Конечно, не сразу, не в июле и не в декабре, но год за годом, в течение трех-шести лет будет нарастать цепная реакция упрощения, утраты способности делать то, что называют высокотехнологичной продукцией.

Какова, если коротко, ситуация?

Первое. Четверть века мы теряли технологии, научные школы. Теряли продукцию. В январе 2015 года мы сделали 1 (один) трамвай на всю страну. С марта упоминание о трамваях исчезло из статистических сборников. В апреле на всю страну было изготовлено 183 металлорежущих станка. В пересчете на год это 5–10% потребности.

Второе. В России довольно новое оборудование. Средний возраст машин и оборудования в России – 11,2 года (Росстат, 2013). Модернизация состоялась! Но в основном за счет импорта: сырье обменивалось на станки и оборудование, как и в 1930-е годы. Правда, в отличие от наших отцов и дедов мы не купили себе способность «производить средства производства». Доля импорта в станкостроении – более 90%, в тяжелом машиностроении – 60–80%, в электронной промышленности – 80–90% (Минпромторг, 2014).

Третье. Это значит, что способность удерживать технологический уровень экономики России, если хотя бы ориентироваться на показатели 2014 года, на 80–90% зависит от а) импорта сервисов (обслуживание, ремонт) и б) замещающих поставок из-за рубежа по мере морального и физического износа всего, что сейчас качает нефть, льет металл, рубит, вытачивает и строгает.

Четвертое. У нас сложилась модель экономики «обмена сырья на бусы». Даже с Китаем. Легкость и дешевизна приобретения оборудования (при переоцененном рубле до 2014 года) вытесняла научные школы, убивала собственные технологии, резко упрощала номенклатуру продукции. И это происходило в течение четверти века.

Пятое. Мы находимся под «технологическим бойкотом», под санкциями. Импорт машиностроительной продукции из дальнего зарубежья снижается каждый месяц. В апреле 2015 года – минус 46,5%. Есть эффект «кругов по воде». Даже потенциально возможные сделки, формально не попадающие под санкции, не заключаются: западная сторона «беспокоится». Вдруг что-то нарушишь, сам не зная того? Вдруг эта технология двойного – не только гражданского, но и военного – назначения? Вдруг она попадет в Крым? И так далее. Кому нужны эти риски?

Шестое. Где взять новое оборудование и технологии, когда Запад объявил технологические санкции? Нам говорят: в Азии, в Китае, Японии, Южной Корее. Но будут ли это технологии и оборудование первой руки? Не получим ли вторичные, третичные копии, тем самым закладывая еще большее отставание от США и ЕС? Мы аккуратно повторяем с Китаем модель взаимоотношений с Западом – сырье в обмен на продукцию с высокой добавленной стоимостью.

Да и получим ли, учитывая, что Япония и Южная Корея – под военным зонтиком США, а Китай входит в тройку крупнейших торговых партнеров США и находится с этой страной в стратегическом диалоге?

Приведено в сокращении.

Slon.ru
Оригинал публикации

Связанные темы и персоны

Уфа, РБ, Башкирия, Башкортостан