист, а Вы его взяли в свое Правительство.
Рахимов: Не взяли мы его никуда.
Ростовский: Как это? Заместитель начальника управления.
Рахимов: Кто считает его националистом? Свои интересы он же должен защищать и интересы республики или интересы башкир. Никто же не говорит, что мы против России. Но сегодня же что происходит по национальным компонентам? А что Вы считаете, поддерживать, что ли Фурсенко? Мы никогда не будем. Это не говорит о том, что я националист. Я хочу, что бы мой народ, не только я, но и татары, но и башкиры, чуваши, марийцы изучали свои язык, культуру, обычаи, традиции. Что тут национального? Ничего нет национального. А так сказать как вот национальное правительство, национальная республика, если говорим. Это и понятно.
Лаврентьев: Здесь такая же ситуация, как Рогозин в свое время был кто?
Рахимов: Жириновский также говорил. Все - русские, русские, русские. Рогозин точно также говорил. Сегодня он представитель России в НАТО. Как вы считаете, это нормально?
Ростовский: По национальному компоненту, я правильно понимаю, что вы выступаете за то, чтобы все жители республики, в независимости от национальности, изучали башкирский язык.
Рахимов: Нет, чтобы каждый, кто проживает здесь, изучал свой язык. У нас и чувашей 129 тыс. Кстати, чувашей (в Чувашии) мы по многим вопросам опережаем. Мы заставляем чувашей изучать свой язык. У них (в Чувашии) - не так. Удмурты, марийцы, все должны изучать, евреи должны изучать (свой язык).
Ростовский: Вы xoтите заставить евреев изучать иврит?
Лаврентьев: Они изучают. У нас, если посмотреть крупнейший в Европе еврейский центр.
Рахимов: Посмотрите, какую мы построили симпатичную Синагогу, мы сами поддержали, помогли. Мы все одинаковые должны быть. Но, а что касается языка, культуры, обычаев, традиции, если не знать языка и этого не будут знать. До этого никаких проблем не было. С приходом Фурсенко все стало меняться. Ведь так? Все выступают против этой политики, против ЕГЭ.
Ростовский: Если человек, живущий в Башкирии, русский, его никто не будет заставлять изучать башкирский язык. Правильно?
Рахимов: Только если у них есть желание, пожалуйста, изучай. У нас в Бурзянском районе все на башкирском говорят. Мы ещё смеемся, я говорю, что там государственный язык один. На самом деле - у них рождаемость больше всех. Кстати говоря, раньше я жил в деревне, у нас соседи были Алмалы Оренбургской области, мы все знали друг друга, может, не столько знали, сколько общались. Если язык знают, что в этом плохого. Вот мы ругаем Эстонию, что заставляют изучать там эстонский язык. Ну, а что такого, если живешь в Эстонии, должен знать эстонский. Если ты живешь в Америке, как там проживешь без знания языка? Не возможно же. Реальность такова. Но насильно никто не заставляет. Многие дети у нас изучают язык. Я удивился в Белебее там. В Зилаире я даже удивился, со мной на башкирском языке разговаривают. Я говорю: «Откуда знаешь?», они говорят: «А мы изучаем». При том говорят чище, чем мы башкиры. У нас Шабрин Александр Иванович больше (башкирский язык) знает.
Рахимов: Все это абсолютно не так. Демонстрации были направлены против депутата Госдумы Андрея Назарова, и лозунги были соответствующие. Внезапно сбоку появились два-три парня и растянули лозунги, о которых вы упомянули. Провисели они буквально полминуты. Но и этого хватило, чтобы все заснять и погнать потом провокационную волну. По этому факту — все вопросы к Назарову. Он решил таким образом защищаться. Что же до настоящих националистов, то есть у нас таких несколько человек, живущих по принципу “мой чайник — сам в него и гажу”. Но какое отношение это имеет к республике в целом? Да, я выступаю категорически против действий министра Фурсенко, отменившего национальный компонент образования. Но опять же — при чем здесь национализм? Мы же не требуем, чтобы все в республике обязательно изучали башкирский язык, — только по желанию. Но я хочу, чтобы башкиры, татары, чуваши, марийцы, все другие имели право и возможность изучать свой язык, культуру, обычаи, традиции. Что в этом криминального?
- Вас упрекают в том, что вы пытаетесь вернуть времена региональной вольницы начала 90-х годов с их лозунгом “берите суверенитета сколько хотите”…
Рахимов: Мне трудно сказать, что было раньше, права какие-то, но то, что Борис Николаевич начал, права те же остались. Самостоятельность была. По налоговой системе одинаково, такие же права. В кадровой системе да, сейчас все насаждается русскими. Сейчас идет тенденция, как будто местные — это опасно стало. Но - почему-то в Чечне (во власти) - все чеченцы!
Ростовский: Ну это опять же два сорта субъектов Федерации, которых можно трогать и которых трогать опасно.
Рахимов: Чеченцев опасно, да?
Ростовский: Ну, вас тоже достаточно опасно.
Рахимов: Ничего опасного нет. У нас пока никто (на демонстрации) не выходил. Как там происходит. В то же время, уважение должно быть и к местным. Иначе, это значит недоверие. У нас все сейчас насаждается сверху. Последние годы все национальные кадры заменились на русские. Я считаю, это неуважение, недоверие.
Ростовский: А где заменились кадры на русские?
Рахимов: Все заменились у нас. Все федеральные у нас сейчас русские: внутренних дел — русский, Касьянов русский, Арбитражный - русский. Практически все, которые федеральные — русские.
Ростовский: Зато в республиканских структурах, в структурах республиканского подчинения?
Рахимов: У нас и русские есть, татары есть и башкиры.
Ростовский: Ну пропорции не соответствуют.
Рахимов: Какие пропорции?
Ростовский: Ну, вот именно состав населения, башкиры 29% (от общей численности в Башкортостане).
Рахимов: Если коснуться сельского населения, там живут в основном башкиры и татары на селе. Если говорить о русских: в Белорецке — русские, Дуванском районе — русские, Белокатайском — русские, Мишкинском — чуваши. В Нефтекамске - русский глава, в Октябрьском - русский, в Белебее — русский. Все русские, просто люди не информированы. Если в районах, там, в основном башкиры или марийские национальности, Единственно, удмуртов нет. В Татышлах там. В Агидели — чуваши. Почему это делаем? Им легче руководить, общий язык найти. Председатель Госсобрания у нас профессор — русский, заместитель тоже русский, профессор.
Лаврентьев: В Абзелиловском районе был Павлюкович, он свободно владел башкирским.
Рахимов: Его местные русские башкиром называли.
Ростовский: Серьезный вопрос - существует ли опасность, что Россия может повторить судьбу Советского Союза?
Рахимов: Если (в Москве) игнорировать будут (местные интересы), то может быть. Мнение местных органов будут игнорировать, особенно национальных, без уважения, без знания, то может повториться. Сознание людей постепенно меняется. Если в России экономика поднимется, кто с хорошего дома уйдет? Никогда не уйдут. Наоборот надо радоваться, что республика (Башкортостан) или Россия многонациональная. В многонациональных семьях и дети красивые рождаются. Но уйти, никогда не уйдут. Но когда сегодня проводят такую политику неуважения, недоверия даже… Вот министр внутренних дел. Вот ушел Диваев. Республика же большая, нужно знать обычаи, традиции, где, чего, ему легче решать вопросы. Он, может, тоже неплохой парень, я не могу ничего плохого сказать. Он ездил в Учалинский, Баймак Дуваевский районы.
Лаврентье: Он знакомится пока.
Рахимов: Может он хороший парень, никто не возражает. В некоторых случаях, вот например, прокурором должен быть русский.
Ростовский: А в чем вы ещё видите неуважение, кроме того, что убрали Диваева?
Рахимов: Они Диваева не убрали, он давно должен был уйти.
Лаврентьев: Контракт у него кончился.
Рахимов: Да. У них там никаких возражений нет. Но в кадровых вопросах сегодня ситуация другая. При партийной системе кадровые вопросы были правильные. Я открыто говорю.
Рахимов: Но мы же брали столько, сколько Борис Николаевич давал, не больше.
- А вот сейчас Владимир Владимирович берет все обратно, а вы не хотите отдавать. Разве не так?
Рахимов: Ничего обратно не взял. Всё, что было то и осталось. Так и работаем. Абсолютно ничего не изменилось. Какие налоговые (льготы) были, такие остались. Вот, пишут, что налоги не платили, все платили налоги. Просто что-то надо писать. Ничего не изменилось. Как было, так и осталось. Наоборот, я за сохранение колхозов боролся, чтобы колхозы не разогнать. И правильно сделали. Я за то, чтобы производственная деятельность, которая здесь работает, она должна работать и на благо России и на благо населения. А что происходит сегодня? Олигархи забрали, увели. Раз предприятие здесь работает - здесь должно и налоги платить. Есть же налоговые отчисления. Есть федеральные, есть местные налоги. Не надо всё тащить туда и оголять. А так ничего у нас не изменилось, что было, то было. Борис Николаевич, сколько хотел, везде одинаково дал.
По многим вопросам и по налоговой системе, и по экономике, по структуре экономики, наверно, надо больше полномочий регионам дать. В свое время, когда переговоры были, я же участник этого дела, я помню, как выступал Михаил Сергеевич. Дайте нам экономическую самостоятельность. Если вы нам дадите, что вам плохо станет что ли? Тогда, может быть, и Советский Союз не развалился бы. Вот смотрите, развалили. И где мы оказались? Все говорили о дружбе народов, а сегодня все от нас отвернулись. Надо было сохранить, ведь великое государство было, великая страна была. Я считаю, эта неправильная политика Горбачева была. Ведь переговоры вели, Соглашение не смогли подписать в последний день. Его даже не парафировали. Я же очевидец этого дела, помню, как ночью плюнули и уехали и развалили государство.
Рахимов: Вредны любые перекосы — и в сторону излишней регионализации, и в сторону излишней централизации. Сейчас мы наблюдаем именно второй вариант. Смысл федерализма — в компромиссах между центральной властью и регионами. У нас принято говорить о вертикали власти. Но не менее важно и горизонтальное устройство государства. Только так можно учесть все интересы республик, областей и народов. Я глубоко убежден, что на нынешнем этапе необходимо дать больше полномочий регионам. В свое время я был участником переговоров о сохранении Советского Союза. Помню, как Михаила Сергеевича просили: “Дайте нам экономическую самостоятельность”. Думаю, что если бы к таким просьбам прислушались, тогда, может быть, Советский Союз и не развалился бы.
Как слезть с иглы?
- А всегда ли местные достойны доверия? Например, не является ли лозунг “Башкирия и Россия — вместе навеки” тонким намеком, что Башкирия — это не совсем Россия?
Рахимов: Но без Башкирии России тоже нет. Россия — федеративное государство, а основу заложили мы. Мы одни из первых. Первые подписали договор и Россия не может без Башкирии, так же Башкирия вообще не мыслит свое будущее без России. Сегодня положение России очень тяжелое.
- А что Вы считаете неправильным в нынешних взаимоотношениях центра с регионами?
Рахимов: Надо экономикой заниматься. У нас в газетах каждый день пишут, кого выгоняют, кто уходит, какой список у Президента в Администрации и все. С утра до вечера пишут: когда Рахимова снимут, когда не снимут, как будто я переживаю. Я тоже должен немного отдохнуть. Всю жизнь, пятьдесят шесть лет трудился.
Рахимов: Но вам не кажется, что мы не о том говорим? О том, как поднять экономику, — вот о чем надо думать, а не о том, кто куда уйдет! У нас в газетах каждый день пишут: какого губернатора выгоняют, кто сам уходит, какой черный список в администрации президента лежит. С утра до вечера пишут: когда Рахимова снимут или не снимут, как будто я только переживаю об этом…
Рахимов: Я все это говорю, потому что переживаю я. Нельзя так. Экономику надо. Умные ребята: и новый Президент РФ, и бывший, но около них должны быть люди, которые поддерживать должны, помогать должны. Он же не может все знать, Дмитрий Анатольевич, все же охватить не может. У него должны быть люди, которые должны поддержать и правильно информировать. К сожалению, у нас принято, как и в старые времена было принято при партии. Если плохо скажешь, то тебе... А в целом-то ситуация очень сложная. И как выйдем из этой ситуации? Все же приходится покупать. У нас некуда девать масло, молоко. Покупают сухое молоко или в Белоруссии сахар. Покупают где-то. Мы уже сократили производство сахарной свеклы потому что невыгодно. Разве так можно работать? Для народа 30 рублей — это дорого. Бутылку берут за 80−90 рублей — это нормально. В целом, конечно, лекарство покупаем. Нет медицинской промышленности. Всё покупаем. Раз все покупаем, сейчас денег нет, доллар упал. Я вот нефтяник, и никогда не знал, работая 34 года, понятия «баррель». Сегодня каждая бабка знает, как будто высшее образование получила. Слышит сколько баррель стоит и все думает - пенсии не будет.
Рахимов: Я вот нефтяник, 34 года на заводе проработал. За это время ни разу не слышал понятие “баррель” и не знал, что оно означает. А сегодня про баррель каждая бабка знает, как будто высшее образование получила. Слышит, сколько баррель стоит, и все думает: “Теперь уж точно пенсии не будет!” Мы все знаем, что живем за счет нефти, газа, металла. Структуру экономики надо так изменить, чтобы мы все сами делали, а не импортировали. Если у нас сегодня все отрасли экономики были бы конкурентоспособны, никакие кризисы нас бы в такой степени не коснулись!
- Но ведь снять экономику с нефтяной иглы — легче сказать, чем сделать?
Рахимов: Сегодня что происходит? После этого никто экономику не поднял. У нас ведь уровень поднялся только за счет того, что нефть стала дорожать. Я же помню и 1998 год, и все года, и сколько нефть стоила, и сколько сегодня стоит. Сегодня упала добыча газа и нефти. Раньше 147 долларов было, сегодня уже 57−58, да? Экономику надо... Самолетов нет, тракторов нет, комбайнов нет, сельхозтехники нет, легкой промышленности нет, станкостроения нет. Было великолепное станкостроительное производство. Сегодня уже нет. У нас остался одни прекрасный Стерлитамакский станкостроительный завод и то на экспорт гонят полностью.
Ну, разве так можно. Вот посмотрите, медицинское оборудование покупаем импортное. Что у нас в России хуже что ли? Самолетов не стало, машин легковых не стало. Вот говорят нужно отечественного производителя поддержать, да я за это. Если мы не создадим совместного предприятия с помощью, скажем, европейцев, то мы никогда экономику не поднимем. Мы вынуждены покупать импортное. Комбайны импортные покупаем. И условия труда другие, сидит тракторист чистенький, аккуратненький. Сейчас для выпускников институты работают, а молодых ребят не заставишь на этих пахать.
Поэтому пересмотреть надо экономику. Пока мы не пересмотрим, пока экономить не будем, без привлечения импортных технологий, мы экономику никогда не поднимем. Эти новые импортные комбайны, которые мы закупили больше чем 2000 единиц, они в 5−6 раз производительнее. Там ребята молодые с высшим образованием работают, там кондиционер. Круглые сутки сеют. Почему? Потому что с космосом связано. А наш куда делся? Тракторист круглые сутки работает. Никто ведь по телевизору не покажет.
В экономическом плане. Надо поднять экономику. Вот о чем думать, а не о том, кто куда уйдет. Из хорошего дома никто никогда не уйдет. Вот в чем вопрос. К сожалению, сегодня ситуация очень сложная. Все думают как в Москве жизнь. А по регионам посмотри! У нас интересные вещи получаются, как производственник смотрю, как можно бонусы или дивиденды давать, когда нет прибыли. Мы не можем этого делать.
Правильно Обама делает — бери бонусы, но 90% туда. По налогам посмотрите: ну разве можно, 13% богатые и бедные платят. Ведь у нас производительность труда в 10 раз меньше, чем в Америке. Мы так не можем жить. Мы ведь живём за счёт нефти, газа, металла. Экономику нужно пересмотреть, поднять надо экономику, чтобы мы все сами делали. Если бы сегодня экономика была бы такая же, как в Китае, у нас не было бы никаких кризисов и мы бы понятия о них не имели. А у нас ситуация такая: металл не можем (продавать), нефть дешева, газ дешевый, все дешевое — все покупаем, а покупаем за счет чего? За счет доллара. Точно так, как Греф говорил: зачем нам 10−12 миллиардов от сельского хозяйства? Все купим. Россия же богатое государство — все у нас есть. Я как нефтепереработчик смотрю, все как 60 лет назад, нечего не изменилось, как был самогонный аппарат, так и есть.
Рахимов: А как может быть по-другому, если у нас производительность труда в десять раз меньше, чем в Америке, а зарплата все последние годы росла? Многие банки и корпорации в конце года выдавали бонусы. Какие могут быть бонусы, если они все в долгах? А члены совета получают миллионы долларов. За что? Какая это экономика выдержит? Только у нас такое возможно, в другом месте за такое с работы бы сняли. После кризиса 1998 года никто экономику России так по-настоящему и не поднял. Уровень жизни поднялся только за счет удорожания нефти. Мы же перспективой не занимаемся. Сегодня, пока есть нефть, газ, — щеки надуваем. А дальше что будем делать?
- И что конкретно вы предлагаете?
Рахимов: Я считаю, продавать сегодня нефть — это преступление. Нужно продавать продукты переработки. А для этого нужно проводить реконструкцию всех перерабатывающих заводов. Мы же перспективой не занимаемся. Сегодня пока есть нефть, газ, — надуваем, а дальше что будем делать?
Рахимов: Я считаю, продавать сегодня нефть — это преступление. Нужно продавать продукты переработки. Мы в республике научились делать бензин и дизельку на уровне стандарта “Евро-4” и “Евро-5”. А для этого нужно было проводить реконструкцию всех перерабатывающих заводов. И не только перерабатывающих — большинство наших предприятий срочно нуждаются в реконструкции и перевооружении. У нас же оборудование по 30—40 лет не менялось. Сколько еще таких производств по стране? Пока мы не начнем экономить и привлекать новейшие импортные технологии, мы экономику никогда не поднимем.
- И насколько успешно, по вашему мнению, правительство сейчас действует в этом направлении?
Рахимов: У нас сегодня топливный блок, конечно, — (хорошая) зарплата, 59 тысяч средняя зарплата. Конечно, лакомый кусок, все хотят. Любой ценой. Все хотят. Я не хочу на эту тему говорить. А в целом-то, что сегодня (в стране) происходит - обидно. Имея столько возможностей! У нас (в России) нет структуры экономики. Абсолютно нет. Все импортное, все покупаем. Ну, разве так можно жить? Почему у нас (в Башкортостане) село сохранилось? Потому что мы возродили МТС. Возродили пять лет назад, закупили импортную технику. Они сегодня делают услуги. У нас нет проблем с уборкой, как раньше. Раньше студентов гоняли. Сегодня даже никто не знает, что уборку закончили. И вот эти МТС — единственный регион в России. Хотя в пример надо взять. Вот новая техника. Лук сегодня Россия покупает за границей, а говорим новые инновационные технологии... Лук покупаем!
Когда 100 млрд. долгов у нас было, все говорили, что СССР виновато, все виноваты, как будто мы не виноваты. А если бы все народы знали — это же катастрофа. 500 млрд. долгов. Не наши, сейчас мы будем за этих олигархов расплачиваться под видом капитализации. Я знаю, я Алекперову говорил, слушай, что ты делаешь, у тебя в России заводы не работают, отборов нет, а ты покупаешь завод в Испании, заправку в Португалии, Америке. Слушайте, что вы делаете?! «Капитализация» — говорит. Все закапитализированы и все оказались в один день в долгах. А в один день все упало, сейчас акции упали. Как дальше будем жить?
Рахимов: Пока мне трудно сказать. Но вы же слышали, как Дмитрий Анатольевич сам сказал: многие из выделенных на борьбу с кризисом сотен миллиардов долларов были потрачены неэффективно. Мы в республике этих денег не видели и не почувствовали. И еще я не понимаю: зачем нам спасать Дерипаску и прочих олигархов? Если они плохие менеджеры, пусть на их места придут другие. Почему же мы с вами должны оплачивать их просчеты из собственного кармана? Тем более что просчеты там такие, что никаких резервов не хватит. Когда у страны было 100 миллиардов долларов долгов, все валили на “тяжелое наследие СССР”. Сегодня объем корпоративной задолженности близок к 500 миллиардам долларов. В этой-то катастрофе кто виноват?
О креслах и наследниках
- Вы ругаете федеральную политику за застойные явления. Но разве у вас не то же самое на уровне республики?
Рахимов: Застой? У нас нет застоя. Экономика идет вверх. Мы больше всех по стране строим жилья на селе. В Уфе все меняется на глазах. Мы деньги тратим на решение социальных вопросов, строительство школ и больниц.
- Ну, естественно, нефть была дорогая, вот и была возможность тратить...
Рахимов: Нужно постепенно-постепенно. В разных местах разные же подходы. Вот это дало положительный эффект. Конечно, я не скажу что у нас все колхозы и совхозы сохранились. Где на самом деле хороший хозяин, там сохранились. А где-то, вот вчера по телевизору показывали «Сава» Соколова Вадима. Он почти одну треть Чекмагушевского района уже приватизировал. Но показатели хорошие — 55−60 центнеров. Сегодня этот колхоз «Соколов», сам же он учитель, талантливый парень, постоянно в движении, зарплата, работает. Там многонациональный народ. У него жена марийка, там татары, кого только нет. И земли у него хуже, чем в других колхозах Чекмагушевского района. Все зависит от руководителя. Что касается нефтянки, да, вот абсолютно неправильно пишут. Когда мы делили, (нефтекомплекс) остался нашей собственностью, мы его приватизировали, и он нам действительно помог. Он нам 40% доходов дает. Скажем вот Оренбургская область сегодня 18−19 млн. тонн газа добывает, 21 млрд. газа, а мы всего 11 млн., но у нас доходы в бюджет в два раза больше.
Лаврентьев: Нет, 18 млн. тонн нефти он добывает.
Рахимов: У нас всего 11 млн. тонн нефти в год добывается. И в отличие от других регионов мы всю свою нефть у себя и перерабатываем. Как в Москву приедешь, так все нефтяники только и спрашивают: “Можно нашу нефть у вас переработать?” Я очень горжусь тем, что мы сумели рационально распорядиться нашей нефтянкой. Оренбургская область, например, добывает нефти чуть ли не в два раза больше, чем мы, — 18—19 млн. тонн в год и 21 миллиард кубов газа. Но нефтяных доходов в бюджете у нас все равно в два раза больше! У нас собственник в республике остался!
- И все-таки не зря ли отменили норму, ограничивающую срок пребывания у власти региональных лидеров?
Рахимов: Опять намекаете на долгий срок моей работы? А за что меня выгонять? За хорошую работу? За то, что республика созидает, работает? Вы можете к нам в республику с любой стороны въехать и сразу понять, что вы именно в Башкирии. Почему? Потому что мы не дали село развалить.
У нас деревни лучше сохранены, села растут, население растет, уровень жизни абсолютно отличается от общероссийского. Когда в среднем выводят общий фонд зарплат, когда делят на население, да, у нас 40% сельского населения, это 1.640.000 человек. Все равно делят. А так если посмотреть. Вот она (деревня) стоит же. Сколько доят? Восемь коров (на одного крестьянина). А мелкой живности? Ещё больше, кто их считал. Ну, сколько гусей? Да никто не считал. Кстати, лесной район — Белорецкий, по территории столько же, сколько и Израиль. Я всегда сравниваю. Старинный район, староверы еще живут там, в этом районе, со шведскими фамилиями. Когда-то приехали, обустроили в тысячу семьсот каких-то годах.
Лаврентьев: Это пленные шведы, после Петра I.
Рахимов: Меня они пригасили. Там много, действительно, построили. Водохранилище, которое разрушили и вдруг — колокола. Я говорю «А что это вы?». А мне старый человек сказал: «Вы из руководителей, первый человек, приехавший после Пугачёва».
Ростовский: И после этого попросили на больницу или что-то в этом роде?
Рахимов: Нет, у нас с этим нормально. У нас в районных центрах больницы лучше, чем в городе. Позавчера говорю: давайте в Уфе строить, а то в райцентрах лучше. У нас нет районных центров захудалых. У нас наоборот идёт этот процесс, который закрутил Михаил Сергеевич, пошёл в пользу, потому что не дали развалу села. Борис Николаевич на меня ругался. Столько лет создавали и в один день… Если уж открыто сказать, колхозы разрушить — воровать даже неоткуда будет.
Ростовский: Хорошая цитата.
Рахимов: Помню, как на меня Борис Николаевич ругался за то, что мы приостановили на нашей территории действие его указа о роспуске совхозов. Я ему тогда в шутку ответил: “Колхозы разрушим — воровать даже неоткуда будет!” И что в результате? А то, что сегодня из Москвы приезжают и удивляются: “Надо же, у вас, оказывается, в деревнях люди живут!”
- А насколько вы держитесь за свое кресло? Вы планируете управлять Башкирией как можно дольше или все-таки выйти на пенсию через какое-то время?
Рахимов: Завтра меняем в городе Салават главу. Делаем все по российским законам, ничего нового нет. Просто подход должен быть другой. Вот есть мэр миллионного города Уфы Качкаев, у нас нет никаких проблем. Всё у нас по всем вопросам солидарно. Не понимаю, как люди со своим губернатором, мэром своей области или республики борются, воюют. Или скажем, Петр Иванович, он мафиозник, конечно, крупный (с юмором). У меня, например, ни вертолета, ни самолета нет. Квартира есть, но пока не живу там. А так это - кабинет бывшего первого секретаря, ничего не поменяли. Как было, так и есть. Это своё (кресло) заводское директорское с завода, там десять лет сидел, ремонтирую его. У меня даже инструмент свой заводской — вот он. Купленный.
Ростовский: Сами ремонтируете?
Рахимов: Конечно. Сам. Я никогда ничего не прошу. Я за границу езжу один, чемодан взял. А то едут, сопровождают, кого только нет. В Москву тоже - в общих самолетах, никто не сопровождает. Хотя самая большая республика во всех вопросах и в финансовых. Я всегда смотрю, сколько на эти деньги можно купить комбайнов или тракторов или сеялки или УЗИ можно купить или что-то. Если чиновники личными делами занимаются, конечно им с государственными делами сложно.
Рахимов: За свое кресло я как раз держусь. Я его с завода принес, где был директором. Сам его ремонтирую. У меня даже инструмент свой заводской есть (показывает. — “МК”). Ну а если отвечать на ваш вопрос по существу, то абсолютно нет у меня желания бесконечно продолжать. Доработаю свой срок и уйду на пенсию. Я уже многим, наверно, надоел. Очень важно вовремя уйти самому. Другой вопрос: кто вместо меня придет, чтобы все сделанное не развалили?
Ростовский: Вы уже наметили кандидатуру преемника? Есть мнение, что вы хотите передать власть в республике по наследству вашему сыну Уралу в лице его ставленника Сарбаева?
Рахимов: Это исключено. Здесь должен быть человек, к которому большое доверие, а Сарбаев только что начал работать. А в целом, как глава Зианчуринского района, он работал хорошо, в Сибае очень хорошо поработал и в Министерстве земельных и имущественных отношений. Так он энергичный. Но не нравится тому же Хабирову, Назарову. Назарову он, как отец помогал во всех делах. Ну, не знал, что он там занимался такими делами... Потом в один день стали врагами. Потому что знали как и что делали. Я Назарова поддерживал по всем вопросам. Ну, раз сказали не трогать, я больше эту тему не поднимаю. Как сложно без трудовой книжки людей на работу брать, где это видано?
Ростовский: Т.е. я не понял, Вы не рассматриваете Сарбаева, как следующего Президента?
Рахимов: Нет. Партия как скажет. У меня ещё три года. Я думаю, три года я ещё отработаю. Даже, если надо, я еще 100 лет проработаю. У меня срок заканчивается в октябре 2011 года. Я могу (уйти) и сегодня, для меня это проблемы не составляет. Дело не в этом. Есть порядок, есть дисциплина. Партия как скажет, как Президент скажет, так и будет. Только не он.
Ростовский: Не Сарбаев?
Рахимов: Нет.
Ростовский: Но все-таки тезис о том, что Вы хотите, чтобы после Вас остался Урал главным.
Рахимов: Нет, это исключено. Он хозяйственными делами никогда не занимался, у него стремления никогда не было и он село вообще не знает. У нас же 40% села, а он же чисто городской. Он прекрасный менеджер, хозяйственный, пусть работает. Его, этот… Евтушенко зовет к себе. Я говорю сам — определяйся.
Рахимов: Преемника пока не наметил. Успею еще. У меня ведь срок заканчивается в октябре 2011 года. Кто после этого станет новым главой Башкирии? Как Президент России скажет, так и будет. Однако кандидатуры и Урала, и Сарбаева я сегодня абсолютно исключаю. У нас же 40% населения живет на селе, а Урал — чисто городской человек. Он никогда не занимался и не стремился заниматься чисто хозяйственными делами. Он прекрасный менеджер, вот пусть и работает в своей сфере.
Что же до Сарбаева, то он энергичен, хорошо себя показал и как глава района, и как министр. Но лидером республики может быть только человек, к которому есть большое доверие. А Сарбаев только начал работать. Время покажет. Добавлю к этому только одно. Человека извне республика не примет. Помню, приехал я в один дальний район, а мне местный старик и говорит: “Вы из побывавших у нас руководителей — первый человек после Пугачева”.
- То есть президент Башкирии обязательно должен быть башкиром?
Рахимов: С моей точки зрения башкиром, может, и не обязательно должен быть, но башкирский язык должен знать.
Ростовский: Т.е. он может быть русским?
Рахимов: Любой, но язык должен знать. Ну, Вы же видели, что я со всеми разговариваю и с башкирами, и татарами. Ну, как он будет разговаривать и беседовать. Невозможно же это. Без знания языка, как можно руководить многонациональной республикой? Раньше же тоже первый секретарь местным был, но второго, как надзор, русского посылали. Кстати, при царской России Губернатор имел 15% добавки за знание языка. Я, правда, не прошу добавки, мне не надо, мне хватает. С этой точки зрения конечно должен быть национал.
Рахимов: Башкиром, может, и не обязательно должен быть. Но башкирский язык должен знать. Вы же видели, как я со всеми — башкирами, татарами, русскими — разговаривал на их родном языке. Ну невозможно это — без знания языка руководить многонациональной республикой! Кстати, в царской России губернатор имел 15% надбавки к жалованью за знание местного языка. Я, правда, не прошу добавки, мне не надо, и так хватает.
- Насчет “хватает”: говорят, ваш сын Урал — самый богатый человек в республике, долларовый миллиардер.
Оригинальное интервью Муртазы Рахимова
Раздел: Политика | Просмотры: 23507 | Комментарии: 390