Что ж, придется объяснить, как это вышло. Первую квартиру выделил моему отцу Марселю Гафурову, занимавшему тогда пост заместителя редактора газеты «Советская Башкирия», башкирский обком КПСС, тогда абсолютно всесильная организация. Отец был тогда уже и начинающим писателем, и много переводил на русский язык башкирских авторов. Впоследствии тираж книг башкирских писателей в его переводах достиг почти миллиона экземпляров. Моя молодая семья жила с родителями вместе, у меня родился ребенок, который по ночам, бывало, плакал. Все это мешало папе работать, он и написал письмо в обком КПСС с просьбой предоставить ему дополнительную жилплощадь как члену Союза писателей РБ (тогда еще писателям полагалась дополнительная жилплощадь). Письмо отец написал и забыл про него. А через год раздался звонок «сверху», и папе предложили прийти за ордером на новую квартиру. Папа отдал эту квартиру мне.
Вторую квартиру уже дали мне лично в редакции газеты «Известия Башкортостана» в 1992 году. Когда организовали эту правительственную газету, меня, как боевого журналиста, пригласили туда одной из первых. И я сразу же встала в очередь на квартиру безо всякой надежды на что-то. Тогда люди десятилетиями могли стоять в таких очередях, не получая ничего. Получить квартиру было все равно, что выиграть в лотерею Джек-пот. И я выиграла такой Джек-пот! В первый же год работы «Известиям Башкортостана» выделили несколько квартир. И поскольку я стояла второй в очереди, одна квартира, не без труда, конечно, и не без борьбы, досталась мне. Так я въехала в новую квартиру, проработав в этой организации всего полгода.
Как фантастическое сновидение, вспоминается мне такая картина. На одном из заводских праздников Юрий Камалович Шарипов, директор завода УЗКА, на котором я проработала несколько лет, приказал расставить столы на поляне и разложить на них чистые альбомы. Перед праздником Шарипов объявил, что те заводчане, кто оставит свои данные в альбомах, получат бесплатные квартиры в микрорайоне «Радио». Заводской жилой микрорайон тогда только начинал строиться. Очередь перед этими столами стояла целый день. И не обманул ведь директор! До сих пор в микрорайоне «Радио» рядом с заводом БЭТО (бывший УЗКА) живут, в основном, заводчане… А комсомольцы завода построили первый в республике дом МЖК (молодежно-жилищный кооператив), и многие из тех, кто занимался этим строительством, получили в этом доме бесплатные квартиры. Тогда и плата за квартиру была такой мизерной, что я даже не помню, сколько приходилось платить. Это была совсем незначительная часть от заработной платы. Сегодня за свою квартиру я плачу ровно половину своей зарплаты! И это очень даже ощутимо!
В середине 80-х мне предложили вернуться в «Ленинец». И я с радостью согласилась, несмотря на потери в зарплате. Тогда редактором газеты был Марат Абузаров, талантливый и очень скромный человек, родом из деревни Таш-Асты Гафурийского района. Позже он трагически погиб. Причина гибели – «зеленый змий», погубивший в застойные времена огромное количество россиян. Пили тогда по-черному. Даже не хочется вспоминать об этом…
С возвращением в «Ленинец» у меня начался новый яркий период в любимой журналистской работе, в которую я окунулась с огромным удовольствием.
Однажды в апреле 1986 года в отдел учащейся и студенческой молодежи, где я тогда работала, вошел худющий молодой человек с испуганными глазами. Это был заместитель командира дружины по охране природы (ДОП) БГУ Ильдар Якупов. Он сбивчиво и взволнованно объяснил мне, что группа студентов-дружинников в апрельские дни проводила рейд по Набережной реки Белая возле Архиерейки, где местные мужики незаконно сетями ловили рыбу, идущую на нерест. Дружинники попытались изъять незаконное орудие лова, то есть сети. Мужики избили студентов железными прутьями и заявили на них в милицию, якобы дружинники напали на них и отобрали их имущество. Милиция встала на сторону жителей Архиерейки. Дружинникам грозило уголовное дело и исключение из университета. Мне пришлось провести расследование этого инцидента. После чего 8 мая в газете появился материал полосой формата А2, который назывался «Перевертыши, или Инцидент на Набережной». Отчаянно храбрых студентов, которые не боялись идти безоружными под топор и под ружье браконьеров, поддержала и всесоюзная газета «Комсомольская правда». Из Москвы приехала корреспондент Татьяна Корсакова, и в популярнейшей газете того времени также появился материал в защиту уфимских героев. Общими усилиями мы победили! Уголовное дело закрыли, доповцам дали возможность доучиться в универе. Представляете, что такое было в те времена воевать с милицейской мафией!
Впоследствии долгие годы мы были друзьями и с Иваном Лаврентьевым, командиром ДОП БГУ (ныне он успешный предприниматель), и с Ильдаром Якуповым, ныне директором национального парка «Башкирия». С этого материала для меня началась большая тема – экологии и защиты природы.
Много материалов было написано на эту тему. Участвовала я в «Марше протеста против строительства атомной станции в городе «Агидель». После многочисленных акций «зеленых», квалифицированных заключений ученых-экспертов, публикаций в печати, строительство БАЭС было все же остановлено. Чрезвычайно важным, на мой взгляд, было заключение доктора геологических наук Варвары Львовны Яхимович о том, что атомная станция возводится на подвижной земной платформе. Случись малейший сдвиг платформы, и второй Чернобыль нам гарантирован! Денег в стройку было уже вбухано очень много: около 700 миллионов советских рублей. И я никогда не забуду, с какой злостью сказал нам один из замов директора строительства БАЭС: «Будь сейчас жив Сталин, мы бы вас всех расстреляли!» Но нас трудно было запугать тогда!
Писала я статьи, направленные и против строительства Иштугановского водохранилища, хотя строительство это лоббировал сам «хужа» региона. И даже присутствовала на заседании Госкомприроды СССР в Москве, где было принято историческое решение остановить это строительство. Но замороженная стройка в начале перестройки была возобновлена и водохранилище появилось почти на том же месте, но под другим названием– Юмагузинское. Это водохранилище уничтожило невоспроизводимый, фантастический по своей красоте природный ландшафт в среднем течении реки Белая, вплоть до деревни Иргизлы. Как-то несколько лет назад я каталась на катере по Юмагузинскому водохранилищу, и мое сердце обливалось кровью, когда я видела новые рукотворные и безжизненные лунные пейзажи… Дорогие мне с раннего детства места были покрыты многометровым слоем воды… Я уже не говорю об экономических аспектах варварского, на мой взгляд, акта. Это тема глубокого подробного анализа.
В конце 80-х – начале 90-х по Башкирии прокатилась мощная волна «зеленых» протестов против строительства завода поликарбонатов в Благовещенске. Возмущались люди и фенольной катастрофой в Уфе в начале 90-х, до сих пор многим памятной. Но самым-то страшным в той истории было не фенольное загрязнение водопроводной воды в Уфе, а диоксиновые загрязнения северной части города и дна реки Уфимки, которые, увы, до сих пор не ликвидированы, несмотря на закрытие завода «Химпром». На той «зеленой волне» поднялся к вершине власти и нынешний глава региона, с которым мы тогда встречались запросто на «подпольных, явочных» квартирах. Глубокое профессиональное расследование диоксинового загрязнения провел «зеленый» профессор-химик Марс Гилязович Сафаров. Я неоднократно встречалась с ученым, беседовала с ним и публиковала материалы о диоксиновом загрязнении Уфы и реки Уфимки в «Ленинце» и во многих других республиканских СМИ. Мы подружились с профессором и однажды даже совершили совместный удивительный и незабываемый летний сплав с его семьей по реке Зилим, где мой второй муж, талантливый журналист и заядлый рыбак Александр Кочкин, соревновался с «зеленым» профессором в ловле хариуса и форели. А я была беременна вторым своим ребенком, сыном Александром, и участвовала в рискованном путешествии за два месяца до родов и за месяц до знаменитого путча 19 августа 1991 года…
В те годы, в конце 80-х – начале 90-х, республиканская пресса была иной, действенной, а не обслуживающей власть, как сегодня. Журналисты активно вмешивались в жизнь, и нам кое-что удавалось сделать, изменить.
Вспоминаю такой анекдотический случай. Меня назначили заведовать отделом писем газеты «Ленинец». Письма в редакцию приходили мешками. И на каждое – надо было реагировать: отправлять в различные инстанции, требовать разбирательства и ответа. По самым интересным письмам работали журналисты, выезжали в командировки, разбирались, проводили расследования. «Ленинец», отчаянно, бесшабашно смелая газета в те годы, пользовался огромным авторитетом у читателей. Тиражи газеты исчислялись порой сотнями тысяч экземпляров. По материалу молодежной газеты могли снять руководителя крупного предприятия, лишить партбилета и так далее. Мнение журналистов уважали. К нему прислушивались.
Однажды к нам пришло письмо из одной из уфимских колоний, подписанное бывшим директором завода «Геофизприбор». Автор письма с возмущением писал о том, что в колонии заключенных содержат как животных: нет элементарных столовых приборов, у металлических кружек отсутствуют ручки, из них невозможно пить горячий чай и т.д. «Меня лишили свободы, но зачем же лишать человеческого достоинства?» – вопрошал заключенный. Я обратилась с запросом к начальнику УИТУ республики с просьбой пропустить меня в колонию, дабы разобраться с этим письмом. Мне разрешили приехать в колонию через два дня после обращения. Когда я попала в зону, то увидела удивительные вещи. В столовой, где питались заключенные, на столах красовались белые скатерти и стояли цветы. У всех металлических кружек были ушки, столовых приборов – ложек, вилок тоже было достаточно. Заключенные, с которыми мне разрешили поговорить, ни на что не жаловались. Письмо пришлось списать в архив, так как факты, изложенные в нем, не подтвердились.
Через некоторое время я пришла в гости к подруге юности, и она со смехом рассказала мне, что ее муж, офицер, служит в той самой колонии, куда я ездила. «Ты знаешь, – откровенничала со мной подруга,– недавно он двое суток дома не ночевал: у них такой аврал на работе объявили – приделывали ручки к кружкам, закупали ложки-вилки, мыли все, чистили…» Я расхохоталась от души!
А спустя много лет, буквально недавно, узнала всю подноготную той давней истории. Автор письма стал жертвой тотальной системы приписок, которую ввели в республике по инициативе парторганов. Те хозяйственники, которые не могли выполнить план, спущенный из Москвы, якобы сдавали часть своей продукции в организацию «Башресурсы», о чем сообщалось в отчетах в центр. На самом деле это были чистой воды приписки, и хозяйственник в результате навязанных ему приписок попадался на крючок парторганов. При малейшем прегрешении он мог поплатиться партийным билетом или даже свободой. Что и случилось с тем директором завода «Геофизприбор» и с десятками других хозяйственников республики. Система эта была пресечена статьей журналиста Владимира Прокушева «Преследование прекратить!», опубликованной в газете «Правда», после чего с должности Первого секретаря обкома КПСС РБ был снят всесильный Мидхат Закирович Шакиров. В республике началась перестройка… А вскоре, как колос на глиняных ногах, в одночасье развалилась и великая империя – СССР, подточенная изнутри воровскими жучками-древоточцами. Падение империи произошло, конечно же, и не без помощи внешних, враждебных сил…
Но это уже совсем другая история, о которой надо говорить отдельно!
Однако, несмотря на множественные некрасивые гримасы, то время, которое окрестили «эпохой застоя» и тщательно затем поливали грязью, все же обладало многими яркими преимуществами перед временем настоящим, предстающим сегодня для многих в образе некой лживой, лицемерной, антинародной олигархической маски. И мне все кажется, что вместе с водой мы выплеснули и ребенка, уничтожив все хорошее, что было тогда и что создавалось десятилетиями всем народом...
Истоки РБ
Оригинал публикации
«Застой». С человеческим лицом - возможно последний
Раздел: История | Просмотры: 18878 | Комментарии: 27