Фальшивые дела, лживые органы и карманные суды

Виталий Буркин: Когда ты пишешь в обвинении «умышленное преступление», а потом квалифицируешь как «неосторожное», что это как не вип-услуга «уважаемым людям»?



Юрист Виталий Буркин в эфире «Эха» пояснил, почему считает Башкирию аномальной зоной в теме освобождения от наказания «уважаемых людей».

— У нас регион, где по серьезным уголовным делам нет признательных показаний вообще. Допустим, совершенно преступление. Мы понимаем, что похитить условный министр один не в состоянии. Объективно выполнить все действия, приведшие к преступлению невозможно! Для этого нужны соучастники. Как подчинённые, так и сторонние организации. А почему они оправдываются? Ты должен вменить групповое хищение! Применить соответствующий тактический прием. Любой следователь знает как это делать, когда у тебя в руках дубина в виде задержания и заключения под стражу. Я уже не говорю про опытных следователей, которые работают в нашем втором отделе по особо важным делам, который у нас в чемпионах России по оправдательным приговорам. Решение принял, допустим, начальник отдела.

Схему реализовал его подчинённый. И все деяния вменяются министру, но не совершенное группой лиц, как групповое хищение, а как действия одного министра. При этом заранее заведомо зная, что министр этого решения не принимал. Ему, допустим, вменяют превышение полномочий. В суде «выясняется», что оказывается «министр, уважаемый человек, не принимал этого решения». Принимал какой-то его подчинённый. Подчинённый, будучи свидетелем, приходит в суд: «Ах, вы знаете, простите, извините, это я принял решение». Так как суд рассматривает дело в пределах предъявленного обвинения, то свидетель не может быть подсудимым, дело разваливается. Кто формирует такие обвинения? Следственный комитет! Кто надзирает?

Прокуратура! Какое дело ни возьми в отношении «уважаемого человека», мы сталкиваемся с этой ситуацией. Примерно то же самое, скорее всего, реализовано в деле замглавврача РКБ Марины Мухамадиевой. В обвинении черным по белому написано, что Мухамадиева действовала умышленно, что исключает неосторожность. Когда ты пишешь в обвинении «умышленное преступление», а потом квалифицируешь как «неосторожное», что это как не вип-услуга «уважаемым людям»? Не понимаю, почему до сих пор не проводится разбор полетов на федеральном уровне. Республика в этом плане – аномальный регион. Регион чемпион по оправдательным приговорам по делам расследуем СК в отношении «уважаемых людей». И как правило вторым отделом по особо важным делам.

По его мнению, дела не нельзя возбуждать, но потом их спускают на тормозах.

— Это политический фактор: выпуск пара. Начинаются стремительные следственные действия, кого-то арестовывают. Приходят дня три-четыре, все налаживается, человек переводится под домашний арест, про него забывают, потому что в стране происходит такое количество событий, что произошедшее месяц назад легко забывается. У нас вместо предъявления обвинения в групповом хищении, где должны быть подробно описаны обстоятельство, время, место, способ, роль каждого, все действия совершенные иными лицами вменяются одному человеку. И потом это обвинение звучит абсурдно в суде как мы уже знаем по многим делам. Встает подсудимый: «Я этого решения не принимал». Прокурор: «А кто не принимал?».

«Да вот же он сидит в свидетелях!». «Вот недоразумение случилось!». Оправдательный приговор, реабилитация. Тут уже надо расследовать уголовные дела следственному комитету России в отношении наших следователей и прокуроров, и выяснять как проводятся расследования, что выносятся оправдательные приговоры, но только в отношении «уважаемых людей».

Виталий Буркин, Эхо Москвы
Оригинал публикации